Фриц Кимпель вытаращил глаза на дедушку. А дедушке показалось, что мальчишка смеется. Дедушка так и не мог решить: радоваться ему, что он отхлестал Фрица, или взять да тут же чистосердечно покаяться во всем?
— А у кого я плетку в руках примечу, тому я покажу дубинку из мешка! — закончил Лысый черт неприятный допрос.
Вот какое ненадежное дело с другом Кимпелем! Все это грызет дедушку.
— Не знаешь, не нашел ли Кимпель своей плетки? — спрашивает он меня.
— А где он ее найдет? У нас на сеновале, что ли?
Хлоп! Вот и дедушка закатил мне оплеуху. Я скорей реветь, чтобы бабушка пришла мне на помощь.
— Ну точно зверь какой! Зверь и есть! — возмущается бабушка. — Пусть рука, что ты поднял на родного внука, так и останется торчать из твоей могилы!
Слезы текут у меня в три ручья. Я убегаю в свою каморку, бросаюсь на кровать и все время вижу, как дедушкина рука торчит из могилы. Так ему и надо, дедушке! Но разве дождешься, пока он умрет! Дай-ка я что-нибудь такое придумаю, чтобы он уже сейчас разозлился. Понемногу я успокаиваюсь. Когда не ревешь, то легче придумывается. Вот я уже и нашел, как позлить дедушку.
Я иду к Пуговке. Пуговке на рождество подарили «Конструктор». Коробка, а в ней много-много железных пластинок с дырочками. Если их скрепить винтиками, то можно построить трактор или паровоз.
— Хочешь со мной играть, Тинко? Ты можешь подавать мне винтики и гайки. Видишь, я строю подъемный кран.
— Некогда мне с тобой играть, Пуговка. Я к тебе по делу пришел.
Пуговка удивленно смотрит на меня и откладывает в сторону маленький гаечный ключ:
— Тебе задачи дать списать?
— Нет, списывать я не хочу. Я хочу поступить в пионеры.
— Правда хочешь?
— Да, хочу. Ты научи меня салют отдавать, только не при всех.
— А почему ты решил поступить в пионеры?
— Я хочу дедушку позлить.
— Нет, тогда нельзя.
— Я хочу в книжках стихотворения читать.
— Тогда можно. Но ты сперва принеси подписку от своего дедушки.
— А от бабушки нельзя?
— Нет, нельзя… Постой-ка, да ведь у тебя же твой солдат есть! Пусть он и даст тебе подписку. Он же твой отец.
— Солдат? Да… мы, знаешь, поцапались с ним малость. Я у него на свадьбе не был.
— Это не важно. Он тебе даст подписку. Он же член партии и друг пионеров.
— Да?
— А ты как думаешь?
На пруду Стефани с другими девчонками катается по ледяной дорожке. Я подзываю ее:
— Стефани, мне надо с тобой по делу поговорить.
— Ты за своим рождественским подарком пришел? Он у нас дома лежит. Еще со свадьбы. А ты все не идешь…
— Видишь ли, я решил не переступать порога вашего дома.
— Я тебе вынесу. А ты пока можешь на улице подождать.
Девчонки видят нас и начинают шушукаться. Инге кричит:
— Вы что, тоже жениться собрались?
— Ты бы помалкивала! Сама вон с большим Шурихтом гуляешь!
— Больно он мне нужен! Он нос рукавом вытирает.
— А ты ему платочек вышей.
— Я ему лучше сразу целый мешок сошью и под нос повешу.
Атака отбита. Стефани хочет идти.
— Стефани, послушай! Он меня выгонит, если я у него подписку попрошу?
— Какую подписку?
— Какая нужна для юных пионеров.
— Он даст. Наш папа даже очень обрадуется. А ты кстати заберешь свои подарки.
Вот Стефани и убежала. Она не хочет, чтобы девчонки опять начали дразниться. «Наш папа», — она сказала. Разве она может так нашего солдата называть? Что она, с ума сошла?
На дворе метель. Все-таки было бы неплохо, если бы мне подарили пальто. А то ходишь как беженец какой! Вот уж меня всего снегом занесло. Ветер ломает ветки в старом помещичьем парке. Хорошо тем, кто в замке живет! Сидят себе в теплых комнатах, а я тут ходи и жди подписки. Фрау Клари и наш солдат уже вернулись домой. Я видел издали, как они у входа друг с друга снег счищали. Наш солдат еще смахнул все снежные звездочки с волос фрау Клари. И ведь сделал он это той же самой рукой, какой дал мне затрещину. Потом они оба юркнули в замок и пропали там. Хорошо им! Небось подписка, которая нужна некоторым людям, чтобы позлить дедушку, у них при себе. А почему такие подписки не продаются в кооперативе? Когда я вырасту большой, я приготовлю целый мешок подписок и разбросаю их на лугу. И все дети, которым нужна какая-нибудь подписка, будут приходить и брать себе, сколько им нужно.
Кто там? Это не Стефани показалась? Да, это она. Но мне не надо прятаться: Стефани подумает, что я снежная баба, и пройдет мимо. Но она не проходит мимо.
— Это ты, Тинко? — спрашивает Стефани.
— Да, я. И еще я снежная баба.
— Что ж ты тут стоишь мерзнешь? А пальто твое лежит у нас в комнате… Ты заходи. Я тоже сейчас приду. Мне только сбегать в кооператив. — И Стефани пускается вприпрыжку.
— Стефани! Стефани!
— Это ты меня звал, Тинко? Ветер воет, ничего не слышно.
— Стефани, а ты не могла бы… мне неловко заходить, я весь в снегу, да и вообще… Ты не могла бы мне вынести подписку?
Стефани подходит совсем близко. Она склоняет голову набок, чтобы заглянуть мне получше в глаза:
— Я сперва вынесу тебе пальто, потом сбегаю в кооператив, а уж после принесу подписку. — И Стефани бежит к замку.
— Стефани! — кричу я ей вслед. — Если ваш папа выйдет схватить меня, я убегу!
Но ветра мне не перекричать.
Никто не выходит. Стало быть, они не дорожат моим знакомством. А на Стефани можно положиться. И почему это бог не подарил мне сестренку? Вон Стефани уже тащит пальто. Она предлагает надеть его.
— Стефани, не могу же я взять его у вас бесплатно.
— Можешь. Это же подарок к рождеству, от нас всех. Я пуговицы пришивала и петли обметывала.
— Правда? Ты сама это делала?.. Нет, нельзя, я ваше пальто все изнутри снегом запачкаю.
Оказывается, ничего подобного. Мне приходится все-таки надеть пальто. Стефани застегивает его. Хорошо еще, что Инге Кальдауне не подглядывает, а то она сразу бы закричала, что мы уже свадьбу справляем.
Стефани бежит в кооператив. Мне хорошо в моем новом пальто, словно в теплой комнатке. А что я буду дома с ним делать? Отнесу на сеновал и спрячу от дедушки.
Стефани возвращается из кооператива. В руках у нее пакетик стирального порошка. Она заходит домой и приносит мне записку:
— Наш папа велит передать тебе привет. «Будь готов!» — он сказал.
