– Да, я слышала, – ответила Клэр. – Но мне показалось, что это катастрофа для вас. Вы потеряли невесту и, вероятно, место работы и все же хотите отметить это. Я чего-то здесь не понимаю.
– Вы поймете, когда увидите те письма, которые я получил. Теперь я уже не одиночка, вынашивающий планы строительства паровых судов. У меня с дюжину единомышленников, готовых оказать мне помощь и даже вложить деньги в здание новой компании, которая займется дальнейшей разработкой этой идеи. Мы намерены на следующей неделе встретиться в Бристоле, чтобы предать огласке наш новый проект, адвокат компании проведет соответствующие консультации с инженерами и судостроителями.
– Ну а как же быть с Пэттерсонами?
– С кем? – рассмеялся Марк. – Нет, все это уже в прошлом, дорогая. Теперь я устремлен в будущее.
– И не жалеете об этом?
– Ничуть. Ева продемонстрировала и сегодня, и в воскресенье утром, что она на самом деле представляет. Мне остается лишь поблагодарить Уильяма за свое освобождение, и я на самом деле чувствую себя человеком, которому отменили смертный приговор.
Выпив еще чаю, Клэр поднялась из-за стола.
– Желаю вам, Марк, всяческих успехов, – затем, поглядев на Сару и погладив ее нежно по головке, добавила. – Прощай, моя дорогая. Не забывай об инструменте, почаще играй на нем.
Марк проводил ее до передней. Нахмурившись, он спросил:
– Вы сказали «прощай», обращаясь к Саре. Вы что это, серьезно?
«Насколько он проницателен», подумала Клэр.
– Я на самом деле так сказала? – наивно переспросила она.
– Вы опасаетесь, что дружба с Сарой может подорвать вашу профессиональную репутацию?
– Кливдон – маленький городок, – ответила она, пожав плечами. – Любой намек, брошенный там или здесь, вряд ли укрепит мое положение в обществе.
– Вам нет необходимости уезжать из города, – медленно произнес Марк. – Оставайтесь здесь и выходите за меня замуж.
– Что? Что вы сказани? – сердце у Клэр оборвалось. Она с недоверием посмотрела на него в упор. – Выйти за вас замуж? – чуть слышно переспросила она, чувствуя, как почва уходит у нее из-под ног.
Лицо Марка расплылось в такой смиренной улыбке, словно он хотел умалить собственное достоинство.
– Должен признать, что я не Бог весть какой улов. Безработный, имеющий лишь отдаленные шансы на успех и процветание – это весьма призрачная перспектива на будущее.
Клэр наконец собралась с мыслями. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Ваше предложение я расцениваю не как честь для себя, а как оскорбление, – сказала она с короткой жесткой усмешкой. – Неужели вы считаете, что у меня так мало гордости, что я приму предложение человека, которому два дня назад было отказано в браке?
– Но ты не понимаешь, Клэр. Ведь я люблю тебя. Какой я был глупец, что сразу этого не понял, и…
Клэр резко оборвала его, чувствуя, как усиливается у нее боль в душе.
– Тогда вам, Марк Конрад, лучше и впредь оставаться глупцом и найти себе другую богатую наследницу. Если вы собираетесь жениться на бедной девушке, то как же такое решение поможет вам осуществить свои далеко идущие планы? Это донкихотский жест, я отдаю вам должное, но если вы вдруг раскаетесь в этом до наступления зари, к тому времени, когда я уже… – она осеклась, попридержав слова, готовые сорваться с неосторожного языка. Чего ради должна она ему все объяснять?
Марк схватил ее за руку.
– Когда ты уже… что? Скажи! Я хочу знать, у меня есть на это право.
– Право? У вас нет на меня абсолютно никаких прав. Что за взбалмошная идея! Я могу ехать туда, куда хочу. Оставьте мою руку в покое, пожалуйста.
Марк отнял руку. Он был сердит, разочарован. В теперешнем своем состоянии Клэр просто упивалась его затруднительным положением. Нет, он не любил ее, и ей было противно его предложение, она была по-прежнему убеждена, что она для него – лишь средство для спасения мундира, что-то вторичное, неважное, к чему обращаются лишь под воздействием момента.
Марк молча отошел в сторону, и она быстро прошла мимо него, прочь из дворца Конрада. Он больше не задерживал ее.
«Я права», – говорила она себе, но сознание этого отнюдь не избавляло ее от ощущения отчаяния, которое все больше нарастало в ней, когда она входила в собственный коттедж.
Час спустя к ней пришел Уильям. Она спокойно поздоровалась с ним, хотя ей было трудно удержать на губах улыбку.
Уильям сразу бросил взгляд на голый манекен, с которого исчезло шелковое платье янтарного цвета. Он улыбнулся.
– Вы уже уложили это прекрасное платье. Я ужасно рад, – он вопросительно посмотрел на нее. – Вы уверены, что вовремя проснетесь и мы не провороним прилив? Для леди это очень рано и она вряд ли сможет проснуться, если не будет никого рядом, чтобы разбудить ее?
Его улыбка говорила о многом, но Клэр предпочла проигнорировать вложенный в нее смысл. Если ей предстояло уступить просьбе Уильяма Оливера, то она сделает это не раньше, чем благополучно окажется на борту «Дельфина», на пути к Шербургу.
На самом деле, как утверждал Сеп, Уильям страдает от морской болезни? Это для нее было бы весьма
