легла на бок и отчаянно забила хвостом. Алим страшно удивился, когда этот необычный приём себя оправдал. В облаке пузырей и брызг она промчалась мимо него словно курьерский шалот. Опрокинувшись на бок, юноша попытался скопировать стиль Риглы. Оказалось, что смотреть со стороны намного приятнее, чем самому плыть этим стилем. Но уже через минуту он вновь оказался на глубине. Икша его сосчитала, указала плавником направление и что-то произнесла. Что именно, Алим не расслышал. Озерцо наполнял гул, чем-то похожий на шум очень мощного летнего ливня. Или на гул прибоя. Заинтересованный, он поплыл на звук и вскоре обнаружил группу. Точнее, задние половины экстремальщиков, так как головы все до одного высунули из среды. И, судя по ориентации хвостов, все смотрели в одну сторону. Алим не стал отрываться от коллектива.
Водопад был фантастичен, грандиозен и невозможен. Не возникало никакого сомнения, что именно
— Не верю! Себе не верю... Смотрю — и всё равно не верю! — поражённо произнёс кто-то рядом.
— Этого просто не может быть, — поддержал Алим, вышел из ступора и заметался в поисках Корпена.
— Как?! Почему?! Откуда всё это?! — набросился он на ни в чём не повинного инфора.
— А я знаю?
прозвучало за их спинами. Дружно оглянувшись, увидели спину и хвост Ольяна. Подняв голову над поверхностью, тот любовался водопадом.
— Давай отойдём в сторонку, здесь слишком шумно.
За скалой можно было нормально говорить.
— Прежде всего — я сам не знаю, как это происходит, — с ходу осадил его Корпен. — Но я собрал кой-какие факты, а ты их обдумай. Первый факт — дождь. Такое же загадочное явление, но мы к нему привыкли. Второй факт — скопления белой среды на окружающих горах. И третий факт — сам водопад. Кстати, ты не думал, откуда берётся среда в реках?
— Подземные ключи бьют.
— А этот ручей питается от водопада.
Алим надолго задумался.
— Подземные ключи и водопады, — уточнил он. Корпен не торопил.
— Если б сейчас дождь шёл... — пробормотал Алим минут через пять.
— Но дождя нет. А водопад есть.
Полюбовавшись на прощанье водопадом, Алим отправился в обратный путь. Мелкое место миновал на удивление просто. Лёг на бок, и течение само пронесло его над самыми камнями. А среда в большом озере показалась такой тёплой и ласковой — словно всю жизнь в ней жил.
Икша построила группу, пересчитала и объявила, что снимает с себя обязанности тирана, и целую неделю все могут отдыхать кто как хочет. По пустякам её не беспокоить, потому что она тоже отдыхает. По всем вопросам обращаться к Мудрому Соне или Орчаку.
Спустя минуту до Алима дошло, что Мудрый Соня — это он.
Только после полудня юноша вспомнил про обвал. И отправился к порогам. Вошёл в реку, вытекающую из озера, прошёл первую быстрину и поразился. Там, где шумели пороги, глубина увеличилась, течение замедлилось, а вся река приобрела солидность и величие. А ещё чуть ниже по течению река вышла из берегов и подтопила заросли сухопутных растений, которые Корпен именовал лесом. Но Алим придерживался прежнего русла, пока не увидел Икшу. Охотница занималась странным делом: набрав полные горсти глины у берега плыла к насыпи, перегородившей русло и мутила среду, растирая глину в ладонях.
Зачем? — изумился Алим.
— Зачем? — спросил он вслух.
— Хочу знать, фильтруется среда через завал или вся остаётся здесь. Если муть всасывается под завал, значит, фильтруется. А иначе — нет.
— Я думаю, не фильтруется. Река глубже стала. Вот лес уже подтопила.
— Да, уже лес подтопила, — с непонятной интонацией произнесла Икша.
Алим высунулся из среды, оценивая высоту завала. Серьёзное препятствие, но не настолько, чтоб отказаться от вчерашней идеи. Но и афишировать свои знания раньше времени не стоит. Поспешишь — всех рыб насмешишь.
— Икша, знаешь, о чём я сейчас думаю? — произнёс он, чтоб отвлечь охотницу от грустных размышлений. — Лес уже начало подтапливать, скоро совсем затопит. Поверхность нашего озера увеличится в три-четыре раза!
— Ну и что?
— Как — что? Скоро в озере будет в четыре раза больше пресноводных рыб! Вам, хищным, хватит еды. И ещё нам, всеядным, останется.
— Ах, это... Да, через несколько лет здесь и на самом деле будет много еды, — как-то вяло согласилась Икша.
— Не через несколько лет, а уже этой осенью.
— Алим, ты же биолог...
— Генетик.
— Неважно. Скажи, смогут деревья, растущие на суше, жить под средой?
— Нет, наверно. А что?
— Раз не смогут, значит, умрут. А когда кто-то умирает, он начинает разлагаться и отравлять всё вокруг.
— Если весь лес умрёт... здесь невозможно будет жить! Чтоб я сдох!
— Не торопись, мальчик мой. Успеется.
— Столько мёртвой органики... Это смерть всего живого... — бормотал юноша.
Выпростав рук-ки из обтекателей, Алим ухватился за камень и рванул на себя. Камень покачнулся и съехал вниз метра на три, устроив маленький обвал. Алим столкнул ещё несколько камней и высунулся из среды, чтоб оценить объём работы.
— Жизни не хватит, — поделился с Икшей, выбрал маленький камень, подплыл к стене каньона, пробитого рекой и процарапал метку, поставив рядом ряд палочек — дату. Левая стена каньона была выше и круче правой. Именно с неё сошёл оползень в тысячи кубометров, засыпавший доверху каньон и перекрывший реку.
— Будем здесь отмечать ежедневный подъём уровня среды, — уверенно произнёс Алим.
— Зачем?
— Надо же что-то делать... — уверенности в тоне заметно поубавилось. — Я сейчас другие варианты проверю.
Не замечая удивлённого взгляда инструктора, Алим удалился, буквально обнюхивая правую стену каньона. Такой реакции Икша не ожидала. Ни тени страха, но какое-то сосредоточенное, суровое любопытство. Надо хорошо знать широкомыслящих и самого Алима, чтоб понять, что двигало парнишкой.
