взяла на запад и на Уайлдвудский бульвар. Движение на нем было редкое, поскольку туристический сезон не наступил. В зеркальце заднего обзора она могла видеть лишь фары идущей за ней мусорной машины.
Сайкс заметил, что «миата» выбралась на Грин-роуд, и увеличил скорость, чтобы сократить расстояние между ней и своей колымагой. В кузове у него гремели цепи, руль ходил в его руках. Когда до «миаты» оставалось метром двадцать, Сайкс потянулся к робе и достал из внутреннего кармана пистолет. Поравнявшись с ней, включил желтую мигалку. Женщина выглянет, и он прострелит ей баллоны.
Сайкс уже выехал на параллельную улицу, когда увидел позади себя фары. Они быстро приближались. Он сбросил газ и покрепче вцепился в руль. Легковушка уже была совсем рядом, он видел очертания мигалки на крыше.
– Черт! – выругался он сквозь зубы.
Сайкс знал, что ему сунут в рот пробирку, и он не пройдет проверку на спиртное, а если легавые найдут к тому же пистолет, перед ним одна дорога – обратно за решетку.
– Ничего подобного! – прошипел он. Еще в тюрьме он принял окончательное и бесповоротное решение: если выйдет на волю, назад его не затащат.
Сайкс сбросил газ и двинулся со скоростью девяносто километров в час. Если легавый оставит его, «миата» уйдет подальше. Действовать придется не мешкая. Как только тот подойдет к его машине, он выстрелит, и дело с концом. Достаточно съехать с Грин-роуд, тогда никто не заподозрит водителя мусорного грузовика.
Фары были рядом. Патрульная машина висела у него на хвосте. Внезапно на ней зажглась синяя лампочка. Сайкс снова выругался, вцепившись в руль. Но в этот момент полицейский автомобиль обогнал его и развернулся, загородив дорогу «миате».
Еще не веря в удачу, Сайкс снизил скорость до восьмидесяти километров и начал нервно чесать болячку на шее. «Спокойнее, спокойнее», – мысленно говорил он себе. Вдох-выдох, вдох-выдох.
«Миата» уже съехала на обочину. Полицейский приблизился к ней. Сайкс, не глядя, проскочил мимо, на ближайшей развязке съехал с магистрали и погнал к городскому мусоросжигателю.
В кузове у него валялись два попавших под автомобильные колеса оленя, задавленная собака, чайка, крыса и какой-то странной расцветки кот, которого пришлось соскребать с асфальта лопатой. Собака была породистая, с ошейником и жетоном, но он и ее сбросил в огонь, чтобы не заниматься писаниной.
Вернувшись домой, Сайкс начал пить пиво – банку за банкой, банку за банкой. После такого везения ему надо прийти в себя.
А к тому времени женщина в красной «миате» была уже дома и возмущенно рассказывала мужу – мужу, которому наставляла рога, – как ее оштрафовали, хотя она и не думала превышать скорость. Полицейский просто придрался. Полицейский, спасший ей жизнь.
10
На город накатила волна теплого не по сезону воздуха. Температура достигала тридцати градусов. Казалось, что жара продержится долго – необыкновенное явление в Филадельфии для второй недели мая.
Прогнозы жаркого лета заставляли туристов срочно снимать на побережье жилье или заказывать номера в отелях Мэна или Онтарио.
Черри с радостью загорала на лужайке позади дома. На ней был черный раздельный купальник. Рядом на стуле стояла бутылка минералки и лежал мобильник. На глазах были модные солнцезащитные очки без оправы. Их подарил Джон Пейн, сказал, что они краденые. Черри не поверила ему.
Пейн вошел в дом, достал из холодильника две банки пива «Хайнекен» и отодвинул застекленную дверь, ведущую за дом.
– Прямо-таки пляжная красотка! – весело воскликнул он.
– Это вы, детектив Пейн, или кто-то еще пожаловал за пивом? – Черри дурашливо надула губы.
– Да, Джон Пейн, детектив, к вашим услугам. – Он не спросил, откуда она узнала, что в руках у него пиво. Черри слышала все, абсолютно все.
Пейн открыл одну банку и поднес к руке Черри. Она взяла ее и приложила ко лбу. Другую банку Пейн поставил на землю и распахнул рубашку.
– Господи, как ты это выносишь? У тебя же есть кондиционер.
– Джон Пейн, я для того и раздета, чтобы терпеть. – Она отпила пива и вздохнула от удовольствия.
– Ну и жарища! И это в мае. Могу представить, что будет в августе. Я два килограмма за эти дни потерял.
Пейн взял плетеный стул и сел напротив Черри. Его взгляд остановился на ее голом животе, потом передвинулся к холмикам ее груди.
– Еще одно дело на меня свалилось, – проговорил Пейн. – В пятницу совершено убийство, в магазине Кармелы, специализируется на женском платье. Не слышала о таком?
Черри покачала головой.
– Убита симпатичная дама средних лет. Муж находился дома, сидел с внуками. Ее дочь и пасынок путешествуют по Аляске.
– М-м, – вздохнула Черри, ожидая продолжения рассказа.
– Убийца просто вошел в магазин и всадил в нее три пули. – Пейн отпил пива. – Ничего не похищено, никаких следов изнасилования. Получается, что преступление не мотивировано. Такие вот дела! У мужа стопроцентное алиби. Приходский священник говорит, святая была пара. Как Фома Аквинский и мать Тереза. Решил позвонить ее отцу в Уайлдвуд, Нью-Джерси. А мне говорят, что первого мая он упал с лестницы и расшибся насмерть. Между прочим, в семидесятых годах он был связан с мафией. Был знаком с Энтони Скалья.
Черри знала это имя – недаром каждый день слушала нью-йоркское радио. Она подняла брови, как бы спрашивая: «А что потом?»
– Уайлдвудская полиция считает инцидент несчастным случаем. Произошел он в приюте для стариков. Говорят, несчастный открыл какую-то незапертую дверь и загремел вниз.
– Но ты, конечно, этому не веришь?
– Должен верить, – вздохнул Пейн, – пока не доказано обратное. Вскрытие показало, что раны на голове действительно от падения. Терпеть не могу совпадений в убойных делах, но в нашей работе чего не бывает. Так или иначе погибший теперь – проблема. Черри, интуиция подсказывает, что мне удастся распутать эту загадку, если сделаю две правильные вещи.
– И одна из этих вещей касается меня, верно? – подхватила Черри.
Пейн смотрел на нее, на его лице было какое-то особое выражение. Казалось, что сейчас он скажет что-нибудь важное, неповторимое. Но он сдержался.
– Я просто думаю, что ты сумеешь помочь мне.
Несмотря на жару или, может, благодаря ей, у Черри было приподнятое настроение. Она крепко спала последнее время. У нее хороший цвет лица. Пейн видел, как усиленно Черри занимается в гимнастическом зале.
– Ты, кажется, говорил, что нам не следует смешивать дела и дружбу.
– Черри, у меня на руках четыре убийства. Как мне смотреть в лицо родственникам погибших? Если я не узнаю, что думала эта последняя жертва, нераскрытых убийств станет пять.
– Когда будут хоронить эту даму?
– У нее нашлись родственники, и им нужно время, чтобы приехать в Филадельфию. Так что похороны, вероятно, в воскресенье. Следовательно, у нас есть суббота.
Легкий ветерок трепал ей волосы. Пейн понимал, что Черри думает о том, что произошло в Норвиче.
