— А я старший лейтенант.
Червяков побагровел и стал нервно перекладывать папки с личными делами.
Стараясь сгладить неловкость, Прасол, сделав глубокомысленный вид, предложил:
— Может, вы сами пойдете ко мне, товарищ майор? У вас опыт, суждения… Я попрошу командира дивизии, он вас на время отпустит…
Червяков импульсивно отодвинул папки.
— Вы бы мне еще взвод предложили, — голос его полнился язвительностью. — Майоров нам некуда девать стало.
— Извините, если обидел, — голос Прасола звучал примирительно. — Но раз вы отказываетесь, на ваше место я беру старшего лейтенанта Пермякова.
Когда Пермяков вышел из канцелярии, Червяков сказал:
— Простите, товарищ полковник, но, между нами, я удивлен. Вы что же, всерьез верите, будто ваши тесты могут прояснить, чего стоит тот или иной офицер? Что ваши вопросы выше диплома и служебных аттестаций? Лично я в это не верю.
— Представьте, я тоже.
— Зачем же задавать вопросы? Они сбивают с толку. Люди теряются. Возьмите лейтенанта Чижова. Хороший офицер, а как растерялся…
— Простите, майор, но офицер, которого сбивают с толку дурацкие вопросы, не может быть хорошим. Мне не обязательно, чтобы на все отвечали правильно. Куда важнее, чтобы человек не терялся, а думал. Любые решения, которые принял командир, оказываются верными, если он без колебаний доводит их до конца. Плохо, когда офицер колеблется, не может решиться на что-то определенное…
После обеда Прасол собрал офицеров, отобранных в команду.
— Всего трое? — удивился Тесля. — Не густо.
Прасол улыбнулся:
— У меня принцип матросский — пусть трое, но все в тельняшках.
— Мы такие, — подтвердил Шуршалов с улыбкой и согнутым пальцем поправил усы.
— Не сомневаюсь, и все же вынужден вас проверить. Сперва пошутим. Сейчас я выйду и запру дверь. Жду вас на плацу. Дверь не ломать, окон не бить. На все три минуты. Ясно?
Щелкнул замок.
Когда Прасол вышел из штаба, на плацу уже стояли два капитана — Тесля и Шуршалов. Последний небрежными ударами ладони отряхивал брюки. Прасол поднял глаза. Окно на втором этаже было распахнуто, одна из створок качалась, поскрипывая.
— Пермяков? — спросил Прасол.
— Здесь, — голос раздался из-за спины. — Простите, товарищ полковник. Я тоже умею как кенгуру, но джентльмены предпочитают двери…
Он показал Прасолу гвоздь с согнутым острием. Офицеры засмеялись.
— Нестандартное решение, — заметил Шуршалов иронически.
— Ценю, — согласился Прасол. — Остается проверить, как вы стрелять научились…
— Нешто мы не господа офицеры? — сыронизировал Тесля.
— Это мы и проверим. Согласны? Шарков, ты мне обещал стрельбище.
— Все готово, можем ехать.
На дивизионном стрельбище в секторе пистолетной стрельбы их встретил офицер, отвечавший за безопасность и мишенную обстановку. Представился:
— Капитан Мельников. Сектор к занятиям готов.
— Вот вам смена, — сказал Прасол, пожав руку капитану. — Командуйте.
Офицеры выстроились шеренгой, зарядили оружие.
— На огневой рубеж, шагом марш! — подал команду Мельников.
— Отставить! — оборвал его Прасол.
Офицеры остановились. Сделали по шагу назад. Подравнялись.
— Товарищи офицеры! — сказал Прасол. — Дело, которое нам вершить, по командам не будет делаться. Когда надо стрелять, каждому придется решать без подсказок…
— Но меры безопасности на огневом рубеже, товарищ полковник, необходимы, — возразил Мельников, краснея от обиды. Он знал, что старшие начальники всегда требовали пунктуального соблюдения всех правил проведения стрельб. Прасол повернулся к капитану.
— У вас есть пугачи? Пистоны? Надо выдать. Нет? Жаль. А коли люди вооружены пистолетами, то мы будем учить их обращаться с оружием в экстремальных условиях.
Он обернулся к шеренге.
— Владимир Васильевич, ваша мишень крайняя справа. Стреляйте.
Мельников, теперь уже побледнев, гневно обратился к Прасолу:
— Я снимаю с себя ответственность за ваши действия, товарищ полковник.
Прасол понимающе кивнул.
— Успокойтесь, товарищ капитан. Я вас не подставляю. Можете даже уйти.
Тесля, не выходя на огневой рубеж и не меняя стойки, вскинул пистолет и пять раз без пауз выстрелил. Все смотрели не столько на него, сколько на Прасола. Но тот стоял с непроницаемым видом и внимательно разглядывал носок своего ботинка, поворачивая его туда-сюда.
Когда выстрелы отгремели, он спросил:
— Попали?
— Конечно, — ответил офицер. — Две десятки, три девятки.
— Даже так? Отлично.
Шуршалов и Пермяков стреляли вместе. Еще две отличные оценки должны были порадовать полковника. Но он не очень обрадовался. Сухо констатировал:
— Стрелять все вы умеете, я убедился. Вопрос только в том — как? Обратите на себя внимание: за годы службы вас приучили держать пистолет как хрустальный бокал. По команде «Шагом марш!» выходить на огневой рубеж. По команде «Огонь!» — нажимать курок. После стрельбы еще одна команда: «Орудие к осмотру!» И ни у кого из вас за все это время не возникло желания спросить: кому нужны хрустальные стрелки? Вы ведь сами знаете, как во всех случаях вас тянет принять спортивную стойку. Нам это не подойдет. Андрей Павлович обещал обстановку более сложную. Куда-то надо ехать?
— Да.
И они поехали.
Узкая пассажирская платформа «Ягодное» в тот час была пустынной. Пятеро мужчин в камуфляже спрыгнули на траву, пересекли рельсы и двинулись по тропке, пересекавшей лес. Миновав пшеничное поле, прошли к реке. Здесь вдоль берега рачительные хозяева природы десятилетиями добывали гравий и оставили на память будущим поколениям свидетельства своей бурной деятельности — огромные мертвые котлованы. Одни из них кто-то приспособил под дикое стрельбище. Здесь можно было вести огонь из всех видов оружия, вплоть до гранатометов, не боясь причинить кому-то вред.
— Подойдет? — спросил Шарков, зная, каким будет ответ.
Они стояли на краю глубокой выемки, которая с Луны должна была выглядеть внушительным кратером — следом великой космической катастрофы.
— В самый раз, — оценил Прасол местечко. На похвалы он был скуп, а когда хвалил, в голосе было больше иронии, нежели восхищения. От этого похвалы не всегда вдохновляли.
Шарков прикрепил к метровым кольям две поясные мишени и разнес их по разным углам карьера.
— Начнем? — спросил Прасол. — Давайте вы, Юрий Иванович. На цель по одному патрону. Вперед!
Пермяков бежал упругим спортивным шагом, легкий, сноровистый. Было видно, он старался произвести впечатление на товарищей. Прасол спокойно сидел на откосе у въезда в карьер и
