деревней Горна Челядна, но через минуту вернулся и теперь летел уже значительно ниже.
Вибог тоже слышал этот звук над крышей своего дома, стоящего на краю пустоши, и вышел посмотреть. Он увидел, что самолет возвращается, а в момент, когда он пролетал на фоне яркого диска луны, Вибог рассмотрел его причудливый силуэт.
Невдалеке самолет развернулся и полетел обратно к Мазаку. Когда Вибог услышал, что самолет возвращается, он поспешно раскрыл дверь дома, и на темную поляну упал сноп желтоватого света. Самолет летел все ниже и ниже и направлялся прямо на свет. Не успел он пролететь, как ночь над пустошью ожила, в воздухе появились какие-то таинственные существа, и Вибог понял, что спускаются парашюты. Один, два, три, четыре… Он не успел сосчитать в темноте.
Его охватило странное чувство. Ишь ты, говорил он себе, вроде никому не нужный человек, бобыль, отшельник… а выходит, совсем он не лишний на этом свете. Еще пригодится.
Раздался выстрел. Через минуту еще. И еще.
Вибог оцепенел. И вдруг его охватил страх. Он вспомнил, что в Челядне стоит карательный отряд. С тех пор как в лесах стали появляться неизвестные люди, немецкое командование выслало отряд в Подоланки, и теперь он там патрулирует.
Вибог первым делом закрыл дверь. Потом отвязал повизгивающего Режона и отправился с ним туда, где должны были опуститься парашюты.
Стрельба тем временем усилилась. Были слышны крики. В воздух со свистом взлетели разноцветные ракеты. На лесной дороге загудел мотор автомобиля.
Но Вибог знал тут каждую ложбинку, каждый куст папоротника, каждый пригорок. Он уверенно пробирался между деревьями. Вдруг пули просвистели у него над головой и зашуршали — в березовой листве. Он бросился под куст и пополз. Земля здесь неровная — рытвинки, канавки, пригорки, так что было где укрыться.
Немцы стреляли, как на маневрах.
На мокром лугу Режон стал тоскливо повизгивать. Вибог следом за ним подполз к пригорку и увидел там запутавшегося в стропах парашюта человека.
— Руки вверх! — произнес кто-то по-русски.
Вибог от неожиданности так и остался стоять на четвереньках.
— Кто ты?
— Я… меня называют Вибог… с пустоши…
Из папоротника поднялся человек с автоматом в руке. Он повесил автомат через плечо и знаком показал оторопевшему Вибогу, чтобы он помог ему привести в чувство лежащего товарища.
Но тому помощь уже не требовалась — он был мертв. Очевидно, его подстрелили еще в воздухе, когда он спускался.
Немцы продолжали стрелять, но никто им не отвечал. И хотя огонь оставался еще плотным, но выстрелы гремели теперь уже на другой стороне пустоши. Русский спросил, куда пошли немцы.
— А бог их знает. — Вибог махнул рукой. — Может, обратно в Подоланки.
Русский, казалось, успокоился. Несколько раз свистнул. Через минуту с разных сторон раздался ответный свист. Подошли шесть парашютистов.
Одни из них были в комбинезонах, другие в гражданском, но все с оружием. Стали совещаться. Командир — его звали Николай — разложил на пеньке военную карту и посветил фонариком, прикрывая его ладонью. Он хотел, чтобы Вибог показал им, где они находятся, но старик не мог разобраться — он никогда не видел карты.
— Ну скажи тогда название своей деревни.
— Подоланки, — недовольно проворчал Вибог: он не любил, когда его расспрашивали.
Тщетно искали они Подоланки. Тогда он подсказал им:
— Челядна. Че-ляд-на. Френштат.
Они недоуменно покачали головой. И вдруг командир ткнул пальцем в карту. Они снова поднесли карту ему к глазам. Вибог прочел название своей деревни. Оно было напечатано жирным шрифтом, а внизу пером было приписано название по-русски. Вибог кивнул. И тут ему показалось, что они готовы чуть ли не избить его. Особенно горячился самый молодой. Он даже замахнулся на него. Но Николай остановил его, и Вибогу пришлось снова смотреть на карту. Он поглядел и теперь уже уверенно показал, где они находятся.
Парашютисты возбужденно говорили, спорили, чертыхались. Вибог понял, что их должны были сбросить немного дальше на восток, на словацкой стороне. Они спорили, а он вслушивался: ему казалось, что звуки выстрелов снова приближаются. Пес начал испуганно взвизгивать. Вибог взял Николая за плечо и показал в сторону Подоланок.
Командир что-то крикнул своим и повернулся к Вибогу. Он говорил по-русски, но Вибог понял его и молча направился в сторону дома. Русские пошли следом, неся тело убитого товарища.
Они были уже близко от дома, когда внезапно началась ожесточенная стрельба с двух сторон. После первой же очереди захрипел тот молодой, вспыльчивый. Режон тоже перевернулся вверх брюхом, взвизгнул, дернулся и застыл на месте. Теперь десантники уже не молчали. Они схватились за автоматы и обстреляли лесок. Но враг был сильнее и мог скоро получить подкрепление. Кто знает, как бы обернулось дело, если бы с противоположной стороны не раздались автоматные очереди. Немцы отвечали все реже, пока их выстрелы не смолкли совсем.
— Наши! — крикнул Николай.
Это и в самом деле были остальные парашютисты из неудачно сброшенной группы. Времени для долгих радостных излияний не было. Преследователи приближались. Вибог повел русских к дому.
Беднягу, убитого в воздухе, пришлось оставить в лесу, а раненого они несли. Он страшно хрипел, но вскоре затих.
«Не успели оглянуться, как уже двое мертвых», — подумал Вибог. И ему стало стыдно, что он с жалостью вспоминал своего Режона. Пес был хороший, долго жил у него, но все же это был пес. А тут люди…
Осталось одиннадцать человек. Вибог повел их к сараям за домом. Но было уже поздно — стреляли со стороны дома. Вибог и парашютисты оказались в кольце. Вибог знаком дал понять командиру, что выведет группу из окружения. И они двинулись звериными тропами через старый лес и заросшую подростом вырубку, шли не разбирая дороги, все время напрягая слух. Вибог убедился, что русские свое дело знают. Они шли легким, скользящим шагом и даже в темноте не теряли друг друга из виду. Их не надо было предупреждать, чтобы они не наткнулись на дерево или не свалились в яму. Вибог понял, что эти люди в лесу как дома, и почувствовал к ним еще большее расположение.
Он провел их склоном Даличан и лесом, что между вершинами Смрк и Кнегине, к первым домикам Горной Челядны. Вибог знал в этой деревне каждого и сразу нашел подходящий дом. Там он и оставил парашютистов.
Вибог пробыл в деревне до утра. Возвращаясь в Подоланки, думал, нашли ли немцы двух мертвых партизан, когда прочесывали лес. Вспоминал и бедного Режона. Навстречу ему то и дело попадались рыскавшие по округе каратели. Он вежливо здоровался с ними, а про себя посмеивался. Так дошел он до своей пустоши. И здесь, не успев даже открыть дверь, сразу увидел направленные в его сторону автоматы.
Ночью Папрекарж неожиданно проснулся. Глядел в темноту и долго не мог понять, в чем причина охватившей его тоски. Во дворе залаяла собака, и он все понял. Он еще не отвык от тюремной жизни. Там, в тюрьме, он каждую ночь слышал под окном шаги охранника и бешеный лай сторожевых собак.
Он так и не уснул больше. Этот лай собак напомнил ему о первом допросе. Несколько дней его продержали в холодной камере, и это сразило его. Пребывание в одиночке постепенно ослабляло его волю.
Наконец гестаповец Слижек-Штюрмер отвел его к комиссару Гинтингеру. Тот задавал вопросы и печатал на машинке ответы, Слижек-Штюрмер переводил.
Подробно анкетные данные: родился тогда-то и там-то, окончил педагогический институт, работал учителем там-то и там-то, во время мировой войны был сначала прапорщиком австрийской армии, затем
