— Дед, нам Верста нужен, — сказал я, — говорят, он тут живет.
— Э, милый, хватился, ни версты, ни сажени тут нет, одни мы в сиротстве прозябаем!
— Кто «мы»?
— Я с сынком убогим, а больше никого с нами нет. Вдвоем мы тут прозябаем.
— Ишь ты, говоришь, некого нет, — удивился Алексий и, не думая о последствиях, убрал придерживающую дверь ногу.
Я дернулся, чтобы не дать ей открыться, однако не успел. Впрочем, ничего страшного не произошло, к нам вышел обычного вида бедно одетый старичок со слезящимися глазами и удивленно посмотрел на мою обнаженную саблю.
— Вы что это среди белого дня разбойничаете? — сердито сказал он. — Нет такого порядка, на людей нападать.
Меня его мирный вид не успокоил, и оружие я не убрал. Насторожено наблюдал за распахнутой дверью. Из помещения доносился запах кислой капусты, слышалось какое-то непонятное звяканье.
— Там кто, твой сын? — спросил я старика.
— Сын, — подтвердил он.
— Пусть выйдет сюда.
— Немощный он, ходить не может.
Ситуация мне определенно не нравилась. Неизвестно, что за человек был внутри избы, войти же самому было рискованно. Окажись этим немощным сыном мой низкорослый знакомец, справиться с ним в темном помещении было совершенно нереально. Однако и стоять столбом в дверях было глупо. Пришлось рискнуть.
— Придержи дверь, — попросил я Алексия, а сам, как головой в прорубь, бросился в избушку. В полутьме, со света, там практически ничего не было видно. Я, как только оказался в каморе, сразу же отскочил в сторону и прижался спиной к стене. В противоположной стороне комнаты что- то опять звякнуло, но на меня никто не напал. Постепенно глаза привыкали к полумраку, и я разглядел лежащего на голой лавке человека. Он был нормального роста. Кроме него, здесь больше никого не оказалось.
Я, наконец, смог расслабиться и подошел к лавке. На меня глянули лихорадочно блестящие глаза больного человека. Его била такая сильная дрожь, что тряслась лавка и дребезжал о стену стоящий в головах металлический котелок.
— Что с тобой? — спросил я больного. Он, не отвечая, невидящим взором смотрел куда-то в потолок.
— Помирать, видно, будет, нужно бы попа позвать, да заплатить нечем, — вместо сына ответил, входя в избушку, старик, — а за так наш поп ни за что не пойдет соборовать. Может ты, батюшка, — с надеждой посмотрел он на маячившего в дверях Алексия, — соборуешь раба Божьего Данилу, за Христа ради?
— Не могу, мне это не по сану, — ответил воинствующий инок.
— Вот горе-то какое, — зажурился старик, — видать, придется сынку помирать без покаяния.
Мне очень не хотелось отвлекаться на лечение случайного встреченного человека, самому нужны были силы, которых после нынешней бурной ночи было не так уж много, но я не смог преодолеть внутреннее чувство долга и, ругая себя за душевную слабость, велел старику:
— Выйди пока, попробую ему помочь.
— Попробуй, — равнодушно согласился он, — попытка не пытка, только поздно уже лечить, видать, Данила свое отжил.
Выполз наружу я только спустя полчаса и обессилено присел на влажную после недавнего дождя завалинку. Стрик повернул ко мне скорбно-равнодушное лицо:
— Никак, отошел?
— Заснул, — ответил я, — жар спал, может, и выживет.
— Не может того быть! — воскликнул он и бросился в избу.
Мы остались вдвоем с Алексием, Он стоял, прислонившись к стене, и грелся на ленивом московском солнышке. Пересказал полученные у старика сведения:
— Жили здесь такие, один здоровый, другой маленький, только еще ранней весной исчезли неведомо куда. Так что мы с тобой опоздали. Обманул нас вчера мазурик, зря деньги взял.
— Ничего, хотя бы буду знать их имена, все какая-то польза, — устало ответил я. — Погоди, немного отдохну, и пойдем.
Однако уйти мы не успели, из избушки вышел старик. Выглядел он потерянным, вытирал рукавом заплаканные глаза:
— Неужто не помрет сынок Данила-то? — с надеждой спросил он, просительно заглядывая мне в глаза.
— Думаю, выздоровеет, — ответил я, вставая — Ну, будь здоров, отец.
— Господь тебя, добрый человек, наградит!
Мы уже собрались уходить, когда он, смущенно кашлянув, сказал:
— А Фильку с Верстой вы зря ищете. Страшные они люди.
Мы разом остановились, и я, стараясь не показывать заинтересованность, спросил:
— А чем же они страшные? Я слышал, люди как люди…
Дед сокрушенно покачал головой:
— Они, знаете, когда отсюда пропали? После того как по соседству, — он указал на стоящую невдалеке избу, — целую дворянскую семью вырезали, всех, вместе с малыми детками и холопами. Никого не пощадили. Кто видел, что натворили, почти умом тронулся.
— Они? — только и спросил Алексий.
— Чего не знаю, того не знаю, потому зря наговаривать не буду. Только после того как страшное дело случилось, разом оба исчезли. Они тут такого страху на православный народ нагнали, что, когда розыск проводили, никто из соседей и рта не раскрыл! Так что сами крепко думайте, след вам их искать или того не стоит, жизнь дороже.
— Знаем мы, отец, кто они такие, потому и с голой саблей ищем. Они и меня хотели зарезать, только не получилось. С Филькой я справился, а вот второй ушел. Ты подумай, может быть, сможешь подсказать, где нам Версту искать?
— Филька говоришь, преставился, — старик снял шапку и перекрестился, — что ж, Бог ему судья. А искать-то… Точно не скажу, но люди видели их как-то недавно возле Поганых прудов. Вроде они где-то там проживают.
— Спасибо, отец, — поблагодарил я. — Если найдем, то с меня причитается. А не скажешь еще, какой Верста с лица, а то я его завернутого тряпкой видел, встречу — не признаю.
— Так обыкновенный, человек как человек, только мал ростом.
— Рост его я знаю, а волосы у него какие, глаза?
— Волосы обыкновенные, как у тебя, только чуток будут темнее. А глаза… Маленькие глаза у него, узкие и как будто буравчики. Смотрит, словно дырку в тебе вертит.
— Бороду носит? — задал я очередной наводящий вопрос.
— Нет у него бороды, волоса, видать, не растут, а лицо желтое, и кожа на нем как бы натянутая.
То, как старик описал Версту, было для меня бесценно. Человека с такой характерной внешностью можно было без большого труда найти не то, что в одном районе, в городе.
— Вот тебе, отец, ефимка, чтобы было, на что попа позвать, если, не дай Бог, понадобится, — сказал я, прощаясь. — Пусть твой Данила быстрей выздоравливает.
