никогда ни о чем не забывают. Он может вернуться, когда ты вырастешь и у тебя уже появятся собственные дети.

— Вот тогда я и стану переживать об этом, — заявил я. — А пока все идет просто прекрасно. Я сомневался, стоит ли красть паучиху, — боялся, что он выследит меня и убьет, но все- таки украл. И хватит меня обзывать.

— Ну ты даешь! — засмеялся он, качая головой. — Я думал, что я — самый смелый, но ты… Это ж надо — стащить паука у самого вампира! Никогда бы не поверил, что у тебя хватит смелости. Зачем ты это сделал?

— Просто захотел, чтобы она была моя. Когда я смотрел на нее на сцене, то думал, что все отдам, лишь бы заполучить такую. А потом, когда узнал, что мистер Джутинг вампир, решил, что его можно этим шантажировать. Это нехорошо, я знаю, но он же все- таки не человек, значит, это не так уж плохо, да? Если крадешь у дурного существа, то это по-своему даже хорошо, верно?

Стив засмеялся.

— Не знаю, плохо это или хорошо, — сказал он. — Знаю только, что, если он когда-нибудь вернется за своей паучихой, не хотел бы я оказаться на твоем месте.

Стив снова посмотрел на мадам Окту, на ее пульсирующее брюшко — на этот раз он придвинулся как можно ближе к клетке (но так, чтобы паучиха не могла его укусить).

— Ты еще не выпускал ее из клетки? — спросил наконец он.

— Каждый день выпускаю, — ответил я. Взяв флейту, я издал короткий звук. Мадам Окта прыгнула на пару сантиметров вперед. Стив завопил и сел на пол. Я громко захохотал.

— Она тебя слушается? — удивился он.

— Я могу заставить ее сделать то же самое, что она делала у мистера Джугинга, — ответил я, стараясь, чтобы это не прозвучало так, будто я хвастаюсь. — Это несложно, Если как следует сосредоточиться, то бояться нечего. Но если замечтаешься хоть на секунду… — Я полоснул себя пальцем по горлу и сделал вид, что задыхаюсь.

— А ты заставлял ее плести паутину у тебя между губ? — спросил Стив. Глаза у него сверкали.

— Нет еще, — признался я. — Боюсь подпускать ее ко рту — а вдруг она проскользнет прямо в горло? И потом, мне нужен напарник, который бы играл на флейте, пока мадам Окта будет плести паутину, а напарника у меня пока не было.

— Пока, — улыбнулся Стив. — Но теперь есть. — Он встал и хлопнул в ладоши. — За дело! Научи меня играть на этой свистульке, и у нас все получится. Я не испугаюсь, если мадам Окта заползет мне в рот. Ну же, давай, давай, ДАВАЙ!

Мне передалось его волнение. Я понимал, что Стив в первый раз видит паучиху и что глупо так вот, сразу, подпускать его к ней, они должны были сначала привыкнуть друг к другу, но я решил не думать об этом и уступил ему.

Я сказал, что он не будет играть на флейте, пока не научится, но зато сможет поиграть с мадам Октой, когда я буду отдавать ей разные приказания. Потом подробно рассказал ему о каждом трюке, который мы будем исполнять, и убедился, что Стив все понял.

— Главное — не шуметь, — предупредил я. — Не говори ни слова. Даже не свисти. Потому что, если ты меня отвлечешь и я потеряю с ней связь…

— Да, да, — вздохнул Стив. — Я знаю. Не переживай. Я могу быть тихим, как мышка, когда захочу.

Он приготовился, я отпер клетку и заиграл на флейте. Мадам Окта послушно выползла. Стив затаил дыхание, испугавшись, — ведь теперь она была совсем рядом и не в клетке. Но так как он не подал мне знака остановиться, я продолжил играть, и мадам Окта стала исполнять привычные для нее трюки.

Прежде чем подпускать ее к Стиву, я заставил паучиху сделать много всего интересного. За последнюю неделю мы привыкли друг к другу. Мадам Окта научилась быстро понимать мои мысли и теперь выполняла команды еще до того, как я заканчивал их отдавать. А я догадался, что необязательно общаться с ней длинными фразами, иногда хватает и двух-трех слов, чтобы она меня послушалась.

Стив молча наблюдал за паучихой. Несколько раз он чуть было не захлопал в ладоши, но в последнюю минуту спохватывался и только показывал мне кулак с оттопыренным большим пальцем и одними губами произносил: «Классно!»; «Здорово!», «Супер!».

Когда Стив должен был присоединиться к нашему «представлению», я кивнул ему, как мы и условились. Глубоко вздохнув, он кивнул мне в ответ. Потом встал, шагнул вперед, но так, чтобы не загораживать мадам Окту, опустился на колени и стал ждать.

Я заиграл новую мелодию и отдал пару новых приказов. Паучиха остановилась и прислушалась. Наконец, сообразив, что я от нее хочу, она поползла к Стиву. Я видел, что он весь дрожит и то и дело нервно облизывает губы. Я хотел было уже прервать номер и послать мадам Окту обратно в клетку, но тут Стив, немного успокоившись, перестал дрожать, и я продолжил.

Когда паучиха поползла по его ноге, мой друг содрогнулся, но это было вполне понятно. Я и сам содрогался, когда чувствовал, как ее волосатые лапы прикасаются к моей коже.

Я заставил мадам Окту проползти у него по шее и пощекотать уши своими лапками. Стив тихо захихикал, от его страха не осталось и следа. Теперь, когда он окончательно успокоился, я почувствовал себя гораздо увереннее, подвел паучиху к его лицу, приказал ей сплести паутину у него на глазах, потом спуститься по носу и свеситься на паутинке с его губ.

Мне это нравилось не меньше, чем Стиву. Ведь теперь, когда у меня появился напарник, можно было сделать столько новых трюков!

Когда мадам Окта забралась к Стиву на правое плечо, готовясь спуститься по руке, дверь открылась и в комнату вошла Энни.

Обычно Энни редко входит ко мне без стука. Она классная девчонка, совсем не такая, как многие другие в ее возрасте. Почти всегда вежливо стучит и терпеливо ждет, когда ей разрешат войти. Но в этот вечер она вошла без стука.

— Даррен, а где моя… — начала Энни, но тут же осеклась.

Она заметили Стива и огромного паука у него на плече — жвала у паука угрожающе поблескивали, как будто он вот-вот вонзит их в кожу. И Энни сделала то, что сделали бы на ее месте многие другие.

Закричала.

Я отвлекся и повернул к ней голову. Флейта выпала у меня изо рта, мысли перепутались. Связь с паучихой оборвалась. Мадам Окта помотала головой, сделала несколько быстрых шажков к горлу Стива и обнажила жвала — казалось, она злобно усмехается.

Стив завопил от ужаса и вскочил на ноги. Попытался смахнуть ее, но паучиха увернулась, и он промазал. Не дав Стиву опомниться, мадам Окта склонила голову и вонзила свои ядовитые жвала прямо ему в шею!

ГЛАВА 21

Как только паучиха укусила его, Стив замер. Крики застряли у него в горле, губы посинели, глаза подернулись пеленой. Целую вечность, как мне показалось — на самом деле прошло, наверно, секунды три, — Стив переминался с ноги на ногу, а потом повалился на пол, как обветшавшее пугало.

Это его спасло. Так же, как козу в цирке уродов, первый укус мадам Окты Стива только парализовал. Я уже видел, как мадам Окта ползет у него по шее, выискивая подходящее место для следующего укуса.

Но когда Стив упал, паучиха испугалась и соскользнула на пол. Теперь ей нужно было время, чтобы забраться обратно.

У меня появилась возможность спасти Стива!

Я все еще был в шоке, однако вид огромной паучихи, взбирающейся по плечу моего лучшего друга, вывел меня из оцепенения. Я схватил флейту, сунул ее в рот — чуть не в горло запихал — и дунул изо всех сил. Звук получился очень громкий.

«ОСТАНОВИСЬ!» — мысленно приказал я мадам Окте.

Паучиха подскочила аж на полметра.

«Живо в клетку!» — скомандовал я.

Она сползла со Стива и помчалась через всю комнату. Как только она забралась внутрь, я бросился к клетке и мигом захлопнул дверцу.

Теперь, когда удалось обезопасить мадам Окту, можно было заняться Стивом. Энни все еще вопила как резаная, но успокаивать ее времени не было. Надо сначала позаботиться о моем парализованном друге.

— Стив! — позвал я, наклонившись к самому его уху. Я так надеялся, что он отзовется. — Стив! Ты как?

Стив не ответил. Он дышал, а значит, был еще жив. Однако он не мог вымолвить ни слова, не мог пошевелиться, не мог даже моргнуть.

Я почувствовал, что Энни стоит у меня за плечом. Она прекратила вопить, но даже спиной я чувствовал, как ее всю колотит.

— Он… он… умер? — еле слышно спросила она.

— Ты что? Нет, конечно! — рявкнул я. — Не видишь, что ли, он дышит. Погляди, вон грудь и живот поднимаются.

— Тогда… почему он не встает?

— Потому что он парализован. Паучиха впрыснула в него яд, от которого немеют руки и ноги. Он теперь все равно что спит, только голова у него работает. Он все видит и слышит.

Я не знал, так ли оно на самом деле. Но очень надеялся, что так. Раз яд не подействовал на его сердце и легкие, то, может, не дошел идо мозга? А если дошел…

Думать об этом было слишком страшно.

— Стив, я помогу тебе подняться, — громко сказал я. — Думаю, если мы поможем тебе походить, действие яда пройдет.

Я обхватил Стива за талию и поставил его на ноги. Он был тяжелый, но я старался не обращать на это внимания. Я таскал его по комнате, тряс руки и ноги, все время говорил ему, что с ним все будет в порядке, от одного укуса не умирают, он еще выздоровеет.

Так я провозился минут десять и страшно устал, но Стив оставался таким же неподвижным, как раньше. Я положил его на кровать, постарался устроить поудобнее. Глаза у него были по-прежнему открыты. Выглядело это жутковато. Мне стало страшно. Я опустил ему веки, но так он стал совсем похож на труп. «Нет уж, лучше открыть ему глаза», — решил я и так и сделал.

— С ним все будет хорошо? — спросила Энни.

— Конечно, — ответил я, стараясь говорить уверенно. — Через некоторое время действие яда кончится, и

Вы читаете Цирк уродов
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату