— Ты должен меня простить. Я не мог поступить иначе.
— Да, если бы я был на твоём месте, я непременно сделал бы то же самое, но… гораздо раньше.
Санитары вкатили его носилки в автомобиль, где уже лежал раненный чем-то тупым в голову Гарро.
Солдаты рассаживались по грузовикам. Полковник прошёл вдоль колонны, прощаясь с солдатами. Он оставался, чтобы передать форт немцам с рук на руки, в присутствии британских наблюдателей. Но в то время, когда майор, который должен был вести колонну, уже уселся в свой автомобиль, из-за леска вылетело несколько мотоциклистов. За мотоциклистами показался броневик. Он стал поперёк дороги, по которой должны были уехать чешские грузовики. Из него не спеша вылез немецкий офицер. Он небрежно козырнул полковнику.
— Что это за транспорт?
— Гарнизон моего форта, — через силу сохраняя спокойствие, ответил полковник.
Англичане приблизились и издали приветствовали выглянувшего из-за стальной дверки броневика французского офицера. При виде англичан он смело выскочил и тоже подошёл к разговаривающим.
Немец отчеканил:
— Оборонительные сооружения сдаются в неповреждённом виде со всем вооружением и инвентарём.
Полковник молчаливым движением пригласил его убедиться в целости форта, но немец сделал протестующий жест.
— А эти автомобили? — и показал на грузовики с солдатами.
— Пешим порядком мои люди не успеют покинуть зону к обусловленному сроку, — ответил полковник.
— Меня это не касается. Автомобили — имущество форта. — Немец вынул опись и ткнул в неё пальцем.
Англичане и француз заглянули в неё и согласно закивали.
Они пошептались, и длинный, в жёлтых сапогах, сказал полковнику:
— В случае расхищения имущества мы не сможем помешать применению оружия со стороны германской армии.
Но полковник, не дослушав, показал ему спину.
— Оставить машины! — багровея, приказал он, но, видя, как насупились солдаты, негромко прибавил: — Ребята… во имя Чехии.
Солдаты неохотно вылезали.
Немец указал на санитарку, где лежали Даррак и Гарро.
— Это тоже останется здесь.
— У нас есть больные.
— Машина входит в опись и остаётся здесь, — строго повторил немец.
Англичане снова согласно кивнули. Француз хотел что-то сказать, но полковник показал спину и ему, как только что англичанам.
Молодой шофёр санитарной машины, выскочив из кабинки, ткнул штыком в баллон. С шипением вырвался воздух. Немецкий офицер поднял руку и отдал команду, мотоциклисты вскинули автоматы.
— Взять его! — крикнул немец, указывая на шофёра, но солдаты-чехи уже сбрасывали винтовки, защёлкали затворы.
Англичане опасливо отошли в сторону, француз поспешно скрылся в броневике.
Полковник понял, что именно здесь, на его участке, произойдёт сейчас то, чего так жаждут немцы, — столкновение. Он бросился в промежуток, разделявший чехов от немцев, и, раскинув руки, обернулся к своим солдатам:
— Ни шагу! — Он вынул пистолет. — Помните приказ: ни одна капля крови не должна быть пролита сегодня.
Часть чехов в нерешительности остановилась, другие продолжали наступать.
— Жизнью своею заклинаю: ни шагу! — крикнул полковник и поднял пистолет.
— Довольно предательств! — крикнул кто-то из рядов чехов.
— Долой предателей! — повторил молодой солдат и бросился вперёд со штыком наперевес.
Его возглас подхватили многие. Их голоса почти заглушили слабый хлопок пистолетного выстрела, но все увидели, как голова полковника резко мотнулась в сторону и с неё слетела фуражка. Несколько мгновений он, словно в раздумье, стоял, все ещё держа предостерегающе вытянутую левую руку, потом рухнул вперёд, лицом в пахучие мокрые листья, мягким покровом устилавшие землю.
Англичане переглянулись. Длинный пожал плечами, достал блокнот и, посмотрев на часы, стал писать.
Немец захлопнул дверцу броневика. Её резкий металлический стук показался особенно громким на притихшей поляне. Чехи в оцепенении глядели на тело полковника. Его раскинутые руки продолжали преграждать путь к немецким машинам.
Прошло несколько минут. Солдаты положили тело полковника на носилки и поставили их позади вынутых из санитарки носилок Даррака и Гарро.
Немец выглянул из броневика и крикнул, держа над головою часы:
— У вас ровно столько времени, сколько нужно, чтобы бегом достичь границы зоны эвакуации.
Чехи построились. Майор занял место впереди. Его негромкая команда глухо прозвучала среди деревьев. Колонна двинулась. В голове несли трое носилок. Было отчётливо слышно чваканье многочисленных ног на мокрой земле. Англичанин спросил немецкого офицера:
— Кажется, все в порядке?
Немец щёлкнул каблуками и, приставив два пальца к козырьку, снисходительно ответил:
— Jawohl!
Англичане молча уселись в автомобиль и выехали на шоссе.
Поравнявшись с идущим во главе гарнизона майором, длинный англичанин затормозил и предложил ему сесть. Майор отвернулся и ничего не ответил. Англичанин пожал плечами и нажал акселератор. Брызги грязи плеснули из-под шин и обдали прикрытые одеялами носилки. Закусив губу, Ярош отёр грязь с лица Луи.
Деревья по сторонам дороги стояли молчаливые, серые, печально кивая ветвями вслед уходящим чешским солдатам.
Там, где проходила колонна, лес сбрасывал с себя остатки праздничного убранства осени и деревья оставались стоять большие и суровые, с поникшими, словно в трауре, чёрными ветвями.
24
Ян Бойс проделал перед зеркалом все двенадцать гимнастических упражнений, накинул на шею полотенце и, прежде чем итти мыться, остановился перед висевшим на стене расписанием. Он помнил каждую фамилию в каждой из шести клеток, соответствующих рабочим дням недели; помнил часы и минуты, стоявшие против каждой из тридцати фамилий. Изменения в расписании происходили редко, — только тогда, когда Трейчке давал Бойсу какой-нибудь новый адрес. Тогда Бойс шёл к новому клиенту, и шофёр или дворник какого-нибудь генерала или советника снабжали его папиросными коробочками для Трейчке.
Итак, Бойс мог бы, и не глядя в расписание, сказать, что сегодня ему предстоит натирать полы у Шверера, и в доме Александера в Нойбабельсберге, и у самого Трейчке. Бойс знал: генерал Шверер и все его сыновья в Чехии, дома одна старая фрау Шверер, целыми днями сидевшая со своим вязаньем в гостиной. Тем не менее сегодня вторник, в расписании стоит: «его превосх. ф. Шверер» — значит, полы должны быть натёрты. Впрочем, Бойс всё равно пошёл бы к генералу: ему необходимо повидать мойщика автомобилей Рупрехта Вирта. Рупп должен дать ему новую коробочку для Трейчке. Сигаретная коробка Руппа должна попасть к Трейчке со скоростью самого спешного письма. Таковы были сегодня неотложные дела.
Сотни коробочек перенёс Бойс за годы работы связным подпольной партийной организации. Ради этого он и таскается по опостылевшим ему квартирам генералов и «советников». Каждый божий день он рискует быть схваченным. Изо дня в день, из месяца в месяц скучная и такая незначительная на вид, но тяжёлая работа полотёра; замечания клиентов, унизительные чаевые. И ни Трейчке, ни кто бы то ни было из
