этому дню долгих десять лет. Маленькими детьми вы пришли в эту школу, где добрые учителя научили вас читать, писать, считать. Теперь вы выросли и стали почти взрослыми. И нам очень хочется, чтобы те силы и знания, которые мы в вас вложили, дали достойные плоды, и вы стали хорошими людьми и прекрасными специалистами. Сегодня мы выпускаем и наш театрально-литературный класс, десятый «Б». Эти ребята пришли к нам всего два года назад, но мы никогда не забудем времени, проведенного вместе. Я думаю, что и у вас, и у нас, учителей, остались яркие воспоминания… А сейчас мне хотелось бы вручить аттестаты ребятам, которые лучше всех проявили себя за время учебы и окончили школу с золотыми медалями. Марк Горный! Пожалуйста, проходи сюда на сцену получить золотую медаль. Поздравляем тебя! Аплодисменты! Анна Сурова! Комсорг и отличница! Анечка, мы ждем, вот сюда, получи, молодец! Аплодисменты, друзья мои! Татьяна Григорьева! Танечка с литературного отделения, но закончила школу на одни пятерки! Молодец, Танечка, мы гордимся тобой!
Далее проследовали еще четыре фамилии из параллельного класса, а потом аттестаты раздали остальным.
– Тебе тоже дали аттестат? – повернулась ко мне с первого ряда Сурова. – Я думала, тебя со справкой выпустят. Или опять твоя мама приходила к Агриппине просить?
Танька шикнула на нее, а Вика ткнула в плечо:
– Угомонись ты хоть в выпускной!
Но я все равно огорчилась. Что она мою маму трогает?
Мама сидела на последнем ряду и сдержанно улыбалась. Дочка школу закончила. Это событие для каждой семьи. Для полной и неполной. Без отца еще сложнее дать ребенку достойное образование. А я так и не сумела принести ей аттестат с пятерками. Эх…
Я пробралась на задний рад, поцеловала маму и сунула ей картонку с отметками:
– Извини, ну не отличница… Пятерки только по литературе и физре… Ну, ты знаешь…
Мама улыбнулась.
– Судя по твоим рассказам, у вас в отличниках те еще экземпляры… – Потом посмотрела аттестат и иронично добавила: – Да… с такими отметками ты должна вырасти о-очень хорошим человеком…
А потом все гости разошлись, и остались только два десятых класса – «А» и «Б». Выпускной – это единственный день, когда родители скидываются детям на выпивку. Но народу этого, конечно, мало, поэтому у ребят оказались еще и заначки. Музыка плавно сплелась с нашими заплетающимися движениями – это мы начали отмечать свой переход во взрослую жизнь.
Загипсованная Настя сидела в уголке с Борей. Со стороны они напоминали юбилейных старичков на золотой свадьбе. Только «бабушка» хворая. До их расставания был еще месяц. Они не знали и были счастливы.
Викуся уже кружила в танце учителя физкультуры. В благодарность за единственную пятерку. Больше не нашлось достойной пары на вечер.
К Таньке с золотой медалью лучше было не подходить. Под винными парами она была взрывоопасна, могла ринуться мстить всем «магомедам» сразу.
А моего Женю к нам не пустили. Потому что он был из девятого класса. А зачем им праздник? Им еще год тянуть. Нечего раньше времени веселиться на чужом пиру. И мне стало дико грустно. Что ж, если у меня нет парня из класса, я теперь должна одна всю ночь куковать?
Я внимательно оглядела зал, задерживая взгляд на каждом из моих вчерашних друзей, и подумала: «Что нас связывает отныне?» Таких разных… И поняла – нас связывает то, что все мы участники Ленинского зачета.
Я подошла к окошку актового зала. Женя стоял под окнами и смотрел вверх. Я открыла огромную старую раму и легла на подоконник:
– Эй, привет! Поднимайся в зал!
Женька замахал руками:
– Не пускают! Бесполезно!
– Тогда я спускаюсь к тебе!
– Не вздумай! Слышишь? Это рискованно!
Не раздумывая, я влезла на подоконник и шагнула на пожарную лестницу.
Третий этаж старого здания сталинской постройки. Ржавая лестница присоединена двумя узкими железяками к кирпичной стене. Шаткая, неверная – видимо, в школе никогда не было пожаров и администрация потеряла бдительность. Во всяком случае, воспользоваться ею смогли бы только пожарные – отступ от стены был метр, а ближе к земле отсутствовали нижние перекладины. Забраться на лестницу снизу можно было, только подпрыгнув и подтянувшись. А перейти с подоконника – только проявив чудеса гимнастики.
Все произошло за пару минут. Я шагнула, спустилась, и с последней ступеньки лестницы меня уже снял Женя.
Едва я коснулась ногами земли, ржавые лестничные железяки отсоединились от стены, и вся конструкция медленно поползла вбок. И так застыла – в сомнении. Но не упала, только изогнулась. Если бы в тот момент на ней висел груз в виде меня – скорее всего, Женя подобрал бы любимую уже с земли.
– Ничего себе! А как же я теперь обратно в зал попаду? – опешила я.
Женя остолбенел. Он смотрел то на меня, то на лестницу и не мог понять, что случилось.
А я тормошила его, обнимала, целовала и чувствовала себя великолепно! Потому что доказательство любви не в том, чтобы трахаться с другом своего парня, и не в том, чтобы выбрасываться из окон! А в том, чтобы на выпускном спуститься с пожарной лестницы к парню, которого не пускают в зал.
Вот так!
Мы гуляли возле Трубной площади всю ночь. Нам было о чем говорить и о чем мечтать. Июньская ночь была мягкой и душистой. А мой мальчик – самым ласковым и влюбленным.
А когда праздничный алкоголь выветрился из моего организма, мы вернулись к школе, я взглянула на изогнутую в небо лестницу… и чуть не лишилась чувств от страха.
Это я, что ли, тут лазила? Боже, какой кошмар!
С детства я безумно боялась высоты. Смотрела с балкона вниз, вытянувшись как такса, – ноги с туловищем в квартире стоят, а руки вцепились в перила.
Как я умудрилась спуститься с неба на землю без страховки? Сама не знаю. Но повторить этот трюк не смогла бы даже со страховкой и натянутым внизу тентом!
– И не надо! Береги себя и тех, кто тебя любит.
Женя смотрел на меня таким чистым взглядом, какой бывает у мальчишек только в юности. Но у нас с ним разная юность – у него ранняя, а у меня поздняя. Хотя всего год разницы. И в понятии «безрассудный поступок» я делала ударение на слове поступок. И вся наша честная или бесчестная компания тоже.
И я смотрела на него и понимала, что вырасту из него, моего милого мальчика, как только переступлю порог этой школы.
Мы – поколение психов, хамов, шизов, смелых, находчивых, изобретательных, веселых, умных и дерзких. В нас есть все то, что нужно вам – тем, кого мы сменим.
И если вы не будете бить нас по рукам, держать в узде, выравнивать, причесывать, «строить» – мы перевернем мир. Потому что мы – талантливое поколение и пока еще не потерянное.
Школьные двери были символично заперты. Пожарная лестница была сломана. Я, как овца, отбившаяся от стада, села на крылечке дожидаться, когда откроют двери.
В пять утра двери распахнулись, и выпускники утомленно потекли во двор. Была запланирована еще пешая прогулка к памятнику Пушкину.
Советский молодой человек не может танцевать до упада. Досуг должен быть содержательным и предваряться тематической лекцией или диафильмом. В исключительном случае, как наш, – можно стройными рядами пройти к памятнику великому поэту. Это дозволено только высокотворческой молодежи.
Из всех школ на территории СССР наша была самая лояльная…
