приказал:
— Всем разъехаться по гарнизонам. Ужинать будете дома.
Отпустив людей, Казаков повернулся к генералу — начальнику местного хозяйства.
— Нас покормите?
— Так точно, все готово.
— И два номера в гостинице. До утра. Мой пусть остудят.
Обычно, насколько я знаю, останавливаясь в незнакомых местах, мы стараемся, чтобы зимой в комнате было потеплей. Казаков жары не терпел, тепла не любил. Для него комнаты специально выхолаживали.
Прошли в столовую. В небольшом зале стоял хорошо сервированный стол — зелень, фрукты, минеральная вода и посередине, на самом почетном месте, — пузатая коньячная бутылка.
Сели за стол. Оглядевшись, Казаков взял штоф и стал внимательно разглядывать этикетку.
— Хорош? — спросил с сомнением.
— Так точно. Лучший коньяк из тех, что здесь есть, — горделиво доложил полковник — начальник тыла дивизии.
— Должно быть, дорогой? — спросил Казаков с любопытством.
— Это как водится, — опять похвалился полковник. — Чем товар лучше, тем он дороже. Старая формула.
— А если мы захотим еще одну бутылку? Или даже еще две?
— Товарищ командующий! — радостно выдохнул полковник. — Будут и две, и три. Для дорогих гостей…
— У вас семья? — спросил Казаков, неожиданно переведя разговор в другую плоскость.
— Так точно. Жена. Двое детей.
— Жена работает?
— В гарнизоне негде. Она искусствовед.
— Значит, на плечах три иждивенца?
— Так точно.
— И вы, как я вижу, с радостью берете на свое содержание еще одного — командующего.
— Почему? — смутился полковник. — Это не так…
— Значит, без радости берете. По нужде. Это уже честнее.
— Нет, — полковник окончательно смешался и не знал, что говорить.
— Как же нет? Вот купили бутылку. Самого дорогого. Захочет командующий — еще две купите. А деньги откуда? Из семейного бюджета? Между прочим, вы с женой по этому поводу советовались?
— Нет, — сказал полковник глупо. — Но это…
— Слава богу, — сказал Казаков в мою сторону. — Представляешь, майор, что бы она по мою душу могла высказать. А?
— На бюджете не отразится, — произнес полковник аргумент, как ему казалось, неотразимый.
— Тогда, выходит, воруете? Откуда же деньги? Вот он, — опять кивок в мою сторону, — журналист. У него гонорары. А у вас откуда излишки?
— Товарищ командующий, — попытался вмешаться в разговор командир дивизии.
— Ну что командующий? — спросил Казаков раздражаясь. — С тобой я тоже поговорю. Ты мне доложишь, кто обо мне славу пускает, как о пьянице. Никто? Почему же решили, что я буду с вами распивать коньяки? Почему?
— Товарищ командующий…
— Заберите, и чтоб я больше не видел.
Полковник взял злополучную бутылку и вынес из зала.
Ужинали молча.
Поев и вытерев салфеткой усы, Казаков. сказал:
— Повара поблагодарите. А на вас глаза б мои не глядели. Все настроение испортили! Самовар готов?
— Так точно, — с готовностью доложил полковник.
— Пусть отнесут ко мне в гостиницу. А вы — спать. Завтра в пять я уезжаю. Прошу проводить до ворот.
Повернулся ко мне.
— Пошли, майор, чаю попьем.
В номере командующий снял китель и занялся делом. Вылил в раковину содержимое заварного чайника. Окатил его кипятком. Насыпал чай из собственных запасов и залил из самовара.
Сидели долго. Где-то около двадцати четырех часов я подумал, что пора и честь знать. Выбрав момент, спросил:
— Разрешите идти?
— Куда? — удивился Казаков.
— Пора ложиться.
— Не разрешаю. Сегодня мы с тобой уже не ляжем. И другим сон испортим. Посмотрел на часы.
— Через сорок минут пройдет сигнал тревоги. Как думаешь, хозяева ничего не заподозрили?
— Я не догадался.
— Ты не показатель. Журналист — человек по положению достаточно вольный. А вот те, кому тревоги как нож к горлу, любой приезд командующего встречают с опаской. По собственному опыту знаю. Поэтому приходится ложные маневры предпринимать.
— Лекцию, например, читать?
— Лекция — это всерьез. А вот для маскировки я в два гарнизона заезжал. И уезжал оттуда мирно, под облегченные вздохи. И тебя забрал на всякий случай. Уверен, информация обо всем здесь уже имеется.
— Думаете, звонили?
— Почему думаю? Уверен. Разведка в войсках поставлена четко. Ведь командующий в мирное время для всех играет роль супостата.
Тревога и в самом деле оказалась внезапной. Командующий своей цели добился.
— Говорят, что компьютер уменьшает штабную работу наполовину.
— Тогда нам его не надо. Пойми, это поначалу предлагают всего один. Потом поставят два, где мы окажемся со своим штабом?
КОНСИЛИУМ
Отель «Эксцельсиор» в Белграде по меркам современного гостиничного сервиса далеко отставал от собратьев, созданных из стекла и бетона. Однако расположение «Эксцельсиора» — а он стоял в самом центре югославской столицы — вполне искупало недостаток роскоши, которую предлагают постояльцам шикарные заведения. Именно удобному расположению «Эксцельсиора», в котором мне однажды довелось остановиться, я обязан рядом интересных открытий.
Изучать незнакомый город из окна туристического автобуса — это примерно то же, что изучать заморскую кухню, заглядывая в окна ресторанов. Я предпочитал передвигаться по незнакомому городу пешком, ходить медленно, неторопливо, стараясь войти в ритм чужой жизни, ощутить ее дыхание.
Вот так, выйдя из «Эксцельсиора', я оказался во власти белградских улиц, незнакомых и близких, чьи названия для уха человека, который дорожит воинской славой отцов, звучали волнующе и призывно, как сигналы золотой военной трубы. „Проспект Маршала Тито“. „Проспект Маршала Толбухина“, „Проспект Маршала Бирюзова“… Улицы — рукопожатье соратников, узы памяти, отклик благодарности и дружбы…
Не знаю, сохранились ли эти имена на табличках домов в новой белградской действительности или радетели перемен вытерли, выдрали их с корнем, как то умеют делать у нас в России, потому напомню еще раз, что рассказ мой о прошлом.
Изрядно устав, переполненный впечатлениями и добрыми эмоциями, уже на обратном пути буквально в тылу «Эксцельсиора» увидел табличку:
Улица генерала Жданова
Остановился, пораженный неожиданной встречей.
Не листайте энциклопедический словарь «Великая Отечественная война». Среди справок о членах
