На четвертый день переговоров и жирных авансов, племянник Марининой соседки все-таки свёл меня с «вертолетчиком» Валерой. Встретились мы с ним в каком-то недорогом кафе. Он тут же заказал за мой счёт бутылку водки и шесть банок пива. Водку спрятал в карман, а к пиву присосался, как клоп к пролетарию.
Было этому Валере лет пятьдесят, лицо его украшали пористый нос картошкой и хитрые светло-голубые глазки. От него исходил стойкий запах перегара и лука.
Все вопросы он обещал решить кардинально:
— Доставим, куда хочешь, хоть в Кремль, хоть в Белый дом.
После двух банок пива, объявил:
— Были бы деньги, с баблом у нас можно все!
— Так-таки, все! — не поверил я.
— Все, — подтвердил он, — без ограничений. Хочешь, я тебе такую бабу найду, улетишь с ней на небо!
— Мне нужна не баба в небе, а хороший вертолет, — отказался я. — Это имение хорошо охраняется, там кругом лес, как вы меня высадите?
— Элементарно, спустим по веревочной лестнице, — не задумываясь, ответил он.
Я без особого энтузиазма представил, как это все будет выглядеть на деле и засомневался:
— Значит, вертолет будет висеть над имением, я буду спускаться по веревочной лестнице, а со всех сторон сбегаться охрана.
— Зачем ей сбегаться? — не понял он.
— Вертолет-то шумит…
— Ну и что, мало ли где что шумит, они подумают, что он случайно залетел.
— Спасибо, но мне это не подходит.
Валера думал ровно пять секунд, потом изрек:
— Ты тогда оплачиваешь три вертолета, с двух мы сбрасываем дымовые шашки, а с третьего ты спускаешься по веревочной лестнице. Кругом дым, охрана думает, что начался лесной пожар, все разбегаются…
— Лесной пожар в это время года? — усомнился я. — А если охрана не разбежится, а побежит тушить пожар, а тут я спускаюсь по веревочной лестнице…
Валера оглядел меня самым укоризненным, на который был способен, взором, подумал еще три секунды и все решил окончательно:
— Тогда сделаем так, ты оплачиваешь все расходы, плюс прокат пяти вертолетов, а мы тебя обязуемся доставить в это гребаное имение.
— Живым или мертвым, — подсказал я.
— Ну да, то есть, зачем же мертвым, конечно, живым, А уж там как знаешь…
— Погоди, — попытался я перекрыть поток его предприимчивости, — сделаем так, я оплачиваю один вертолет, а вы с него забрасываете имение дымовыми шашками и шумовыми гранатами, чем больше, тем лучше. Оплата после выполнения работы.
— Нет, мы работаем только после предоплаты. А как ты туда попадешь, если там охрана? Если не хочешь по лестнице, давай мы тебя спустим на канате. Великое дело! Ты оплачиваешь…
— А мне незачем туда попадать, — ответил я, окончательно уяснив, что попусту теряю время, — просто попугаю хозяев и все. У меня с ними личные счеты.
Не могу сказать почему, но Валера мне окончательно разонравился, и дело даже не в том, что от него сильно несло луком. Слишком он легко подходил и к чужим деньгам и к чужим проблемам.
— Ну, за такую мелочевку я и браться не стану, — разочаровано сказал он. — Мне сказали, что ты солидный клиент, а ты так, ботало речное, шум один и никакого толку.
— Значит, не договорились, — сказал я вставая. — Поищу еще кого- нибудь.
— Да погоди, куда ты всё спешишь, — воскликнул он, хватая меня за рукав. — Сядь на место. Все мы с тобой решим в лучшем виде! Хочешь, я тебе два вертолета устрою? Они хоть и списанные, но как новенькие! Отремонтируешь и летай, сколько хочешь. Да и ремонтировать их не надо, только покрасить. Покрасишь, им цены не будет. Учти, я это тебе как своему предлагаю, так что ты даже не раздумывай!
— Не нужны мне вертолеты, — ответил я, высвобождая рукав.
— Тогда хоть на бутылку дай, я на тебя столько времени угробил! — возмутился он. — Сам знаешь, время деньги!
— Хватит с тебя и этого, — указал я на стол, заставленный банками с пивом.
Валера обиделся и сказал мне вслед:
— Я, как только тебя увидел, сразу понял, что с тобой кашу не сваришь. Не русский ты человек!
— А какой? — спросил я, обернувшись.
— Не иначе еврей или татарин, — осуждающе сказал он. — Русские люди так не поступают!
Я подумал, что любые нормальные люди, хоть русские, хоть татары за такую разводку требуют неустойку, или в отечественном варианте, бьют деловому партнеру морду. Однако от рукоприкладства отказался исключительно из конспиративных соображений. Ко всем нашим неприятностям не стоило опять ссориться с милицией.
Из кафе я вышел с чувством, что вел себя как полный идиот, потерял массу времени и не продвинулся вперед ни на шаг. Таких людей, как племянник Марининой соседки и «вертолетчик» Валера, нужно вычислять с первого взгляда. Увы, времена и нравы, конечно, меняются, но люди почему-то остаются прежними.
Я шел по улице и прокручивал варианты спасения товарищей. За время странствий и скитаний, я твердо усвоил, что безвыходных ситуации не бывает. Любую проблему можно решить, стоит только приложить разум и усилия. Однако пока в голову лезли только бредовые идеи, вроде большого воздушного шара или силового прорыва через укрепления врага.
Ко всем неприятностям и досадам, с утра испортилась погода. Стоявшая до этих пор сухая, золотая осень резко перешла в новое качество. Подул северо-восточный ветер, и в воздухе запахло зимой. Над городом проносились низкие тяжелые облака, сеявшие мелкий холодный дождь, готовый вот-вот перейти в снег. Я в легкой одежде продрог и заскочил в гипермаркет купить теплую куртку. Выбор теплого платья был огромный. Что бы здесь что-то найти, нужно было потратить половину дня. Я с отвращением посмотрел на бесконечные ряды вешалок с одеждой и взял первую попавшуюся куртку своего размера.
— Вы сделали правильный выбор, это куртка на натуральном утеплителе сродни гагачьему пуху, она выдерживает любую минусовую температуру, — с профессиональной любезностью, похвалил меня продавец готового платья. — Завтра обещают резкое похолодание до двадцати градусов мороза. Могу порекомендовать еще непромокаемый комбинезон с электрическим подогревом и специальные термостойкие зимние ботинки.
— Вы говорите, ожидается похолодание? — заинтересовано переспросил я. — И надолго?
— До конца следующей недели. Представляю, какой коллапс начнётся в Москве. Уже давно не было таких холодов. Встанет половина транспорта… — говорил он, но я его не слушал, в голове засвербила одна вздорная мыслишка.
