— Фирма! — согласился я.
Подошли Рубен с Сергеем.
— Эти тоже промышляют? — спросил я мальчишку, показывая на своих гидов.
— Что-то не узнаю, — мотнул головой мальчишка. — Кажись, эти не бывают на нашем толчке, не видел.
— На толчке? — заинтересовался я. — А где это?
Мальчишку будто ветром сдуло.
— Что будем делать? — спросил я, кивая на трофейные кирпичики. — Не с собой ведь уносить.
— Айда в кассу сдадим, — предложил Рубен. — Пусть сами на место ставят.
Мы молча положили перед кассиршей кирпичики.
— Где взяли? — безучастно спросила она.
— Отняли тут у одного. Выковыривал… Иностранцам хотел отдать за жвачку.
Кассирша зевнула:
— Ладно, оставьте…
— А теперь будем думать! — сказал я. — Эх вы, гиды несчастные! У вас под носом хулиганы город на жвачку меняют, а вы на реставраторов глаза пялите! Ходите и ахаете от умиления! Да тут и дивизия реставраторов не угонится за такими!
Я говорил зло, но чувствовал, что сейчас ребята не обижаются на меня. Не имеют права обижаться…
— Но что же делать? — растерянно повторил Рубен. — Что-то ведь надо делать…
Мы помолчали.
— Видели, сколько там дырок в стене? — спросил я.
— Ужас сколько! — кивнул Рубен. — Из этих кирпичиков дом построить можно.
— Дом не дом, а не худо бы хоть назад вернуть.
Рубен вздохнул:
— Легко сказать — вернуть. Они их так спрятали, что и с собакой не найдешь. Кирпичи ведь не пахнут.
— С собакой не найдешь — это верно, — согласился я. — А вот со жвачкой можно.
Сергей и Рубен с удивлением уставились на меня, а я продолжал развивать идею:
— Надо только этикетки от жвачек достать! И побольше!
— Этикетки? — встрепенулся Рубен. — От жвачек?! Да у моего братишки их с две сотни будет. Он их коллекционирует, чудак.
— Вот и отлично! — воскликнул я, все еще не спеша посвящать сгоравших от любопытства друзей в свой хитроумный план. — Уговори братишку отдать нам эти обертки.
Легко сказать — уговори… Человек два года собирает.
— Погоди! — остановил я Рубена. — Что, совсем маленький — братишка твой?
— В третьем классе.
— Вполне взрослый человек, — заключил я. — Ты ему объясни все как есть — он поймет. Вот увидишь.
— Я попробую — уныло протянул Рубен без всякого энтузиазма.
— Вот и отлично! — продолжил было я.
— Чего же отличного? — засомневался теперь уже Серега.
— Хорошо, этикетки мы достанем, а вот где мы иностранца возьмем, чтоб через него кирпичики назад возвращать?
— Это посложнее, — согласился я. Мы молчали, и, вздыхая, думали о том, как выйти из положения.
— Слушайте, а ведь местные ребята меня не знают — так ведь? — вскричал я.
— Ну и что с того? — удивился Рубен. — Ты ведь не иностранец.
— А если переодеться? — предложил я.
— Переодеться? — в глазах Рубена и Сереги заметались озорные искорки. — А что, это идея.
— Вот-вот! — подхватил я. — Разрядим меня, как попугая, и выпустим порхать на виду у этих хищников — увидите, они сразу клюнут на наживу, и мы из них живо все кирпичики выпотрошим!
Выход был найден. Оставалась мелочь — как следует замаскировать меня под иностранца.
Закипела работа. Рубен слетал домой и притащил за пазухой, чтобы никто не увидел, туфли старшей сестры. Я ахнул, увидя, какой огромный каблук приделан к этим туфлям.
— На платформе! — авторитетно сообщил Рубен. — На ней вся Европа ходит. И Америка тоже.
— Да как же я пойду в них! — испугался я. — Свалюсь ведь после первого шага. Сообразил тоже — женские туфли приволочь.
— Ничего, потренируешься.
— А если улепетывать придется? Мало ли чего… Разве я на этих пнях убегу?
— Убежишь! — с жаром продолжал убеждать Рубен. — Туфли в руки — и убежишь.
— В руки? Ну, это совсем другое дело! — согласился я.
Серега пошел еще дальше — принес мамину клетчатую юбку.
— Ну, ты и даешь! — опешил я. Вы под кого меня замаскировать решили — под иностранца или иностранку? На что мне юбка-то?
Сергей объяснил:
— А в некоторых странах мужики вместо брюки юбки таскают. Я часто в «Клубе кинопутешествий» видел. Точь-в-точь вот такая — клетчатая.
— Точно видел? — с сомнением спросил я.
— Да чтоб мне!.. — подавился клятвой Серега. — Юбку они носили, юбку!
— Ладно, попробуем, — смирился я и нырнул в юбку. Она долго не желала держаться на мне, то и дело, плюхаясь к ногам. Я болтался в юбке, как пестик в ступе.
— Давай мы ее привяжем, — предложил Серега. — Оконфузишься ведь — посреди города юбку посеешь.
— Тащи веревку, — кивнул я.
Серега дважды обернул меня вокруг талии веревкой и крепко связал концы. Мы подергали за подол — юбка держалась крепко.
— Совсем другое дело! — расцвел Серега. — Теперь ее с тебя и трактором не стянешь.
Стали думать дальше. Следующей пошла в дело потрепанная джинсовая курточка Рубеновского братишки. Она была нещадно мала и застегнуть ее на мне не было никакой возможности. Меня даже клали на диван и, упираясь ногой в ребра, пытались застегнуть курточку — все напрасно. Тяжело дыша, модельеры отступили.
— Что будем делать? — спросил Рубен и с надеждой посмотрел на Серегу. — Думай, специалист по моде.
Серегу не смутила неудача.
— Снимай куртку! — приказал он. — Тащи бритву и ножницы.
Получив требуемое, он принялся отпарывать пуговицы, а на их месте вырезать ножницами дырочки. Мы с удивлением наблюдали за таинственными действиями Сергея, все это он проделывал, храня гнетущее молчание. Наконец дырочки были готовы, и Серега велел мне надевать курточку. Теперь полы ее отставали друг от друга сантиметров на десять. К тому же, между юбкой и курточкой возникла такая же ничейная полоса.
— Отлично! — воскликнул Серега, не скрывая восхищения. — По ихней моде главное, чтобы пупок был виден. Ну-ка, давай мы теперь юбчонку малость потревожим. Вот так, вот так — вызволяй пупок из плена… Ух, красавец!
Я безвольно позволял модельеру делать со мной все, что заблагорассудится.
— А теперь займемся курточкой! — Серега явно входил во вкус. Он выбежал во двор и скоро мы услышали радостный визг Карабаса. Мы с Рубеном насторожились.
— Кажись, с пса шкуру снимает? — предположил Рубен.
— Одалживает, — усмехнулся я, все еще не догадываясь о том, что Серега не поделил во дворе с
