этот Узор. И я бессмертный… Что дозволено Юпитеру… то не дозволено быку. Мораль: не будь животным.

Очень кстати кончается Великая Дуга. Вызываю знак Лабиринта.

– Гилва, Паола, продержитесь еще двадцать метров. Мне метры нужны!

– Понято. Попробуем.

Только к концу догадываюсь, как мало шансов у меня было. Играть отражениями в центре первозданного Лабиринта… Но получилось, черт возьми! Я связал жизнь Паолы со своей. Слил сущности. Раньше мы уже сливались, именно в Лабиринте, поэтому – обошлось. Теперь силы стремительно покидают меня. Как из шланга… Уходят в ее тело как в бездонную бочку. Почему-то донор расходует намного больше, чем получает пациент, так и с Гилвой было. Слегка прикрываю крантик и увеличиваю скорость движения до предела – надолго меня не хватит. Вскоре глаза застилает багровый туман. Главное все точно рассчитать. Силы, расстояние и скорость. Мозг превращается в компьютер. Расстояние, силы, скорость. Все остальное скользит мимо сознания. Расстояние, силы… Как тогда…

Кто не знает, чем отличается атмосферный шаттл от вакуумного собрата? Первый – обтекаемый красавец. Птица… Чайка в полете! Альбатрос. Второй – сварная рама о четырех ногах, обвешанная агрегатами, баками, связками маневровых двигателей, исполнительных механизмов, выдвижными рамами кранов и погрузчиков. Именно на таких неказистых осликов падает 90% работы. Иногда раму украшает пассажирский отсек – цистерна с парой иллюминаторов с каждой стороны. В такой цистерне я вез бригаду бурильщиков, когда раздался звук лопнувшей струны, и левого топливного бака не стало… Центровки тоже не стало. Я выжал ручку до предела влево, но этого оказалось мало. Тогда я выключил двигатель, сунул руки в сенсоперчатки погрузочных манипуляторов, пошевелил пальцами, ощущая стальные манипуляторы за бортом как свои руки, оторвал правый топливный бак и отбросил в сторону. Центровка была восстановлена. Великолепно! Только из четырех баков у меня осталось два неполных. И слишком мало топлива, чтоб восстановить орбиту. Для посадки тоже мало, но не настолько. Проиграл посадку на автопилоте. Получил красный крест – комп сообщил, что посадка невозможна. Отключил глупый агрегат от контура управления. Он еще не понял, что масса шаттла уменьшилась на массу потерянных баков. Поймет, когда даст тормозной импульс и сравнит результат с прогнозом. Но на это надо топливо.

Я посмотрел на высотомер, открыл шлем, глотнул виноградного сока. Сообщил в пассажирский салон, чтоб пристегнулись, закрыли шлемы и молились. На меня. Время было. Прикинул, что облегченный модуль даст семь 'g', а когда топливо выгорит, то и все восемь. И добавил десяток секунд на отдых.

Потом завопил автопилот. Я отдыхал. А еще через несколько секунд взялся за ручку и врубил сразу на всю железку.

У шаттла много недостатков, но индикаторы расположены очень удобно. Скорость, высота, ускорение. Все остальное – побоку. Скорость, высота, ускорение. Больше ничего нет. Глаза по кругу. Скорость, высота, ускорение. Беглый взгляд на местную вертикаль. Высота, скорость, высота, скорость. На ускорение смотреть незачем, двигатель на пределе. Кажется, вписываюсь. Точно вписываюсь. Даже козла дам.

Гашу двигатель на несколько секунд. После семи 'g' – невесомость. Три-два-один – и снова перегрузка ломает кости.

Мы сели. Топливо кончилось на высоте 15 метров при скорости 35 метров в секунду. Пятиметровые штанги амортизаторов поглотили энергию удара. Они рассчитаны и не на такое. Буровики, забыв про все инструкции, полезли в кабину.

– Слушай, парень, одно из двух! – простонал огромный детина, их бригадир. – Или я сейчас тебе морду набью, или сына в твою честь назову. Выбирай!

– А если будет дочка? – спросил я.

– Очнулся! Паола, очнулся! – потом встревоженно: – Малышка, ты что, понесла?

В ответ – слабый стон. Отрицательный.

– Шеф! – тормошит меня Гилва, – ты кого имел в виду?

– Вопрос риторический, – бормочу я, пытаясь понять, где я, и что я? Только что я сажал шаттл. Куда делись буровики? Откуда здесь Гилва? Глаза открывать не хочется. Если открыть глаза, придется что-то делать. Хочется лежать и… все.

– Мы куда-нибудь торопимся? – на всякий случай спрашиваю я.

– Вроде, нет. Тебе видней.

– Тогда полежим. – Проваливаюсь в сон.

– … а правда здорово, что мы прошли и все живы!

– Ага… Еще одно такое «мы» – и я уйду куда-нибудь… Далеко и надолго. Заведу себе домик, оболтуса из местных. Буду незабудки выращивать. И раз в месяц на демонов Обода охотиться. Все спокойнее, чем с вами ходить, – ворчит Гилва.

– Ну Гилвочка, не сердись пожалуйста, – Паола начинает льстить и подлизываться. Как понимаю, ей очень хочется узнать, как мы прошли Лабиринт. Мне, кстати, тоже. Поэтому не открываю глаз, притворяюсь спящим.

– Как ты думаешь, я храбрая?

– Гилвочка, конечно!

– Я тоже так думала.

– Ой, мамочки! Что случилось?

– А то, что я не привыкла бегать по минному полю, держась за хвост бешеного дракона! – кричит Гилва со слезой в голосе.

– Расскажи, родная! Я помню только до Великой Дуги.

– Вот-вот. А дальше Повелитель тащит тебя как бурдюк с дерьмом и ревет как раненый слон. Ты в полном отрубе, а Харон говорит, что должна быть в сознании, иначе кранты. Я должна гнаться за вами, приводить тебя в чувства. Я что, бессмертная? А потом вижу, что Повелитель тоже в полном отрубе. Ничего

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату