последний.
– Я провожу вас в примерочную.
Мы пошли за женщиной. В примерочной уже толпились красотки выпускницы, разгуливавшие в своих нарядах, как будто модели на парижском подиуме. Я сняла расклешенные черные джинсы и футболку, облачилась в атласное розовое платье, уставилась в огромное зеркало и едва узнала себя.
– Дай-ка я посмотрю! – попросила мама.
Я нехотя открыла дверь примерочной.
– Сними эти сапоги! – укорила она.- Ты ведь идешь на бал, а не на концерт «тяжелого металла».
Когда я развязала шнурки, появилась Мадж, глянула на меня, исчезла и в считаные секунды вернулась с розовыми туфельками седьмого размера.
Я стояла перед трехстворчатым зеркалом и чувствовала себя подружкой невесты, а в глазах мамы наверняка и вовсе выглядела таковой.
– Да ты просто красавица! – выдохнула она. С этим согласилась и Мадж.
– Ты смотришься как модель,- заявила она и умолкла, ожидая моей реакции.
Я видела свое отражение в глазах мамы и понимала, что медленно преображаюсь в ту самую дочь, вторую она всегда хотела иметь.
Выпускницы-покупательницы тоже оглядывали меня. Одни улыбались, другие хихикали. Долж но быть, я представляла собой еще то зрелище Красотка в розовом платье с многочисленными блестящими штучками в ушах, временными татуировками в виде летучих мышей, с черной помадой на губах и таким же лаком на ногтях.
Я стала представлять себе, насколько же лучше выглядело бы это платье, если бы на нем имелось несколько дырок, черные разрезы, а главное, будь оно выкрашено в кроваво- красный цвет.
– Пока ты не определилась с: выбором,- деловито пробормотала Мадж, вернулась к стойке и заменила мои черные пластиковые браслеты на другие, украшенные стразами.
Тут появился Джек Паттерсон.
– Рэйвен, Джек пришел! – радостно воскликнула мама и покинула примерочную, чтобы обменяться с ним любезностями.
Оставшись одна, я забилась в кабинку и закрыла за собой дверцу, но отсидеться не удалось. Моя мама повела себя так, как это, к сожалению, принято у всех мам.
– Рэйвен, выйди-ка сюда,- позвала она меня.
Деваться было некуда, хотя показываться в таком виде кому бы то ни было, и уж конечно Джеку Паттерсону, мне совсем не хотелось. Я выбралась из кабинки и неуклюже прошествовала по бутику, стараясь не потерять равновесие на непривычно тоненьких каблучках. Мало того, что остальные девицы тут же снова уставились на меня, так мама вдобавок жестом велела мне покрутиться перед Джеком в этом платье. Я прошлась и повертелась, но довольно неловко, как неопытная модель.
Джек улыбнулся.
– Хорошо выглядишь.
Услышать похвалу было приятно, хотя я и ощущала себя украшением на вершине сладкого именинного торта.
– Мне нужно примерить что-нибудь еще,- наконец сказала я и направилась обратно к примерочной.
После того как были опробованы платья всех цветов радуги, команда по поиску платья для бала в составе матери и дочери Мэдисон начала уставать. Я облачилась в свои родные тряпки, в черное с черным.
– Так какое же платье тебе понравилось? – спросила мама, держа розовый наряд в одной руке и голубой – в другой.
– Может, посмотрим еще?
Я представила себе, как Александр в полуночно-черном смокинге заезжает за мной и находит свою девушку, расфуфыренную подобным образом. В розовом!
– Что ты хмуришься? – укорила меня мама.
– Может, платья и замечательные, но они не мои.
Мама вздохнула.
– Для моего школьного бала твоя бабушка купила мне платье по своему вкусу – бледно-лиловое, атласное, с белым воротничком и белыми перчатками.
– Перчатками? Но ты же была хиппи!
– Вот именно.
– И ты надела все эти шмотки?
– Надеть-то надела, но до бала в них не дошла, переоделась в сарафан, который висел в моем шкафчике. Надо же, теперь я поступаю с тобой точно так же, настаиваю на том, чтобы ты оделась так, как мне хочется, вместо того чтобы дать тебе носить то, в чем тебе комфортно.
Самокритичная позиция мамы произвела на меня впечатление. Мы передохнули и решили сделать еще попытку. На одном из манекенов я приглядела простое черное платье без бретелек, отделанное кружевами. Мне показалось, что оно будет совсем неплохо смотреться, если дополнить его ониксовым ожерельем, черными браслетами с заклепками и сережками в виде паутины.
Когда я присматривалась к этому наряду, за моей спиной остановилась задавака Джсннифер Уоррен. Она вытаращилась на меня с таким видом, будто я была недостойна даже смотреть на это красивое платье.
– Послушай,- сказала я, подойдя к маме, стоявшей у прилавка с аксессуарами.- Кажется, я нашла платье, которое придется по вкусу нам обеим.
Я повела ее обратно по лабиринту атласных нарядов, но когда мы дошли до манекена, оказалось, что продавщица уже сняла с него это черное платье и вручила его Дженнифер.
– Мама! – воскликнула она, обращаясь к восхищенной женщине.- Оно сногсшибательное!
Сердце мое упало. Я схватилась за волосы и топнула в сердцах по плитке пола. К моим глазам подступили слезы, несмотря на все попытки сдержаться.
Мамина улыбка сделалась напряженной, как будто она расстроилась не меньше меня.
– Ну и прекрасно,- выдавила я.
– Что ты этим хочешь сказать? – спросил Джек из-за прилавка.
– Платье, которое мне хотелось бы купить, увели из-под носа,- призналась я.
– Ты хочешь сказать, что тебе не нравится розовое? – уточнил Паттерсон, заодно помогая продавщице разобраться с журналом учета.- Оно смотрелось великолепно.
– Ну…
– Не на твой вкус. Понятно.- Джек задумался, покончил со своей писаниной и предложил: – Знаете что, пойдемте-ка со мной.
Он завел нас за прилавок, и мы пошли за ним по коридору.
Как раз сегодня после обеда привезли несколько платьев. Мы были так заняты, что не успели вынести их в отдел,- шепотом произнес он, отпер склад и повел нас между коробками к вешалке с молодежными нарядами.
– Вот, смотрите. Не торопитесь. Если вас что-нибудь заинтересует, то принесите это к расчетному узлу.
А что здесь? – спросила я и указала на вешалку с маскарадными костюмами.
