трудно было себе представить.
— Поедем навстречу или подождем тут? — поинтересовался Бон.
Мы с Глори переглянулись.
— Подождем, — решила моя жена. — Несолидно как-то…
Ладно, им, принцессам, хоть и отставным, насчет политеса виднее.
Первым нас заметил, разумеется, хримтурс с тачкой. Сказать, что он удивился, значит ничего не сказать. По крайней мере, тачка была мигом забыта и перевернулась, рассыпав по песку свое содержимое.
— Добрый вечер, приятель, — как можно дружелюбнее обратился я к хримтурсу. — Славная погодка, правда?
Остолбеневший великан ничего не ответил и лишь хлопал глазами. Хотя, если задуматься, то что тут такого удивительного: три человека, гном и четыре драконозавра? Ладно, по крайней мере, он не проявлял агрессии и не пытался убежать. Попробуем иначе.
— У вас тут очень мило. Тот замечательный город, как я понимаю, Варракеш?
Молчание.
— Файлис? Молчание.
— Эй! Ты, часом, не глухонемой? Я говорю, мы прибыли… — тут я непроизвольно махну
— А-А-А!!! Демоны!!! Мусорные демоны!!!
— Да-а, — протянул Бон, как и все мы, с удивлением глядя вслед улепетывающему мусорщику. — Насчет глухоты не уверен, но не немой он, это абсолютно точно…
Хримтурс и впрямь вопил не переставая, а какая у него глотка — можете себе представить. Должно быть, даже обитающие на другом берегу моря были в курсе того, что «пришли Мусорные демоны», и если какой-то «Шлема Великий» не спасет, то «все пропало».
Добежав до паланкина, хримтурс бухнулся на колени, не переставая молить загадочного Шлему о защите. К тому времени носильщики (тоже хримтурсы, хоть и одетые куда приличнее) уже опустили свой груз на песок и теперь переминались с ноги на ногу, явно напуганные не меньше мусорщика.
Наконец полог паланкина откинулся, и из него неторопливо выбралась крохотная на таком расстоянии фигурка. Это явно был или гном, или…
— Опять лепрехун! — скривился Римбольд. — О Пругг, за что?!
О чем высокопоставленный лепрехун говорил со своими слугами, нам слышно не было, хотя жестикулировали все трое весьма оживленно.
— Ну, теперь-то, может быть, поедем? — спросил Глори Римбольд.
Та покачала головой:
— Вот именно теперь нам как раз нужно стоять и ждать. Я понятия не имею, отчего местные жители приняли нас за каких-то Мусорных демонов, но сделай мы шаг вперед — и они явно будут бежать до самого города без остановки.
— И сколько мы еще будем торчать на этом солнцепеке?
— Недолго. Он наконец-то определился. Разумеется, «он» относилось к важному лепрехуну, который властным мановением руки отправил слуг по направлению к городу (те, рады-радешеньки, припустили, словно и не замечая веса паланкина) и степенно направился в нашу сторону.
— Значит так, Сэд, — быстро произнесла Глори. — Я, разумеется, весьма высокого мнения о твоих дипломатических способностях, но со Шлемой Великим говорить буду сама.
Я пожал плечами.
— А откуда ты знаешь, как зовут этого жалкого башмачника? — удивился Римбольд.
— В отличие от тебя, — поддел гнома Бон, — она не только слышит, но и делает из услышанного выводы.
— Умный нашелся, да? — тут же надулся тот. — Отчего вы так уверены, что этот лепрехун и тот Шлема — одно лицо.
— Не уверены, — ответила за парня Глори. — Но лично я сильно на это надеюсь. Как, впрочем, и на то, что…
— Тихо! Он идет.
С первого же взгляда было ясно, что лепрехун изрядно трусит, хотя и старается не подать виду. Разумеется, обильный пот можно было списать на жаркое южное солнце, но не от солнца же (которое к тому же почти село) он кусает губу и теребит свой роскошный шелковый пояс с кистями. Да и бегающие глаза тоже признак весьма характерный.
Остановившись от нас в паре шагов, Шлема (если только это был он) вскинул руку в приветственном жесте и слегка дрожащим от волнения голосом поинтересовался:
— Вы и вправду демоны?
— Ага, — хитро подмигнула Глори. — Видишь, все как положено: клыки, рога, копыта…
Внимательно посмотрев на каждого из нас, включая драконозавров, лепрехун тяжело вздохнул:
— Не вижу.
