— Устраиваете мне экзамен на политику? — спросил Елизаров с насмешкой.
— Обычная процедура в бизнесе. В нашем деле главное не анкета, а сам человек. Я хочу точно знать, кому что по плечу и на кого можно положиться. У меня частное предприятие, и мне не все равно, кто на меня будет работать.
— Можно вопрос? Если я протащу вас на базу, то будет это считаться шпионажем?
— Хороший вопрос, — сказал Кесоян, и взгляд его стал еще жестче. — Лучше сразу все до конца выяснить, верно?
Елизаров кивнул.
— У вас, наверное, есть мама? Так? И она иногда узнавала у соседок рецепты новых блюд. Ей говорили, она запоминала или записывала. Это обычный способ обмена домашними технологиями. В промышленности предпочитают секреты производства хранить. Никто, кроме настоящих хозяев, не знает, как делать кока-колу или готовить пепси. Нельзя позволить конкурентам обставить себя. Мы — фирма, торгующая технологиями. Средств на то, чтобы купить чужие секреты, у нас на первых порах маловато. Знаете, сколько стоит на мировом рынке технологическая лицензия? Heт? И не забивайте себе голову пустяками. Короче, мы стремимся к получению промышленных сведений. Это обычная практика делового мира. Теперь учтите, что ракеты, которые сейчас существуют, обречены на уничтожение. Горбачев договорился с Бушем, и технику порежут. Пенки с этого снимет президент. Ему отвалят деньги, будьте уверены. А мы останемся ни с чем. А если раздобыть секреты вашей базы, они принесут хорошую прибыль. Поэтому я отвечаю на ваш вопрос утвердительно. Да, это шпионаж, но промышленный. Слыхали о таком? Вот и отлично. Вас это устраивает?
— Я уже сказал Клыкову: дело решенное. Просто хотел услышать правду. Не люблю, когда меня держат за дурака.
— Вы рассуждаете, как деловой человек. Итак, в какую сумму вы цените компаньонство?
— Тысяча больших бумаг.
— Отлично. Я добавлю еще пятьсот, если план будет хорошим.
— Аванс — пятьдесят наличными.
— Условие принимается.
— Как я узнаю, что вы признали мой план хорошим?
— Показатель — выполнение задачи. Плохой план результата не даст.
— Понятно, — стараясь сдержать торжествующую улыбку, Елизаров старательно хмурился. — Что теперь?
— Теперь будем работать. Я стану спрашивать, а вы будете отвечать.
— Я готов.
— До аванса? — спросил Кесоян и пристально посмотрел на сержанта. — Вы мне так доверяете?
— Почему нет? Во-первых, я верю на слово. Во-вторых, без меня вам никак не обойтись.
— Вы умнее, чем я думал вначале, — сказал Кесоян одобрительно. Он достал из стола блокнот, положил перед собой. Нажал на клавиши компьютера.
— Вопрос первый. Как построена система охраны базы?
— Основа ее — три линии заграждения. Внешнее ограждение — колючая проволока на бетонных столбах. Со стороны озера «колючка» идет по краю обрыва.
— Дальше.
— Второе ограждение — электротехническое, находится в пятидесяти метрах от первого. Напряжение пятьдесят тысяч вольт. В десяти метрах за ним бетонная глухая стена. Высота три метра. Поверху — колючая проволока. На шести углах зоны караульные вышки с прожекторами и пулеметами. С вышек простреливается вся полоса между забором и электротехническим заграждением. Зоны обстрела для каждого поста выделены по часовой стрелке.
— Все?
— Нет. Первая и вторая линии заграждения оборудованы электронной сигнализацией.
Кесоян слушал, быстро делая заметки в блокноте. Периодически он постукивал по клавиатуре, вводя данные в компьютер. Каждую исписанную страницу блокнота он вырывал и опускал в кювету с прозрачной жидкостью. Листок на глазах таял и исчезал.
Наблюдая за ним, Елизаров спросил:
— Бумажку убрать просто, но в машине все сохраняется, верно?
— Верно.
— Как же с безопасностью?
— Мы ее гарантируем. Запись на бумажке может прочитать каждый. С компьютером могу беседовать только я. — В голосе Кесояна звучала полная уверенность. — Пытаться заставить машину заговорить с кем-то другим — все равно что допрашивать мертвого.
— А если узнать код вызова?
— Любая попытка подобрать ключевые команды разрушит память.
— А если…
— Не волнуйтесь, дорогой. Никаких «если». Машина работает в особом режиме. Ежедневно я подтверждаю ей, что здоров и что я — это я. Случится что-то со мной — первое же включение уничтожит программу. Так что безопасность гарантирована. На сто двадцать процентов.
— И все же, зачем машина? Можно же без нее?
— Можно, но не нужно. У машины нет нервов, а память надежнее нашей. Она разберется в обстановке спокойно, без волнения и подскажет, что мы упустили, чего не заметили. Она оценит наш план без боязни нас обидеть. Согласны?
Елизаров кивнул.
— Теперь поедем дальше.
— Поедем, — с готовностью сказал сержант. — Только я хотел бы попить…
Кесоян коротко хохотнул, хотя глаза его оставались все так же по-рысьи внимательными.
— Хорошо, попьем.
Он должно быть, нажал какую-то кнопку, но Елизаров не заметил этого. Открылась дверь, и в комнату заглянул бородатый человек. Кесоян что-то сказал ему по-армянски. Минуту спустя бородач внес и поставил перед ними большой поднос. На нем лежали аккуратно нарезанные бутерброды с красной икрой, колбасой и сыром. Здесь же плотно прижатые одна к другой стояли бутылочки с пепси и фантой.
— Пейте, — предложил Кесоян и сразу задал очередной вопрос: — Случались ли на базе тревоги?
— Да.
— Причины?
— При мне было две тревоги. Первый раз озеро переплыл лось и прорвал заграждение. Во второй раз ветром повалило дерево. Сосну.
— Какие принимались меры?
— Караул поднимали в ружье. На место, где нарушалась система, высылался вооруженный наряд. С вышек место происшествия освещалось прожекторами…
— Что стало с лосем?
— Погиб на электротехническом заграждении.
— Как выполняется команда «Караул, в ружье!».
— Караульные разбирают оружие. Вскрывается ящик с боеприпасами. Всем выдают дополнительные патроны. Выставляют часового у караульного помещения.
— И все?
— Все. Потом обычно подают команду «Отбой».
— Отрабатывал ли караул упражнения по отражению нападения на объект?
— Нет, такого при мне ни разу не было.
— И никому это не кажется странным?
— Как я понимаю, никто из нашего начальства не опасается нападения на базу. Вся охрана рассчитана на грибников и лосей.
— Интересно, — протянул Кесоян и энергично потер подбородок. То, что он узнал от сержанта, в
