мировая общественность?!
— Да, хрен с ней, с общественностью. Что теперь со мной будет, командир?
— Хороший вопрос, — Сергей закурил. — Значит так, сейчас еще немного выпьем и отбой. Заночуешь у меня. Утром поедешь на базу. Ты, кстати, там уже трое суток кантуешься, ребят я завтра предупрежу. Сиди тихо, как подводная лодка на грунте.
— В Москву звонить можно?
— Запрещаю. Побудешь там недельку, а потом поедешь вместо Гвоздя на три месяца в Среднюю Азию, готовить тамошних «Барсов». И вот еще что, ты мне ничего не рассказывал, а я ничего не слышал. Уразумел?
— Да.
Выпили еще, вернее, выпил Игорь. Поначалу, водка его не брала, потом все-таки прихватила.
— А вот теперь, достаточно, — поставил диагноз Волков. — Иди спать, я постелил в гостиной на диване.
— А ты? — Коваленко встал из-за стола, его качнуло.
— Еще посижу немного. Иди, говорю! И не ори.
— Спасибо, тебе, — театральным шепотом проговорил тот, придерживая рукой стенку, чтобы не упала.
— За водку?
— За то, что из группы не выгнал.
— Обязательно выгоню, если не поумнеешь. Считай, что последнее китайское предупреждение уже получил.
Осторожно ступая, Игорь двинулся из кухни. В дверях обернулся:
— А все-таки ты бы выстрелил?
— Может быть. Знаешь, Тихий, — вдруг сказал тот, не оборачиваясь, — я иногда думаю, что стрелять надо в других.
Троим, охранявшим тело «видного бизнесмена» офицерам ФСБ объявили по строгому выговору, и только один из них огорчился. Переведенный всего полгода назад в Москву из Курска старший лейтенант, еще не до конца расстался с иллюзиями и продолжал строить планы покорения столицы.
Сату Орсаев сразу же после случившегося был увезен из Москвы, а на следующий день посажен в поезд и отправлен на родину. Почти сразу же, чтобы успокоить нервы, он немного пыхнул в тамбуре под стук колес. Не получилось, нервы продолжали побрякивать. Тогда достал со дна сумки «ТТ» и решил немного прогуляться и развлечься. В своем вагоне шуметь не решился: купе через стенку оккупировали трое серьезного вида, коротко стриженых мужиков, у которых тоже могли быть стволы.
В тамбуре плацкартного вагона перекуривали и о чем-то негромко беседовали два офицера, возвращавшихся к месту службы на Северном Кавказе после краткосрочных отпусков. Офицеры теперь ездят исключительно в плацкарте и это правильно, не баре ведь. А в СВ путешествуют чиновники и буржуи среднего калибра. Олигархи в них не ездят, западло тратиться на билеты, когда есть собственные вагоны.
— Ну что, русские свиньи… — вежливо вступил в разговор Сату и приподнял свитер, чтобы те увидели, что у него есть.
Он даже не успел понять, что сильно погорячился, потому что немедленно получил в морду и вылетел из вагона на рельсы, прямо под колеса идущему навстречу составу. Офицеры аккуратно закрыли за ним дверь и вернулись на места, согласно купленным билетам, беседовать дальше и пить водку. Ни тот не другой не владели приемами рукопашного боя или модным в определенных кругах дзюдо и даже не служили в спецназе или десантуре. Обычные чернорабочие в погонах, зампотех танкового батальона и командир мотострелковой роты. Просто в тот день никакому Рембо не рекомендовалось произносить при них слово «свинья» и чего-нибудь, от него производного.
Провожая одного из них на вокзале, жена сказала, что забирает ребенка и уезжает на Урал к маме, потому что даже свиньи не заслуживают того, чтобы существовать в таких условиях. Она же не свинья, молодая и довольно симпатичная женщина, а потому еще запросто сможет устроить жизнь.
— Ты че расхрюкался как свинья? — спросил второго, тридцатитрехлетнего капитана, командира роты, командир батальона, тоже капитан. Отличный, перспективный офицер, двадцати шести лет роду. Два боевых ордена, три командировки на Северный Кавказ (все — заочно), папа в штабе округа. — Какой перевод, какая больная мамочка? Служи, где Родина прикажет!
К сведению любителей бытового хамства, перед тем как обозвать кого-нибудь или послать куда подальше, неплохо все-таки на секунду задуматься. Вдруг человеку кто-то уже успел испортить настроение, и он воспримет ваши слова слишком близко к сердцу. Будьте добрее к людям, иногда это крайне полезно для здоровья.
Вернувшись через четыре месяца в столицу, Коваленко разыскал-таки любимую девушку, побеседовал и узнал, что все у ней хорошо. Прекрасно учится, много читает, занимается аэробикой. Познакомилась с одним хорошим человеком, сотрудником «Банка Москвы», у них отношения. Колечко он ей так и не подарил: пока его где-то носило, дверь в комнату сломали и вынесли оттуда все, что было можно и нельзя.
В чем же, спросите, мораль? Да, в том, что нечего шляться по кабакам, проще надо быть и скромнее. Если бы Коваленко выбрал для предложения руки и сердца Третьяковскую, например, галерею или музей земледелия при МГУ, то наверняка бы не только обрел семейное счастье, но и сэкономил столь необходимые для совместной жизни деньги. Да и тот же Алхазур Джанхоев, реши он круто расслабиться в «Макдональдсе» на Юго-Западной или «Крошке-картошке» на Профсоюзной, глядишь, и прожил бы чуть дольше.
И все-таки история, как говорят классики, сослагательного наклонения не имеет, а потому все случилось, как случилось.
Глава 8
— Такая вот джигурда вышла, — сокрушенно покачал головой Костя. — Едва, блин, разрыв сердца не заработал.
— Говори за себя, — вступил в разговор, вернувшийся из кухни Женя. — У меня точно инфаркт был, — поставил на стол поднос и упал в кресло. — Командир, у нас здесь валидола случаем нет?
— Зачем тебе?
— Веришь ли, до сих пор сердце колет.
— А у меня руки трясутся, — скорбно сообщил Берташевич.
— Значит, нет, — догадался Сироткин. — Ну, тогда мы с Бертой по соточке, исключительно в медицинских целях.
— Максимум, по сто пятьдесят… — добавил тот, и они, дружно вскочив, помчались на кухню к холодильнику. Через пару минут вернулись, заметно повеселевшие, и тут же принялись за еду. Сволочи…
Впрочем, по порядку. В 9.58 клиент приехал в офис. В 11.23, когда он только-только принялся сопеть, раздался звонок. Несмотря на протестующие вопли партнерши, прервался, коротко переговорил, сказал: «Еду» и на всех парах рванул из офиса, даже не извинившись перед дамой за случившийся форс-мажор. Та, бросив ему вслед: «Козел», отправилась на кухню и принялась сердито греметь посудой.
Выйдя из офиса, фальшивый Вадим поймал частника и добрался до метро, доехал до «Смоленской». Выбрался из метро в начале Арбата, прошел мимо Макдональдса и направился к кафе на противоположной стороне. Женя с Костей двинули следом и едва не спалились, потому что…
