даже иронически усмехнулась. Валерия открыла рот, словно ей не хватало воздуха, Ярмила встревоженно задвигалась, Рудла недоверчиво завертел головой. Мирка с Андреа обменялись удивленными взглядами, а Войта не удержался и выкрикнул:
— Ты рехнулся, что ли?
— Нет, — возразил я. — Вовсе нет. Да и потом, чему ты удивляешься? Именно ты?
Войта умолк, у него, кажется, даже перехватило дух. Валерия уставилась на меня измученными и умоляющими глазами, но я отвел взгляд в сторону. Держись, подруга, держись, мысленно пожелал я ей, сейчас ты услышишь кое-что почище.
Я обратился к Саше.
— Я дал тебе слово, что услышанное от тебя использую только с твоего разрешения. Теперь мне такое разрешение нужно.
— Чего спрашиваешь? — без колебаний заявила она. — Разумеется.
— Спасибо. Итак, первой к Ирке пришла ты.
Она кивнула.
— Наверное. В конце концов, чем скорее, тем лучше, верно?
— В общем-то да, — признал я и тут же продолжил: — Саша отправилась почти без задержки, когда еще никто не спал, а ступеньки скрипят довольно сильно, так что слышали ее, по-моему, все. И когда она уходила, большинство из нас, не считая, может быть, Войты и…
— Я не слышал, когда она шла наверх, — возразил Войта. — Как только лег, сразу же уснул.
— Ладно, — согласился я. — Валерия подтвердила твое алиби. Около двух, когда к Ирке отправилась она, ты наверняка спал.
— Я спал и после, — нисколько не смущаясь, заявил он. — Меня разбудил только ты.
— Давай не будем забегать вперед, — прервал я спор. — Короче, Валерия пошла к Ирке около двух. Точнее, двух еще не было. На башне в деревне пробило два через несколько минут. Но пока что минуты не имеют значения. Саша отправилась к Ирке, так сказать, вслепую. В отличие от Валерии, которая около полуночи предупредила Ирку, что придет. Верно?
Валерия кивнула и срывающимся голосом произнесла:
— Мне и в голову не могло прийти, что ты воспользуешься моей минутной слабостью. Я бы тебя и в дверь не пустила…
— Дело хозяйское, — невозмутимо заметил я. — Мне тоже в голову не пришло, когда я поздравлял Ирку с днем рождения, что через шесть дней придется идти к нему на похороны. Так что извини…
Она не проронила больше ни звука. Войта подчеркнуто внимательно разглядывал ногти на руке. Андреа кусала губы, а Ярмила с трудом сдерживала ярость. По-моему, она с огромным наслаждением вцепилась бы Валерии в волосы.
Ходом гала-представления я был доволен. Все пока что шло как по маслу. Атаковать, провоцировать, шокировать, посеять между собравшимися взаимное недоверие, тревогу, даже панику — именно этого я старался добиться.
— Еще немного о твоей минутной слабости, Вали, — как бы между прочим сказал я. — Не сердись, но я не совсем тебя понял. Когда именно она тебя охватила? Когда ты мне в понедельник во всем призналась, или в субботу около полуночи, когда потребовала, чтобы Ирка тебя ждал, потому что тебе непременно надо с ним поговорить? — Я постарался вложить в глагол «поговорить» как можно больше иронии. Разумеется, она ничего не ответила, только стиснула зубы и нервно схватила сигарету. — Чтобы тебе было ясно: Ирка с тобой разговаривать не хотел. Он собрался встретиться с кем-то другим. Точнее, с другой. Понятно? — Я полез в карман пиджаками поставил на столик овальную коробочку с портретом Иоганна Й. Астора, которую вчера вечером взял в Стрже. — Незадолго до полуночи он сунул в эту изящную вещицу любопытную записочку… — Я снова взял коробку в руки, открыл крышку, вынул из-под нее бумажную прокладку и подал ее Саше. — Будь так любезна, прочти нам, что писал Ирка. Может, даже тебе…
Саша недоверчиво посмотрела на меня, но взяла овальный кусочек бумаги и неуверенно проскандировала:
— Когда все уснут, приходи! Буду ждать в своей комнате…
Ярмила заглядывала ей через плечо.
Я обратился к Валерии.
— Логично, правда? Если бы эта телеграмма предназначалась тебе, зачем бы он тебя отговаривал приходить к нему?
— Ты… хам несусветный! — выпалила Валерия, бледнея от злости, между тем как Войта, хотя и отвергнутый и вынужденный питаться в ресторане, все же проявил себя как мужчина и джентльмен и процедил сквозь зубы:
— Это уж чересчур, Гонза!
Тем временем Иркина записка шла по кругу. Как раз сейчас ее держала Андреа, а к ней тянул руку Рудла.
— Ну ладно, мы все время отвлекаемся. Гораздо важнее решить вопрос, кому все-таки Ирка писал. Если исключить Валерию, остается четыре возможных кандидатуры. Чисто теоретически… Давайте проверим каждую. Пожалуйста, не подозревайте меня в предвзятости, если я исключу из числа возможных адресаток в первую очередь Мирку. Дело в том, что она видела, как Ирка писал эту записку. Это было в кухне, где они случайно столкнулись наедине. Так что он вполне мог пригласить ее к себе устно. Но не сделал этого. Так что Мирка, очевидно, была не в его вкусе. — Тут я обратился к Ярмиле. — Мне очень жаль, Ярмила, но во вторую очередь отпадаешь ты. Даже если бы ты потом не уснула, Ирка не стал бы тебе писать. Он мог сто раз все это сказать. При всех и вслух.
Она облизала верхнюю губу и смущенно опустила глаза.
— Андреа тоже не станем принимать в расчет. Просто не вижу повода.
— Спасибо тебе, Гонза. — Она натянуто улыбнулась.
— Значит, остается Александра. Иркина записка скорее всего предназначалась ей, он не хотел, чтобы об этом узнала Ярмила, но после того, как около полуночи на него насела Валерия, он эту записку не передал. А когда Саша пришла сама, отправил ее обратно спать.
Саша легонько усмехнулась. Удовлетворенно и даже победно. Порой так мало требуется для довольства. Она отпила вина, а я продолжил:
— Однако это только первая альтернатива. Продуманная, неподтвержденная, но, возможно, вполне реальная. Вторая гораздо сложнее. Дело в том, что есть еще одно Иркино письмо, по стечению обстоятельств тоже неотправленное… — Я достал письмо из кармана. — Вот оно. Я хочу, чтобы вы его услышали. Кое-что оно вам прояснит. Например, что Ирка был вовсе не поверхностным и легкомысленным бабником, а деликатным и принципиальным человеком.
Теперь я для разнообразия выбрал Андреа, передал ей приговор убийцы и попросил:
— Будь так добра, Pea…
Она нерешительно взяла письмо и начала читать. Лучшего чтеца выбрать я не мог. Она читала именно так, как требовалось: тихо, без пафоса, почти не меняя интонаций, но с глубоким чувством. Я обвел взглядом собравшихся. Саша слушала с опущенными глазами, Валерия машинально ломала пальцы, то и дело кривила губы, мне даже показалось, что она дрожит всем телом. Лица Ярмилы я не видел, она закрылась ладонями, то же сделала и Мирка. Рудла внешне был спокоен и сосредоточен, только впился взглядом в Андреа, и кончики губ у него то и дело подергивались. Войта мрачно смотрел на то, как Валерия ломает пальцы.
Андреа закончила читать и положила письмо на стол.
— Спасибо, Реа, — произнес я в гробовой тишине. — Для верности еще раз — дата и подпись. Автор подписался только первой буквой имени, а дату не поставил. А жаль. Точная дата нам бы очень помогла. Пришлось мне этим заняться. В понедельник я зашел к одному приятелю, который работает в химической лаборатории. Он заверил меня, что чернила высохли пятнадцать — двадцать дней назад. Вместо даты стоит внизу пометка: «Стрж, суббота». Важная, очень важная пометка…
Я взял Иркино письмо в руки, прочитал обращение и первую фразу:
— «Любимая! Ты ушла, но остаешься
