— Никто, — признал я. Действительно, никто, ноль без палочки, лох и полное ничтожество.
— Вот, — ухмыльнулся половиной рта. — Уже лучше. Значит, так, завтра у всей управы по случаю… — нахмурился. — Рабочий день, а у тебя отгул. Побудь дома, водки выпей и побольше. Иди.
— Есть, — я встал.
— Перед уходом сдай ствол.
— Удостоверение можно оставить? — ехидно спросил я.
— Когда же ты, наконец, повзрослеешь, Луценко? — горько молвил он. — Топай, надеюсь, к понедельнику проспишься.
Я и потопал. Сдал ствол и вышел на улицу совершенно безоружный. Впрочем, это ненадолго. Хоть я и молодой, но все-таки опер, а у каждого опера должен быть свой арсенал. Вот и меня дожидается в одном укромном месте пистолет, новенький в масле «ТТ», не хреновая китайская поделка, а самый что ни на есть тульский и даже без заводского номера, память о тех временах, когда я топтал землю в районе. Тогда я изъял у одного крутого мэна полтора десятка таких вот игрушек, а сдал четырнадцать. Бывший владелец точного числа указать при всем желании не смог: его при задержании пристрелили.
Гена хотел знать, когда я повзрослею. Очень скоро, сразу же после того, как прикончу того урода. Саня Андреев был единственным в управлении, кто относился ко мне нормально и старался помочь, поэтому…
Поэтому для начала надо бы встретиться с бывшим напарником этого киллера, Ильиным, и поговорить. Давеча, в кабинете у Мякишева он держался суперменом, посмотрим, как запоет, когда я наеду по-настоящему. А водки я выпью потом, приду один к Сане, вылью стакан на могилу, накачу второй сам и все ему расскажу.
На работе у Ильина сказали, что он уже уехал домой, и я заторопился в метро. На дорогах, как всегда, пробки, так что я поспею раньше. Встречу этого перца у его же дома и поговорю, буду задавать вопросы, а он отвечать. И никуда он от меня не денется. Самое интересное, что я ни секунды в тот момент не сомневался, что скручу этого Ильина в бараний рог и выдою до последней капли.
Пока добирался до его дома, немного успокоился, а потому, заметил все и сразу. Ильина дома не было, но его уже ждали. Почему именно его? А кого еще, позвольте спросить? Как минимум, двое в темно- красной «девятке» у подъезда и еще один, одетый во все темное и спортивное, в темной же вязаной шапочке на башке, этажом выше его квартиры.
Я спустился вниз, вышел со двора, достал из кармана телефон и принялся давить на кнопки.
Глава 29
Инструктор по прозвищу Мастер
Обожаю уходить в отпуск с понедельника. Заканчиваешь работу в пятницу и сразу же начинаешь наслаждаться заслуженным отдыхом, за два с половиной дня до его официального начала. Постоянно это дело практикую и другим советую.
До пяти часов я успел в тот день провести занятия в двух группах, получить отпускные, позаниматься на снарядах, немного повозиться на ринге с непосредственным начальником. Иногда на Леню Свидерского накатывает, и он начинает ходить ко мне в зал. Когда-то он был не самым плохим бойцом, но это было когда-то. Теперь его хватает на половину раунда максимум, а во втором он начинает так громко дышать, что слышно с улицы сквозь шум машин и вой сирен.
Попрыгал, значит, с ним по рингу, позволил пару раз ударить себя по пузу и чуть больше раза сдержался, чтобы как следует не треснуть в ответ. А один раз слегка не сдержался.
— Ох, — сказал Леня. — У-у-у, — и схватился за канат.
— Извини, брат, — застеснялся я.
— Все нормально, — он разогнулся и даже попытался улыбнуться. — Ничего страшного, просто…
— Просто, надо чаще встречаться, — продолжил я, — …в зале.
— Тебя бы на мою работу, — привычно заныл Леня.
— Вот уж, спасибо, — на полном серьезе ответил я. — Мне и моей хватает.
Забежал разок в парилку, принял душ и стал собираться. Целых три недели отдыха, как бы его потолковей провести, может, съездить куда? Я еще не знал, что события примут такой оборот, что я действительно едва не уеду, причем, навсегда, потому что из некоторых мест не возвращаются.
До дома я добрался достаточно быстро. Если хорошо знаешь город, то не торчишь как последний гость столицы в пробках, а проносишься проходными дворами, переулками и закоулками. Эти маршруты не указаны в атласах и не вбиты в навигаторы, их просто надо знать. Я, например, знаю.
До дома оставалось совсем немного, когда запиликал телефон в кармане.
— Да.
— Привет, узнал? Это…
— Узнал, если не ошибаюсь, тебя зовут Сергей.
— Точно, — буркнул он. — Едешь домой?
— Домой, — признался я. — А что?
— Не советую, — заметил он. — Тебя ждут.
— Даже так, — и поинтересовался: — Жлобы в микроавтобусе?
— Приблизительно двое в «девятке», номерной знак… а еще один у твоей двери и со стволом.
— Ух, ты, — включил поворотник и начал перестраиваться в левый крайний ряд.
— Надо бы поговорить, — напомнил о себе Сергей.
— Завтра, называй место и время.
— Лучше бы сегодня.
— Извини.
…Я остановился в проходном дворе и принялся набирать номер. Трубку на той стороне взяли после третьего гудка.
— Слушаю.
— Добрый вечер, это я.
— Уже понял.
— Нештатная ситуация, у моего дома засада.
— Что случилось? — забеспокоился собеседник.
— Пока точно не знаю, но есть кое-какие подозрения.
— Докладывай.
— При встрече и, кстати, мне нужно пару-тройку дней где-то отлежаться, поможете?
— Да, — прозвучал после паузы ответ. — Думаю, что смогу что-нибудь придумать. Подъезжай через час, — и назвал адрес.
— Понял, — бодро ответил я. — Спасибо. Вот только, смогу быть часа через два.
— Почему?
— Колесо пробило, — на голубом глазу соврал и даже не покраснел.
— Через два часа там же, — собеседник, как всегда, был по-военному краток. — Конец связи.
На встречу, вообще-то, принято приезжать вовремя. В Москве из-за вечных пробок допускается опоздание до сорока минут. Хорошенькие девушки преспокойно опаздывают и на час, потому что уверены, что их будут ждать и на что-то надеяться. Менее хорошенькие всегда подкатывают вовремя, а потому, очень часто успевают ухватить за хвост ожидающих их, а иногда, даже не дождавшихся кого-то из хорошеньких. Люди моей бывшей профессии всегда приезжают на точку рандеву заранее, чтобы как следует осмотреться и понюхать воздух.
Я прикатил в Выхино за час двадцать до условленного времени, вылез из метро и принялся гулять. Мой недавний собеседник подъехал, причем тоже на метро, тридцатью пятью минутами позднее и также принялся расхаживать и вертеть головой. Извлек из внутреннего кармана куртки телефон и с кем-то поговорил, после чего встал под фонарем и замер.
