плавильную печь например! Запитать сверлильную машину можно было бы от силовых фидеров шахты, хитро и незаметно подключенных к центральным силовым магистралям «Мосэнерго»… Но все вводы находились по ту сторону бетона – рядом с командным пунктом.
Пришлось фирме Сватко закупить мощный дизельный генератор, который пил солярку как воду, работая с перерывами на заправку и охлаждение.
Чтобы не забивать голову проблемой доставки топлива и не допускать на территорию чужих – на турецкую строительную фирму приобрели бензовоз.
Столкнулись со сложностями спуска оборудования в шахту. Слишком громоздкое все и тяжелое. Пришлось городить отдельную конструкцию с лебедкой наподобие крана.
Но и эти препятствия не были последними.
Для работы алмазных фрез необходима подача воды, а водопровода поблизости не было – поле! Чтобы выйти из положения, Сватко заказал турецким инженерам монтаж насосной станции с гидроаккумуляторами. Воду привозили в автоводовозах, которые также купили на деньги арабов.
Для отсоса грязной, отработавшей воды турки установили еще несколько помп. Были проблемы и со сливом грязной воды, которые решили также изящно. Таким образом, в подвале недостроенного офисно- складского здания появились сложные инженерные системы, обеспечивавшие подземные работы. Технику обслуживали и турки, и наши, и все это потребовало значительных материальных затрат.
К десяти часам Сватко приехал на стройку. Жену он не видел уже сутки, но это не волновало его. Серьезный бизнес требовал много внимания и времени. То он приходил поздно, то Марина уходила рано или ночевала у подруги или прямо в офисе.
Так она говорила.
Сватко, кажется, верил, потому что на проверки и скандалы не было времени.
На стройплощадке царило оживление, кипела работа. Все это наладил он – бывший прапор, это неплохо грело самолюбие. Вон какое у него хозяйство! Сватко переоделся в спецовку и пошел к котловану.
Около притихших дизелей урчал топливозаправщик – турки заправили соляркой электростанцию, готовясь к работе. Короткая передышка заканчивалась. Завизжал стартер. Затрещал пускач. Забухал басовито дизель.
Немолодой турок глянул на приборы и поднял вверх палец – все о'кей! Включил рубильник. Толстые кабели понесли энергию глубоко под землю.
У ворот просигналила машина.
– Кто там еще?! – крикнул охраннику Сватко. Тот посмотрел.
– Водовозка приехала! – откликнулся тот и пошел открывать.
– Скажи, чтоб перед выездом колеса мыл! А то за грязь оштрафовать могут! – строго велел Сватко. С двумя рабочими он отправился в подвал. Там – зона ограниченного доступа. Первый рубеж обороны.
У входа их встретили охранники.
– Не замерзли тут? – по-отечески поинтересовался бывший прапор.
– Отлично! – поднялся высокий чернобородый парень. – Прохладно, как с кондеем!
Желтые лучи фонарей прошлись по подвалу. Перед тоннелем расступились два боевика – это второй рубеж охраны и последний. Парни молчаливые, бывалые, с автоматами. Они из команды Вольского, если что – шутить не станут. Не за идею о вечном коммунизме работают – за деньги служат. Наемники. Многим из них все равно, на чьей территории воевать.
Почти не пригибаясь, Сватко прошел через тоннель. Проходчики за ним, поодаль, сзади. Отлаженный лифтовый механизм со скоростной лебедкой доставил всех на нулевую отметку газоотводного канала. Оттуда по металлическим лестницам к месту проходки.
Включили прожекторы, но без фонарей все равно не обойтись. Хитроумные крепежные штанги стояли в распор, обеспечивая опору для сверления. Двумя руками турок повернул красный вентиль. С громким шипением на фрезу в зоне резки брызнула пузырящаяся вода. Серый бетон мгновенно потемнел. Запахло влагой. Другой рабочий врубил откачивающую помпу и запустил сверлильный агрегат. Черная труба с блестящей алмазной кромкой начала вращение.
Сватко подал знак. Рабочие начали проходку.
Один, как всегда, стоял у сверлильной машины, второй – на подхвате, шланги, провода поправлял, крепеж подкручивал. Проходка – дело ответственное, рядом контейнер с ракетой, не дай бог зацепить! А места мало, не развернешься, как на поверхности. Поэтому Сватко сам контролировал работы. Глаз не спускал. Да и рабочих выбрали самых лучших. По всем качествам. Не он выбирал – Зураб. Но, находясь рядом с баллистической ракетой, турки не догадывались об этом, поскольку снаружи контейнер напоминал промышленную установку с кабелями, трубочками, шлангами, «примочками». Только радиационный фон несколько повышен, но турки дозиметров в карманах не носили.
Фреза вращалась, подаваясь вперед. Алмазная кромка медленно подгрызала сверхпрочный бетон, не брезгуя час-то попадавшейся толстой арматурой. Однако энтузиазм Сватко сполз почти до нуля и продолжал угасать: даже с использованием новейшей техники и не скупясь на своевременную замену дорогостоящих алмазных коронок скорость сверления была катастрофически низкой. Еще немного, и Вольский начнет рвать и метать от того, что не укладывается в сроки. Но что мог сделать бывший прапорщик?
Освещая пол фонарем, Сватко прошелся по помещению. Он подумал о варианте плазменной резки бетона… Но трудностей в этом случае не только не убавится, а скорее прибавится. Высокая температура. Отвод продуктов горения. Пожарная безопасность. Вернее – опасность.
Сватко отложил фонарь и обеими ладонями прижался к корпуску «Изделия». Сквозь холод металла он ясно почувствовал исходящую от нее энергетику. Это не железка бесчувственная. Не продукт конструкторов и сборочного производства. Это живой организм с миллионами взаимодействий внутри.
В нем живет атом! Рядом с ним прапорщик чувствовал себя панически неуверенно.
«Нет, – решил Саша, – плазма отпадает. Слишком рискованно!»
Стоя в оцепенелой задумчивости, Сватко вдруг вздрогнул, услышав пронзительный, усиливающийся скрежет. Резкий звук заставил обернуться. Но происходящее виделось словно через туманную пелену…
Алмазная коронка полностью погрузилась в бетон и, встретившись со сваренной в узел арматурой, заклинилась намертво. Что-то случилось с защитной муфтой. Она не сработала, а мощный двигатель продолжал крутить, жать, корежить, рвать опоры…
Сватко был бессилен что-либо предпринять, изменить или предотвратить. Он наблюдал локальную катастрофу, понимая, что сейчас произойдет страшное. Прочная опорная штанга заскрежетала, подогнулась и соскользнула с бетона. Она провернулась, набрав скорость, и ударила по второй распорке. Удар оказался слишком силен, и металл не выдержал. Что-то лопнуло и разлетелось со щемящим сердце звуком. Удлинительная штанга изогнулась. Опоры высвободились и сорвались во вращение острыми лопастями самолета или ножами гигантской газонокосилки. Они наматывали, рубили кабели, они рвали шланги… Они ломали и рвали попавшееся на пути живое тело, словно винт корабля – большую рыбу.
Раздался страшный, нечеловеческий крик. Прожектор выхватил из мглы фонтан темных брызг. Крик оборвался. Изуродованное тело перевернулось и отлетело. К подножию ракеты, словно к ногам сатанинского идола, стекала человеческая кровь. Скоро она впитается в бетон и оживит страшного исполина ада. Кровь – это жизнь и почти всегда – смерть.
«Сатана»… – помутилось в сознании Сватко. Показалось, что статуя качнулась! Ожила! Она движется и затопчет его!
Отчаянный возглас ужаса смешался с криком второго турка…
Через секунду в шахте ослепительно полыхнуло, выстрелив фейерверком шипящих искр. Одновременно громкий взрывной треск. Как шаровая молния ударила! Заключительная нота – щелчок защитных автоматов…
Из шланга с силой била вода. Струя дробилась о стену и собиралась ручьями. Беспомощно гудела обманутая помпа. Ее водозабор хлюпал в недосверленном бетоне.
Рабочий что-то прокричал, но Сватко его не слышал. Перепрыгнув через железо, турок подскочил к вентилю и, освещая фонарем, перекрыл воду. Потом проворно и умело перелез через трубы и выключил дренажную помпу.
Стало оглушительно тихо и темно. Такой давящей, ужасной тишины Сватко не слышал давно. Он только понял, что перестал кричать. Показалось, что все это время он находился без сознания, словно спал.
