заказаны.
— Могу поспорить, наверху еще много комнат.
— Конечно, — кивнул Фэрклот. — Больше, чем нам нужно. Дом большой, — фыркнул он. — Кое-куда я еще не заглядывал.
Оба рассмеялись, потом шериф посмотрел на него. Лицо его было спокойным и лишенным всякого выражения.
— Где она, Карл?
— Прошу прощения, не понял?
— Жена твоя где?
Фэрклот улыбнулся.
— Не наверху.
— Нет?
— Нет. — Он позволил себе улыбнуться еще шире. — Я ее в крыло унес.
— В какое крыло? — нахмурился шериф и шевельнул губами, готовясь к вопросу, а Фэрклот взмахнул
— Скотт!
Он вздрогнул, резко глянул через плечо, чуть не вывихнув шею. В коридоре слышались шаги. Сняв с колен ноутбук и поднявшись, Скотт увидел в дальнем конце коридора Соню с тюком в руках. Тюком был Генри.
— Ты меня испугала.
— Стучала, а ты не ответил.
— Дом большой. — Он сообразил, что повторяет строчки рассказа, реплику Фэрклота, адресованную шерифу. — Я… работал. — Хотел улыбнуться и отказался от попытки, догадавшись, что это смешно. — Хорошо идет.
Соня смотрела на него, как бы ожидая разрешения подойти ближе. Генри застонал, заворочался в ее объятиях, вцепился во сне пальчиками в пальто, как ищущий мать младенец.
Скотт постарался, чтобы голос звучал нормально.
— Спасибо, что привезла его. Как он?
— Все в порядке. Хорошо бы накормить и положить в горячую ванну, но можно обождать до утра.
Он с улыбкой кивнул. Так все делают, когда соглашаются, — кивают с улыбкой. Нормальные привычки медленно возвращаются.
— Слушай, я в самом деле очень благодарен. Давай. — Потянулся к племяннику, видя, что она не хочет отдавать ребенка. — У меня есть надувной матрас, спальный мешок… — Пошел в столовую, уложил Генри, с чем-то боровшегося на низших уровнях сна. — Хочешь чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо.
— Слушай, — сказал Скотт, — я хочу сказать, что у Колетты…
— Это меня не касается.
— Она раздобыла фильм, который мой внучатный дядя Бутч показывал в «Бижу» в день пожара. Его нашли на пожарище. Собственно, Оуэн нашел. Я ничего не понимаю… — В глаза попал свет компьютерного монитора, чисто-голубой ожидающий прямоугольник, пруд, приглашающий в него нырнуть. — Не когда- нибудь, а именно сегодня.
Соня все смотрела на Генри, мгновенно заснувшего на надувном матрасе.
— Его Ред отыскал.
— Футболист Ред Фонтана?
— Он руководит реконструкцией. Это проект Макгуайров, поэтому…
— Ясно, ясно, понял. — Нестерпимо хочется продолжить эпизод. Кажется, будто Фэрклот здесь, застыл, занеся кружку над головой шерифа, дожидаясь момента…
— Скотт!
— А?
— Что с тобой?
— Ничего. А что?
— Ты глаз не сводишь с монитора. Как будто тебя вообще здесь нет.
— А где я?
Она бросила взгляд на компьютер.
— Соня… — Он не успел сдержать сухой усталый смешок, который ее удивил, испугал. — Прости мою рассеянность… Просто… если б ты знала, какой выдался день…
Она подошла ближе, загородив собой монитор.
— Ты получил лекарство в аптеке?
— Уверяю тебя, без него обойдусь. — Скотт чуть не растолковал, каким образом преодолел головную боль и электричество в черепе, но для этого надо было бы сперва объяснить боль и шоковые разряды, чего определенно делать не следует. — Гораздо лучше от него не зависеть. Смотри. — Он повернулся лицом к ней и вытянул абсолютно не дрожавшие руки, как будто это что-то доказывало. — Позволь мне дописать эпизод. Потом обязательно поговорим, обещаю.
Соня смотрела на него, как на незнакомца.
— Конечно. Как скажешь, — с полным равнодушием сказала она.
Глава 29
Шериф нахмурился и шевельнул губами, готовясь к вопросу, а Фэрклот взмахнул кружкой и хрястнул его по голове. Ручка отломилась, славный парень Дэйв Вуд изумленно взглянул на него, как бы спрашивая: «Неужели ты это сделал? Неужели?»
Фэрклот удивился и одновременно обрадовался такой бурной реакции. Вцепился в шерифское горло, стиснул, нащупал большими пальцами шейные позвонки. Дэйв с легким вздохом упал на колени, повалился на бок. Из угла рта вытекла струйка крови. Но Фэрклот еще слышал, что он дышит, пытается дышать.
Звук дыхания ошеломил его на секунду, он опустил глаза, не поверив глазам. Что его обуяло? Он совершил убийство, но он не убийца. Нормальный человек в экстремальной ситуации. Был на войне, вернулся домой героем. Женился, накопил деньги в банке. Надеялся вернуться в колледж, открыть свое дело. И вот теперь все планы разбились, виновник этого лежит перед ним на полу. Господи помилуй, что он вообще здесь делает?
На него взглянули остекленевшие глаза шерифа, губы зашевелились, желая заговорить. Фэрклот услыхал хриплый шепот:
— …не поздно… помоги… в больницу…
Он наклонился, схватил полицейского за руку, замер, слыша какой-то скрип и шорох в углу столовой.
Поднял голову, увидел девочку в голубом, стоявшую на входе в черное крыло. Девочка была не одна. Позади нее высокий мужчина в черном костюме. Отец.
Оба одинаково улыбались.
И Фэрклот улыбнулся в ответ. Он все понял.
— …врача… — слабо пробормотал шериф.
С той же улыбкой Фэрклот взял кофейную кружку с отбитой ручкой и ударил его в лицо. Что-то треснуло, только не кружка. Шериф чуть слышно пискнул. Фэрклот бил вновь и вновь, пока кружка в руках окончательно не разбилась. Уставшая рука болела, хотя он хорошо себя чувствовал, будто сделал в три этапа полезное дело, скажем собрал в кучу червей-древоточцев, задавил, потом сжег. Тяжкий труд — сам по себе награда, говорил отец. Фэрклот до сих пор не совсем понимал, что это означает.
