задолженности еще за первый курс. Но это не в счет. Сдаст. В техникуме он на хорошем счету.
В двадцать семь лет можно добиться большего: стать инженером, как этот парень, что напротив него мусолит изогнутую ручку пивной кружки. Но у бывшего юнги было не все гладко в жизни. Отец Стаса, старпом с «Декабриста», редко бывал дома. После того как отец настоял на списании Стаса с пароходства (Ларионов-младший плохо переносил плавания), Стас видел отца раз десять, не больше, и не особенно жалел об этом: у отца появилась в Кронштадте другая семья. В школе Стасу было трудно ужиться с товарищами, которые понятия не имели о зюйд-весте и такелаже. Мать пристроила его в радиомастерскую Ленторга, расположенную в Апраксиной дворе.
Замученные финотделом бывшие частники-мастера, похожие друг на друга сытыми животами, перетянутыми плетеными цветными поясками, преподали Стасу первые уроки цинизма. На дочери одного из них он потом и женился. Возможно, и Стас купил бы себе цветной артельный ремешок, но мать уговорила его уйти на завод. Однако бойкая артельная хватка и определенный взгляд на вещи глубоко в нем укоренились…
Что знает о жизни этот парень? Этот Филипп?! Школу, институт, завод. Все гладко, все под наблюдением родителей. Обеспеченные люди. Квартира из нескольких комнат, в углу старый, доставшийся от бабушки рояль. С каким вниманием он ловит каждое его слово…
— У вас дом, а есть рояль?
Вопрос был неожиданным. Филипп отрицательно покачал головой.
— Не может быть, — усмехнулся Стас. — Ну, а сколько у вас комнат? Три? Или четыре?!
— Две, — ответил Филипп.
Стас забарабанил пальцем по столу.
— Так вот, к примеру, наш завод, — продолжал он. — Есть «Электросила», «Светлана», «ГОМЗ», «Кировский». С мощной автоматикой, конвейерными линиями. Там точно рассчитаны возможности. А наш? Семьсот человек с уборщицами. План — будь здоров! Вот и гоним! Как попало. Лишь бы спихнуть. Лишь бы прибор на заводских испытаниях не свалился, а там хоть трава не расти… Ты посмотри, кто пришел!
Филипп оглянулся. Возле кассы стоял Левка Гликман. Запрокинув голову, он читал меню. Рядом стояла девушка, которая провожала Филиппа в конструкторский. Нина. Та самая. Филипп ее узнал. В руках у Нины большой рюкзак вишневого цвета с наклеенными картинками. Левкин рюкзак.
— Они что, начали дружить? — иронически произнес Стас.
Левка получил несколько жетончиков и оглянулся в поисках места. Филиппу хотелось, чтобы Левка его заметил. Сам заметил. Конечно, можно было ему помахать рукой, но ни к чему: подумает, любопытничаю.
Стасу было плевать на соображения этического порядка. Ему хотелось, чтобы Нина расположилась за их столом. Но он сделал «финт».
— Эй, конструктор! Валяй сюда! — крикнул Стас таким тоном, чтобы стало ясно: кроме Левки, он никого не видит.
Стас оглядел приближающуюся пару. На его лице появилось чуть недовольное и растерянное выражение: «Если б знал, что ты с девушкой, ни за что не позвал бы. Даже неудобно как-то».
Но Левка совсем не огорчился приглашением. Его, вероятно, это даже устраивало. «Пижон, — подумал Филипп. — Морочит голову девчонкам, хочет выглядеть неотразимым сердцеедом. Сплошная показуха!» Сколько их было у него, этих симпатий! К каждому институтскому вечеру новая. Где он их вербовал, оставалось загадкой. Однажды Левка был с двоюродной сестрой, красивой студенткой. Филипп пригласил ее танцевать и узнал о родственных связях. Но Левка, стервец, вел себя так, словно это была не сестра, а влюбленная в него английская королева. Умеет подать…
— Ой, мальчики! Я думала, мы одни будем в этом вертепе, — смеялась Нина. — Я так рада! Это он меня сюда затянул!
— Ниночка, привет! — провозгласил Стас. — Как мальчишка? Еще не курит?!
— Во-первых, у меня девчонка. Во-вторых, она сейчас с мамой в Саратове. Гостят.
Нина поставила рюкзак на стол, предварительно смахнув на пол крошки.
— Место занято. Теперь начнем отовариваться, — оповестил Левка.
Он протянул несколько жетонов Нине и выразительно указал в сторону голубых автоматов. Сам он повернул в сторону красных и затерялся среди посетителей.
— Она замужем? — спросил Филипп.
— Муж утонул. Года два назад, — ответил Стас. — Досадный факт. Еще одна беззащитная вдова…
В течение нескольких минут Левка регулярно появлялся возле столика, оставлял на пятнистом мраморе то кружку пива, то стакан кофе, то бутылочку сливок и виноградный сок, то компот из слив. Процесс «отоваривания» напоминал суетливую посадку в общий вагон на небольшой станции.
Нина справилась со своей задачей в один прием. На ее тарелке высилась башенка из бутербродов.
— Я вижу, у вас нет причин объявлять голодовку, — заявил Стас, оглядывая преобразившийся стол.
— Лучше быть сытым и здоровым, чем голодным и больным! — изрек Левка.
— Мальчики! Поехали с нами за город, на залив, — предложила Нина. — Мы собрались купаться.
— Не думаю, чтоб Лев был рад нашей компании, — проговорил Стас.
— Нет, почему же… Поехали, — без энтузиазма произнес Левка.
— Не слышу в голосе металла! — сказал Филипп.
— К черту металл! — ответил Левка. — Чего доброго, и вправду поедете. Нужны вы нам!
Это было сказано искренне. Все рассмеялись.
— Серьезно, мальчики, поехали! — повторила Нина, придвигая стакан кофе. Прядь золотистых волос срезала уголок ее загорелого лба. «Это скорее соломенные, а не золотистые. У Киры, кажется, чуть темней», — подумал Филипп и сказал:
— Неужели у вас есть девчушка?
— Девчушка. Девонька. Милое словцо, — влез Стас.
— Еще какая! Три года, — ответила Нина. — Так что же, поедете с нами? Вы, например.
— Нет. Не смогу, — ответил Филипп. — К сожалению, нет времени.
— У него пассия! Строга, как боцман. Плюс подозрительна. За каждый прогул она его бьет! — доложил Левка.
— Заткнись! — порекомендовал Филипп.
— Дело не в пассии, — произнес Стас. — Дело в том, что в конструкторском отделе сидят дубы. Вот и приходится моему юному другу тратить драгоценные минуты…
— Идиотизм! — перебил Левка. — Тратить субботу! Я могу тебе дать готовые расчеты. Или ты мне не веришь?
— Я тебе верю, — ответил Филипп. — Именно поэтому мне хочется все пересчитать самому. Вопрос серьезный.
— Слушай, коллега. Одной субботой там не отделаешься. Надо копаться в курсе физики. В разных справочниках. Я потратил несколько дней. Пойми, это — упрямство высшей марки.
Левка замолчал. Он вспомнил, с кем имеет дело. Уговаривать напрасно.
— Ты какими справочниками пользовался? — спросил Филипп.
— Многими. Например, «Таблицами Гамертсфельдера». Повторить сумеешь?!
Повторять не пришлось. К столику протиснулся пьяный мужчина, хозяин сеттера. Пиджак его больше не оттопыривался. Видно, прятать было уже нечего.
— Вот они… Вся банда в сборе. И все эти самые… Стиляги, вот, — проговорил он, упершись животом о стол, и вдруг резко прокричал: — А я рабочий человек, понятно?!
— Топай отсюда, папаша, — посоветовал Стас. — А то вышибалу позову.
— Я тебя сейчас выведу на чистую воду! — Мужчина распалялся. — Рубашку небось одел импортную и думаешь, американцем стал? Да?!
Филипп повернулся к мужчине и крепко взял его за локоть.
— Вы мешаете нам. Неужели непонятно? Я действительно позову милиционера.
