понимает, потому что думает, что мы дудим в одну дуду. А я не понимаю, чего нужно адмиралу. Какого черта он нас прикрывает?
Обидно, что не сложились отношения с пилотом и оператором. Когда в начале рейса Макс сунулся в кабину, получил пистолет под нос и недвусмысленный приказ больше так не делать. Ну и пусть. Пусть сутки с лишним торчат вдвоем в закутке размером с кабину лифта, оставив Максу весь салон. Их проблемы.
В иллюминаторах вспыхнули звезды. Макс включил передатчик и запел:
— Я вернусь к тебе, родная… Нет, не так! Я-а вернусь к тебе, родна-ая… — Откашлялся и взял на полтона ниже. — Я верну-усь к тебе, родная!…
Шлюпка нырнула в каньон.
— Что за экзерсисы в эфире? Карельский, это ты? — условленной фразой отозвался связист флагманского линкора.
— Прошу прощения, локтем включил связь. Я уже у астероида. Сейчас сверну свой лагерь, заберу багаж и через пятнадцать часов буду как штык.
— Принято. Конец связи.
— Конец связи, — Макс выключил передатчик и прилип к иллюминатору. Как раз сейчас шлюпка проплывала над Моби Диком. Но из бокового иллюминатора корабль был не виден. Грустно это — быть рядом и не увидеть…
Приоткрылся люк, высунулся пилот, показал пальцем на ухо.
— Можно говорить, — откликнулся Макс.
— Тебе просигналили морзянкой фонариком через иллюминатор: «У нас все хорошо. Удачи тебе». Что ответить? Я на второй заход иду.
— Ответь медленно и отчетливо: «ОК».
— И все?
— Я морзянки не знаю.
Шлюпка плавно развернулась, Макс прилип к иллюминатору, но опять ничего не увидел. Слишком темно было в каньоне.
Шлюпка коротко помигала посадочными фарами, а через минуту ускорение в два 'g' вдавило Макса в спинку кресла. Шлюпка выскочила из каньона, отошла от астероида на десяток километров и нырнула в гипер.
Кому и зачем нужен был этот полет? — устало размышлял Макс, залезая в спальный мешок. Всю обратную дорогу он решил проспать.
Красный зал флагмана был переполнен. То, что собрание не какое-нибудь, а торжественное, внушало оптимизм. На торжественном собрании головы не снимают. Но повестка звучала непонятно и интригующе — подведение итогов учений. Каких учений? Был срочный вылет, была боевая операция, развертывание сил у планеты, были непонятные, нелепые и страшные слухи. Был режим боевой готовности несколько суток подряд. А теперь — учения???
Вторая строчка повестки звучала еще оптимистичнее — награждение отличившихся.
— ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ!!!
Зал встал. Когда затихло хлопанье поворачивающихся сидений, за стол президиума на сцене поднялись десять человек. Раздались звуки гимна.
Как только гимн отзвучал и все сели, адмирал взял слово.
— Товарищи офицеры, леди и джентльмены, должен сказать, это плохая тенденция — подводить итоги до возвращения в порт. Но на этот раз сделаем исключение. А то по кораблю поползли такие ужасные слухи, что мне самому страшно. Итак, закончены самые серьезные с момента возникновения Космофлота учения. Закончены с оценкой «Отлично». Все службы показали себя с наилучшей стороны.
Адмирал посмотрел на часы и покосился за кулисы. Кто-то делал ему оттуда знаки.
— Еще две минуты? — переспросил адмирал. — Ну, две минуты я продержусь.
По залу прокатился шумок.
— На первом месте по итогам учений стоит аналитический отдел, — продолжил адмирал. — Поднимитесь, пожалуйста. Не слышу аплодисментов. Эти люди, мозг космофлота, не поддались ни на какие уловки, не попались в ловушки наиболее простого решения и, по существу, разгадали загадку исчезновения Моби Дика.
Адмирал опять покосился за кулисы.
— Готово? Давайте. Внимание! Все смотрим прямую трансляцию из второго пояса астероидов.
Свет в зале притух, зажегся экран за сценой. На зрителей стремительно надвигался астероид.
— Съемка ведется с одного из катеров, — комментировал адмирал. — Сейчас он нырнет в провал… Оп- па… Ничего не видно.
Но оператор уже переключил камеру в инфракрасный режим. Подрегулировал усиление сигнала, и все увидели на дне ущелья силуэт лайнера. Катер снижался, и детали становились видны все отчетливее и отчетливее. На высоте ста метров катер замедлил снижение и пошел над лайнером от кормы к носу. Лайнер был так велик, что не помещался в кадр целиком.
— Сейчас на корабле четыре курсанта, — комментировал адмирал. — Они соблюдают режим тишины.
Внезапно в одном иллюминаторе замигал мощный фонарь. Оператор трансфокатором сделал наплыв. Зал зашумел. Каждый пятый знал морзянку и переводил для окружающих.
Адмирал морзянку знал плохо, но ему перевели.
— Вот вам издержки прямого эфира, — посетовал он. — Больше не буду ничего говорить, а то ребятишки еще что-нибудь выкинут.
Но остальная часть прямого эфира прошла чисто. Катер развернулся, коротко помигал фарами и проплыл над лайнером от носа до кормы.
— Разрешите представить вам экипаж Моби Дика, который мастерски имитировал гибель звездолета. Но все-таки, недостаточно мастерски, чтоб обмануть наших аналитиков. Поднимитесь, ребята.
Под бурные аплодисменты курсанты встали и раскланялись.
— Среди наших гостей находится также Вадим Рогов. Должен признать, он утер Космофлоту нос. Прибыл на место на семьдесят пять часов раньше нас. Виноват, я не смог его отговорить от полета, не раскрывая суть операции. И это наводит на размышления о недоработках. Видимо, на борту каждого судна должна быть своя индивидуальная шифровальная книга. А копия — на Земле.
Рогова встретили долгими аплодисментами и криками из зала.
После этого адмирал вызвал себе на помощь старших офицеров, и те зачитали списки награжденных и повышенных в звании.
По словам связистов, из Красного зала шла прямая трансляция на все корабли эскадры, и даже на Землю.
— … Подводим итоги: Что мы узнали? — задал вопрос Лэн.
— Первое — отбой тревоги. Макс трижды повторил условную фразу, — отметил Спиид. — Второе — наши сворачивают лагеря. Максу доверили шлюпку. А это значит, что дело не в чужиках.
— У меня сложилось впечатление, что Максика торопили. Значит, они скоро уходят из системы, — добавила Эля.
— Следующий вопрос — зачем он сюда прилетал? Все-таки, риск.
— Видимо, и прилетел затем, чтоб показать, что риска нет, все путем. Джон, ты умница. С фонариком — это гениальная идея. Надо было нам больше сигналов заранее придумать.
— Просто ему хотелось хоть краем глаза на нас взглянуть.
— Как-то странно он ответил, — усомнилась Джоанна. — Эльхен, вы азбуку Морзе проходили?
— Нет. Я думаю, он ответил «Ок», что, мол, видел и записал. А потом прочитает.
— Ты думаешь, он нас снимал?
— Ага! Ведь два захода сделал. Лэн, да не волнуйся ты. Если на записи даты нет, он мог ее месяц назад сделать.
— Ну тогда… Тогда сидим еще неделю тихо как мышки, потом проводим разведку на шлюпке, а уж потом…
