Старик Нури
Матери моей посвящаю
Со стариком Нури я познакомился при довольно смешных обстоятельствах.
Я сидел на скамейке в тени дерева и ждал, когда откроют окошко под табличкой «Прием и выдача анализов». Мама поручила взять ее анализы, а окошко все не открывали, и я рисковал опоздать в школу.
На длинной скамье сидели люди с банками и бутылками в руках. Ближе всех к окошку сидел одноглазый старик. В ногах у него стояла огромная плетеная корзина – зембиль, из которой торчала литровая бутылка, заткнутая газетной пробкой.
Когда окошко открыли, старик оказался первым.
– Мне только получить надо, – сказал я, протискиваясь к окну.
– Иди, иди. – Длинный палец старика, похожий на стручок, уперся мне в грудь. – Очередь становись. Иди.
Я возмутился: получить справку – секундное дело! Достаточно того, что я выстоял три часа вчера, когда сдавал эти анализы…
– Иди, говорю. Такой здоровый! Иди! Становись очередь, – повторил старик и вытащил бутылку.
Медсестра удивленно посмотрела на старика:
– Сколько дней вы собирали?
– Три, – с готовностью ответил старик, затем подумал и накинул еще один день. – А что, мало?
– Много, – ответила медсестра. – Это не годится.
– Как не годится? – возмутился старик, но, видно, решил не обострять отношений с медсестрой – голос его зазвучал просительно: – Почему не годится? Думаешь, старик Нури вылечился?
Я воспользовался недоразумением, протиснулся к окну, назвал фамилию и получил справку. Это вывело старика из себя окончательно.
– Без очереди пролез – большой спасибо, да?! А Нури с утра здесь, ему говорят: «Не годится». А что годится? Блат годится?!
Мне было интересно, чем закончится эта история, но я опаздывал в школу. Так впервые я встретился с одноглазым Нури.
В нагорной части города, за кладбищем, были разбросаны огороды семей фронтовиков, их называли «пригородное хозяйство». И я каждый день трясся в трамвае, чтобы натаскать в огород несколько ведер воды. Вскоре я договорился со своим приятелем Шуриком – их огород был рядом с нашим. Один день ездил я и заодно поливал его огород, на другой день ездил Шурик и заодно поливал мой. На пустыре, отделяющем наши огороды, разместили пункт по сбору утиля – деревянный сарай – и позади него склад.
Как-то у меня пропало ведро. Правда, ведро было старое и ржавое, но воду еще держало и для поливки огорода было самым подходящим ведром. «Может, Шурка оставил на своем участке»,– подумал я и отправился через пустырь.
Проходя мимо склада утиля, я увидел отличное, почти новенькое ведро, правда сильно помятое, с отбитой эмалью. К тому же с деревянной ручкой, чтобы не резало пальцы. Ведро лежало у самого забора, и, чтобы его достать, надо было слегка отодвинуть доску.
Я остановился. Ведро мне очень нравилось, но я сильно трусил. А если склад охраняют?.. Но ведро звало, кричало, поворачивалось ко мне деревянной удобной ручкой. А вдруг и на Шуркином огороде нет нашей старой посудины?
Я достал ключи от квартиры и незаметно подкинул их на территорию склада, в сторону ведра. Потом подошел к забору вплотную и крикнул, правда не очень громко:
– Эй, охранник! Я ключи уронил… Эй!
Никто не откликался. Я постоял минуту, потом, не скрываясь, смело, будто не чувствуя за собой вины, отодвинул доску и шагнул за ограду.
…Обратно я шел с двумя ведрами и твердым намерением закинуть одно за ограду, как было. Но затем я передумал, я решил вернуть ведро утильщику, объяснив, что нашел возле склада.
Утильщик сидел за конторкой и держал на вытянутых пальцах блюдце с чаем.
– Слушай, обед, слушай, – произнес он и поставил блюдце на барьер. Тут я узнал одноглазого старика Нури, которому так не повезло в поликлинике. Наверняка он меня не узнал, и мне захотелось спросить, сдал ли он свои анализы… – Хорошо, ставь весы, – вдруг согласился старик.
– Я случайно нашел… – начал было я.
– Меньше говори, меньше говори… Два кило! Это стоит тридцать копейка. Иди! Иди! – Старик сунул мне в карман тридцать копеек, а ведро бросил в угол, напутствуя меня жестом, который можно увидеть лишь в Баку (правда, через много лет я встретил этот жест в итальянских фильмах…).
Все это произошло молниеносно.
– Это ведро я нашел… – начал было я снова.
– Ты что, танк нашел, да? Диражабль нашел? Один ведро нашел ты! Такой ведро стоит тридцать копейка. Не хочешь – бери назад. Иди танк найди, тогда посмотрим… Иди, говорю, обед! А другой ведро? Нет? Иди! – Старик презрительно оглядел меня единственным глазом и повторил прежний жест. Он видел во мне маленького сквалыгу, который за одно ведро хотел получить черт знает что и, считая себя обманутым, передумал сдавать второе.
Я вышел. Я получил тридцать копеек, а за что? Ну и черт с ним, сам не дал мне и слова сказать,
