со мною на софе. При этом меня внимательно изучала одна из камер.
Полной уверенности я не испытывал. Возможно, тут сыграли роль выступающие надбровные дуги. А может, и выдающиеся скулы. Трудно сказать.
Нина ободряюще кивала в ответ на мои речи, однако мне от этого легче не становилось.
Оставшийся неузнанным, задвинутый на второй план убийца и грабитель дал ей пищу для размышлений. Публика, к которой она затем обратилась, также терялась в догадках, озабоченно покачивая головами.
– Выходит, если я правильно поняла, лицо ни о чем поведать не может?
– Я бы так не сказал, – ответил я. – Все зависит от ситуации.
Мне вспомнилась история о том, как Лафатер, представленный незнакомцу, не мог избавиться от мысли, что «этот человек убийца». Он тем не менее продолжал беседовать с ним, проявляя обычную благосклонность и радушие, а несколько дней спустя выяснилось, что человек этот и правда являлся одним из убийц шведского короля!
– Так вот, – начал я, – попытаюсь привести вам пример из истории…
Из громкоговорителя донесся голос режиссера:
– Из-за лица Бойца вылетаем секунд на пятнадцать!
Нина дала мне договорить начатую фразу, потом встала. Отбой.
– Ты был великолепен!
– Да я ведь и сказать ничего не успел.
– Ну вот я и говорю – ты был великолепен.
Магда прислала в студию автомобиль, доставивший меня прямиком в главный офис «Пер Кон».
– Кстати, наш сторож внизу тебя сразу узнал?
Я посмотрел на нее с изумлением. Никакой сторож мне по дороге к ней не встречался…Ах, это! Только теперь вспомнил.
– По-видимому, так, – ответил я. – Смею тебя поздравить!
– Сегодня утром я загрузила в программу твою фотографию.
Она пробежалась пальцами по нескольким клавишам и развернула монитор компьютера в мою сторону.
Там воздвиглось изображение гориллы со строгим выражением физиономии, нацепившей на нос мои очки, что, на мой взгляд, было совершенно излишне.
– Ты изменился, – заметила Магда.
– Да, немного.
Я смущенно провел ладонью по остаткам волос.
– Но тебе идет.
– Благодарю.
Магда кликнула по моим волосам, и они исчезли. Сходство этого типа на экране с гориллой еще более усилилось.
– Даже если бы ты появился здесь с наклеенной бородой, в солнечных очках и тому подобное, для «Зорро» это теперь скорее всего не составило бы затруднения. Мы успели над ним основательно поработать. Ну да ладно.
Наконец-то обезьянья морда растворилась в милосердной тьме.
– Жаль. Я бы сама с радостью подъехала в студию. Но сегодня у нас возникли кое-какие проблемы с клиентурой. В последнюю нашу программу все-таки бесконтрольно вкралось несколько мелких ошибок.
Представив себе эту картину, я слегка скривил рот.
Магда посерьезнела:
– Уверяю тебя, когда все заработает так, как мы задумали, можно будет создавать настоящие физиограммы. Ведь в лицах же так много… как тебе объяснить… намеков. Эскизов. Но если эти линии подчеркнуть, усилить их – у тебя, например, оттенить подвижность мускулов в области нижней челюсти, – получается уже портрет. И мы видим: ага, порывист, чересчур порывист.
Она пристально смотрела на меня.
– Ну что ж, – сказал я, – тогда приступим.
Я положил на колени свой портфель, открыл его и вынул конверт. Мне хотелось как можно быстрее произвести обмен, а потом… смотаться.
– Хочу сразу тебя предупредить: я могу предложить только копию.
– Я так и думала. Да! Уже тогда, в Цюрихе, я подозревала: такой, как ты, непременно должен коллекционировать автографы. У меня и сомнений не было.
– К сожалению, ксерокс тоже оставляет желать лучшего, – тихо добавил я.
– Главное, чтобы читалось.
И вот Магда приняла конверт у меня, а я у нее.
Она подержала его в руке, повертела перед носом, точно принюхиваясь.
– Ну нет, – внезапно провозгласила, – так не пойдет. Чересчур уж формально, словно передача денег у мафии.
Она встала, обошла стол и поцеловала меня в лысый лоб.
– Спасибо, – шепнули ее губы где-то там, наверху. В ушах моих зазвенели колокола.
– Магда, – сказал я и, выпрямившись, поднялся с кресла, – ты не обидишься, если я буду с тобой откровенен?
– Нет, конечно.
– Слушай, мне пора. Мой поезд. Я очень тороплюсь.
Я сумел уже окончательно встать, вернее, выпутаться из вишнево-красного кресла.
– Заказать тебе машину?
– Спасибо, спасибо, я и так найду дорогу.
Я старался не допустить, чтобы мой уход выглядел бегством. И все же, быстро, энергично пожав изумленную руку, я не в меру торопливо покинул ее кабинет. Лифтом не воспользовался, ибо в данном случае я вполне мог при определенных обстоятельствах угодить в ловушку… «Стоять! Вот он и попался – вандал! Похититель рукописей!»
Я беспрепятственно достиг холла, и вот наконец-то дверь.
Почувствовал: за мной наблюдают. Незаметно, на ходу, оглянулся еще раз. И увидел над входом – «Зорро». Холодный стеклянный глаз, нагло блестевший мне в спину.
Глава семнадцатая
Дальнейшие события развивались очень быстро.
Я стоял в кухонном отсеке своего «курятника», пребывая в нерешительности и пожевывая печенье. Мои коренные зубы медленно перемалывали сухую, крошащуюся материю.
Свой третий набросок от первой до последний строчки я давно переслал Хафкемайеру. Таким образом, полученное от фрау Сцабо прощальное письмо Энслина – оно, кстати, оказалось копией из Государственного архива кантона Цюрих, которую я мог бы при желании раздобыть и сам, – я в нем использовать уже не сумел, к тому же это письмо, довольно сумбурное, не содержало, с моей точки зрения, ничего особенно нового. Разве что одно предложение, где речь заходит о каком-то «плане». С переводом последних фраз мне помогла местная преподавательница латыни.
Того, кто не многим владеет, назовет он поистине счастливым. С большим же правом (досл.:
