толкует сообразительная девица. Ход оказался почти беспроигрышный и сразу же давал ответ на многие последующие вопросы.
— Ванюша, — обратилась она к спутнику Арсения, — помоги дяде Алеше дойти до лавки, а то он упадет!
Парень тотчас бросился помогать. Мне пришлось подыгрывать и изображать тяжело раненного. Поднялась общая суета, и в нашей берлоге стало совсем тесно. Когда страсти немного улеглись, я задал гостям важный в данной ситуации вопрос, как они сумели нас найти.
— Крестьяне сказал, что здесь живут чужие, — ответил Арсений.
— Какие еще крестьяне? — не понял я. — Откуда они узнали?
— Обыкновенные крестьяне, деревня их верстах в четырех, прямиком за лесом. Их помещик пропал, мужиков отправили его искать, вот они чужих и увидели. Мы когда там были, и про вас спрашивали, они и сказали, что тут два незнакомых мужика объявились. А вон, оно что оказалось, понятно теперь, что это за мужики!
— Тятя, это дядя Алеша мне такую одежду нашел, чтобы меня стрельцы не поймали! — вмешалась в разговор Алена. — Я уж как не хотела мужское надевать, плакала, стыда боялась, а он велел вашим именем, я и не посмела ослушаться!
Отец выслушал объяснение, строго посмотрел сначала на дочь, потом на меня, но никак не прокомментировал недостойное женской чести переодевание.
— Стрельцы еще по дорогам ездят? — Задал я следующий злободневный вопрос.
— Ездят, — вмешался в разговор Ванюша, — сегодня три раза встречались. Выходит, это они по вашу душу?
— По нашу. Нужно отсюда срочно убираться, а то если вы узнали о том, что мы здесь прячемся, то и стрельцам могут донести.
— Никто не посмеет мою дочь обидеть! Я, чай, не последний человек в Москве! — опять завел старую песню Арсений. — Не стану я от них прятаться!
— Ну и ладно, тогда поезжайте с богом, — чтобы опять не начинать глупую дискуссию, согласился я. — А если дьяка или его людей встретите, передавайте привет. А куда, кстати, делся Зосим?
— Зосим мне больше не товарищ, а тебе, Алена, не жених! — сердито сказал посадский. — Он от тебя, дочка, отступился, как, — Арсений задумался, подыскивая подходящий эпитет, но ничего особенно уничижительного не придумал, и кончил стандартно, — как басурман. Не нужен мне такой зять!
— А что сталось с тем приказчиком, который за деньги помогал дьяку похитить Алену? — спросил я, чтобы разобраться в ситуации, тот ли это был парень, с которым у нее была любовь или ее бывший любовник присутствующий здесь Ванюша.
— Гришка-то? А что с ним сделаешь, прогнал взашей со двора, и вся недолга. А вот Иван молодец, — он одобрительно посмотрел на своего спутника, — Иван не испугался, сам вызвался мне помогать!
— Ясно, — сказал я, без особого удовольствия оглядывая соперника. — Значит, вы только вдвоем приехали Алену спасать?
— А то! Мал золотник, да дорог! — неизвестно к чему привел поговорку Арсений. — У нас не пошалишь!
С папашей все было ясно, а вот мой амурный предшественник вызывал ревнивый интерес. Парень держался скромно, не высовывался и не смотрел на Алену жадными глазами, однако я чувствовал, как он напряжен и подозрителен. Думаю, что его Аленины придумки с «дядей Алешей» и моим тяжелым ранением совсем не убедили. Это он скоро подтвердил вопросом:
— А вас куда ранили? — как бы между прочим спросил Ванюша.
— В грудь, пулями! — вместо меня ответила Алена. — Я их сама ножом выковыряла!
Сказала она это чуть быстрее, чем нужно, во всяком случае, я почувствовал за нее неловкость. Такая поспешность походила на оправдание.
— Дядя Алеша, покажите раны, пусть они посмотрят!
— Что там смотреть, раны как раны, — недовольно ответил я, но, увидев ее умоляющий взгляд, смирился. — Ладно, смотрите.
— Кто ж это тебя так? — воскликнул Арсений, увидев свежие шрамы, едва затянутые розовой кожей.
— Какой-то сумасшедший. Ему не понравилось, что мы здесь живем.
— Это не тот ли помещик, что пропал? — спросил сообразительный Ванюша. — Мужики говорили, что он эту деревню считает своей.
— Может быть, мне он не представлялся.
О судьбе пропавшего психа Алена ничего не сказала, и я понял, что говорить о своем участии в его судьбе она не хочет и тоже предпочел промолчать. Вместо этого спросил:
— Ну, и что вы думаете делать дальше?
— А что нам делать? Поедем домой. Аленка-то в мужеском платье, кто ее в таком наряде узнает. А ты с нами или как?
— Нет, у меня свои дела, — ответил я, встретив просящий взгляд девушки. — Все равно, я бы вам советовал где-нибудь переждать, пока Алену ищут. Если ее узнают, то вам голов не сносить. Дьяк вас так просто не отпустит. Видно, очень ему ваша дочь приглянулась. Сами посудите, на какой риск пошел, если столько стрельцов и слуг на розыски послал.
Арсений озадаченно посмотрел на меня, потом на дочь.
— Аленка, ты как? Он, случаем, тебя не снасильничал?
— Тятя, как вы такое можете даже подумать! — взвилась девушка. — Да неужели я б такое непотребство над собой допустила! Мне легче в прорубь головой, чем девичью честь потерять!
— Дьяк, чтобы своего добиться, Алену голодом морил, когда я ее спасал, она уже совсем оголодала, — внес и я свою лепту в защиту девичьей чести.
Кажется, нам поверили, во всяком случае, новых вопросов по этому поводу не возникло.
— Так что же делать? — растерянно спросил Арсений. — И так плохо, и сяк — никак? Где нам от него, ирода, укрыться?
Вопрос был такой сложный, что все надолго задумались.
— А если пешком через леса пойти? — первым предложил свой вариант приказчик. — Леса тут густые, ищи иголку в стоге сена!
Все тут же посмотрели на меня, как на арбитра.
— Не получится, — с сожалением сказал я. — У Алены сапоги не по ноге, он даже сюда еле дошла, а в лесу разом обезножит. Если, конечно, вы ее на руках понесете…
Спасатели переглянулись, но энтузиазма не проявили.
Отец на всякий случай уточнил:
— Дочка, может, все-таки сама дойдешь?
Девушка покосилась на меня и отрицательно покачала головой.
— А если попробовать… — начал говорить Арсений, но так и не сказал, что именно, стал усилено чесать затылок. — Да, дела!
— Может нам пока тут пожить? — сказал Ванюша. — Не год же они ее искать будут!
— Можно, поживите, — согласился я. — Только смотрите, как бы вас в деревне не хватились. Не ровен час, скажут стрельцам или сами придут вас здесь искать, да всех и накроют. Мужики-то знают, что вы сюда направились?
