— Посмотрите, вот здесь поблизости проходит байк. Это — стандартный «Грей-сорок пять». Движется с оптимальной скоростью, а она у них сто двадцать пять узлов. Обратили внимание на форму следа? Такая, с завихрениями, бывает только при оптимальном горении. Проходит он рядом с доками, поэтому… — Слуга перешел ко второй фотографии. — …если док действительно такого размера, как он выглядит, получается, что байк прошел примерно шестьсот ярдов. Это означает, что второй снимок был сделан приблизительно через две секунды после первого.
Теперь посмотрите на следы инверсии вокруг большого судна. Других байков, кроме сорок пятых, я на этой фотографии не вижу. Итак, если мы предположим, что вон те вдалеке тоже сорок пятые, и что они идут на оптимальной скорости, тогда эти, следы которых просматриваются на фоне большого корабля, прошли после первой фотографии немного меньше половины его длины. Следовательно, его длина чуть больше тысячи двухсот футов.
— Мать Вирги… — Венера уставилась на картину, потом на слугу. И лишь теперь заметила, что на нескольких пальцах срезаны подушечки — обморожение?
Она забрала фотографии.
— Ты — пилот.
— Да, мэм.
— Тогда что ты делаешь здесь? Почему работаешь телохранителем?
— Летая на байках, карьеры не сделаешь, — ответил он, пожав плечами.
Дальше шли молча. Венера обдумывала случившееся. Когда они достигли широких гремящих галерей станции канатной дороги, она резко кивнула:
— Не говори никому о них, если дорожишь своей работой. Это очень важно.
— Да, мэм. — Он посмотрел мимо нее. — Охо-хо.
Венера последовала за его пристальным взглядом и нахмурилась. Длинная галерея канатной дороги заполнена людьми, сбившимися ворчащей массой под ржавыми кабельными стойками и железными перекладинами города, образовывавшими потолок зала. Шесть пустых зеленых фуникулеров висели на канатной дороге, покачиваясь среди толпы.
— Из-за чего задержка? — требовательно спросила она стоявшего неподалеку военно-морского офицера.
— Кабель лопнул, — сказал он со вздохом. — Ветер разнес города, вот пружины и не выдержали.
— Избавьте меня от деталей, лучше скажите, когда это будет отремонтировано?
— Спросите рабочих, они все сейчас там.
— Мне нужно попасть во дворец!
— Уверен, мэм, они вам посочувствуют.
Венера уже была готова разразиться гневной тирадой, когда слуга коснулся ее руки.
— Сюда, — пробормотал он.
Негодующе фыркнув, она выбралась из толпы и последовала за ним к неприметному боковому входу.
— Что там?
— Стоянка байков, — сказал он, открывая дверь в еще одну продуваемую ветром галерею. Здесь было почти пусто. Изгибаясь дугой, галерея уходила в невидимую даль; на ее правой стене расположились маленькие офисы с матовыми стеклянными дверьми, левую занимали высокие, от пола до потолка, арочные окна. За окнами — смелый путь, а еще дальше открытое воздушное пространство.
В полу галереи было полно люков. Примерно над половиной из них висели байки. Здесь пахло машинным маслом, мужским запахом, который Венера оценила как одновременно противный и интригующий. Неподалеку пара человек в рабочих комбинезонах чинили байк. Его разобранные части были аккуратно разложены в ряд на брезенте, и этот безупречный порядок подчеркивал очевидный хаос, царивший до того при разборе шасси.
Она попала в мужской мир, и ей нравилось здесь.
— У тебя есть собственный байк? — спросила она слугу.
— Да. Вон тот. — Он отдал чек начальнику смены, получив взамен ключ и поношенный кожаный жакет. Они подошли к байку, и он опустился на колени, чтобы открыть люк под мягко раскачивавшимся байком.
— Насколько я понимаю, — сказала Венера, — «Грей-сорок пять»?
Слуга рассмеялся.
— Те — рабочие перевозчики. Этот — гоночный. «Стрела», четырнадцатая модель. Я купил его, когда получил у вас первую зарплату.
— Здесь есть место для пассажира, — заметила она. Перспектива поездки на байке странным образом будоражила нервы.
Он искоса посмотрел на нее.
— А вы никогда не катались на байке?
— Нет. Тебя это удивляет?
— Вы, наверно, всегда ездили в надежных закрытых такси, — сказал он, пожав плечами, и открыл люк. — Разумно.
Венера опасливо отступила. Она не боялась открытого пространства; ее пугала скорость. Сейчас воздух под люком бушевал с силой бури.
— Нас просто сдует! Он покачал головой.
— Бригадир опустит щит перед люком. Это даст нам несколько секунд, чтобы войти в воздушный поток. Сядете позади меня, пригнетесь — и все будет в порядке. Ветровое стекло здесь достаточно большое. Кроме того, я же не собираюсь гнать на полной скорости, это слишком опасно в пределах города.
Он сел на байк и протянул ей руку. Венера, сдерживая усмешку, устроилась позади него. Для ног были предусмотрены ременные крепления, но за что держаться руками? Она крепко обхватила его за талию.
Он нажал на стартер, и она почувствовала под собой энергию ожившего мотора.
— Все готовы? — спросил он и потянулся к лебедке.
Они выпали в открытое пространство и в течение нескольких секунд висели под ставшим для них потолком подбрюшьем города. Щитом служил длинный металлический язык, который быстро уходил вверх.
— Пригнитесь! — крикнул он, и Венера уткнулась лицом в его спину. Потом, заглушая все мысли, взревел мотор, по спине прокатилась его горячая вибрация, и вот они уже в воздухе между городскими цилиндрами. Ветер вовсе не снес ее с сидения, поэтому через несколько секунд Венера осторожно выпрямилась и осмотрелась. С губ ее сорвался восхищенный вздох.
Вокруг застыли похожие на шипы и веревки инверсионные следы. Повсюду развевались яркие, разноцветные флаги; такси, люди на крыльях и другие байки стрелами проносились в воздухе. Квартет городов, включая адмиралтейство, уже отступил назад; она оглянулась и увидела, что канатная дорога, независимая петля которой касалась оси широкого вращающегося цилиндра, действительно лопнула. Люди плавали в открытом воздухе вокруг разрыва, а их инструменты выстроились вокруг них в созвездия, пока они обсуждали, как исправить поломку. Венера снова повернулась вперед и рассмеялась от ощущения силы, которая тянула ее вверх, к следующему квартету.
Они миновали тяжелые стальные кабели и широкие крестообразные спицы городской вертушки. Яркие паруса выглядели вблизи истрепанными, рваными, латаными-перелатанными. Полет только начался, а байк уже поднимался к другому городу — вверху виднелась длинная щель реактивного входа. Летчик мастерски изменил курс, выйдя на касательную траекторию, и нижняя, выпуклая сторона города как будто подалась навстречу и приняла их на протянутую ладонь. Он заглушил мотор и вытащил крюк, зацепив его за верхний кабель как раз в тот момент, когда они снова начали падать. И вот они уже висят в галерее, почти такой же, как та, из которой только что вылетели. Подбежавший лакей проворно поднял их в щель. Прибыли.
Венера слезла и сделала несколько неуверенных шагов. Ее потянуло назад. Ноги подкашивались. Ее слуга как ни в чем не бывало спрыгнул с байка и радостно улыбнулся ей.
— Хорош зверь, — сказал он.
— Ну… — Она огляделась, не зная, что сказать. — Я рада, что мы платим тебе достаточно, и ты
