– А кто такие панфиловцы?
– Кто ж их знает. Это из тех, кто с Гитлером воевал. Типа крутые парни. Сами погибли, но и врагов навалили кучу. Правда, они с фрицами воевали, а не со своими.
Девица продолжала удивлять. Покажите человека, который будет так спокойно реагировать, угодив в первый раз в место только что закончившегося боя. Или она все-таки не в первый раз такое видела? Но нет, девица озиралась вокруг с живым любопытством, словно увидела нечто совершенно для себя новое. Чтобы такое изображать, нужно быть незаурядной актрисой… Да и зачем? Похоже, вид смерти и крови ее и в самом деле не волновал. «Веселую подружку я себе нашел», – подумал Джекоб.
Оставшийся в живых парень обнаружился в большом зале, который жившие тут солдаты превратили, говоря морским языком, в нечто вроде кают-компании. Что сразу бросилось Джекобу в глаза – так это навороченная аудиосистема, стоявшая у стены. С мощными колонками ватт на 500. Если такую аппаратуру врубить на полную – то стекла вылетят. «Это ж кто ее тащил с собой? Это аудиодобро килограммов на сто потянет», – недоуменно подумал журналист.
Пленный переминался в углу под присмотром двух здоровенных спецназовцев. Довольно хлипкий парень, с огромным свежим синяком в пол-лица.
– Он под креслом валялся в отключке. Уже с синяком, это не мы его. И он явно не стрелял. На руках нет пороховой гари. И на плече синяка нет, – пояснил один из спецназовцев[33] .
– Я не стрелял… Я сразу вырубился… – пробормотал парень. – А больше я ничего не помню, пока ваши ребята меня не растолкали.
– Да что тут, черт возьми, произошло? – заорал один из офицеров, майор. То ли разведчик, то ли контрразведчик, то ли еще какой особист. Джекоб его слегка знал. О нем говорили, что он отличается исключительной тупостью. А еще говорили, что он попал сюда, потому что не знали, куда еще его приткнуть. Ведь никто не рассчитывал, что в Петербурге найдется работа для подобных персонажей.
Парень рассказывал долго и сбивчиво. Если отжать воду из его рассказа, суть заключалась в следующем. Как и многие другие солдаты, ребята этой части начали шакалить по пустым домам. И вот недалеко отсюда они обнаружили выложенную декоративной плиткой лестницу в полуподвал, в конце которой находилась запертая железная дверь. И дураку понятно, что это был явно не какой-нибудь технический подвал, а вход в магазин. В ребятах проснулся азарт кладоискателей. По армии вовсю гуляли байки о счастливчиках, наткнувшихся в Петербурге на большие ценности. Говорили всякое. Дескать, одни, гуляя по городу, совершенно случайно наткнулись на целенький ювелирный магазин. Другие, столь же случайно, – на нетронутый подвал, набитый «роллексами» и прочими игрушками для богатеньких. Кто знает, правда это была или нет, но таким историям верили. О «новых русских» не слыхали только самые тупые. Впрочем, в этом городе можно и не тому поверить. Так что, обнаружив запертую дверь магазина, солдатики очень возбудились и решили добраться до тамошних закромов.
Вынести дверь труда не составило. Ребята взяли в долю одного парня на грузовике, прицепили к железной двери трос да дернули посильнее… Вот и все дела. Дверь только на вид была несокрушимой, на деле она оказалась довольно хлипкой.
Правда, армейских кладоискателей ждало жестокое разочарование. Никаких сокровищ в подвальчике не обнаружилось. Это был обычный рок-магазин, специализирующийся на всяком андеграунде – то есть набитый дисками, косухами, майками с рожами рок-звезд и прочей подобной халабудой. Таких рок-шопов и в Нью-Йорке полным-полно. Чтобы не уходить с пустыми руками, прихватили вот этот музыкальный центр. Благо в здании, где они стояли, имелся дизельный движок. Среди солдат оказалось несколько меломанов. Они набрали заодно уж и всяких дисков. Потому как те, что они притащили из Америки, ребята успели прослушать по сотне раз.
– Ну вот. А сегодня они поставили какой-то диск… Черт его знает какой. И тут один вдруг взял да и выкрутил звук на полную. Так что стекла зазвенели. И тут… Через несколько минут все как с ума посходили. Стали орать, хвататься за оружие… Мне кто-то по морде врезал, а больше я ничего не помню.
– Черт, за что за чушь ты несешь! Лучше скажи, откуда ваши придурки наркотики брали! – заорал майор. – Небось обдолбились все, сволочи, этим местным русским дерьмом, которое на Сенной площади продают!
– Да не долбились мы ничем. Мы сегодня и пива-то не пили…
– Ладно, разберемся! Забирайте его.
Парня поволокли на выход, следом поперся майор. Комната опустела. Оглянувшись, Джекоб достал из кармана складной ножик, который всегда таскал с собой на войне, подошел к музыкальному центру, выковырял из дисковода «сидишку» и сунул ее в нагрудный карман. Что-то ему подсказывало, что диск имеет в этой истории немаловажное значение. А вот то, что майору это не пришло в голову… У Джекоба возникла было мысль посоветовать указать особисту обратить внимание на фактор музыки, но он прекрасно понимал, как такие дубы реагируют на указания всяких штатских, которые ничего не понимают уже потому, что строем не ходят. К тому же сыграл свою роль журналистский рефлекс. Если эксклюзивная информация сама прыгает в руки, то ее надо брать. А военным можно все рассказать и позже. Может быть.
– Ну все, тут нам больше делать нечего. Разбираться будем дома.
У себя в кабинете Джекоб рассмотрел притыренный диск. Ничего особенного. Надпись каким-то затейливым шрифтом: «Дети Мороза. Черный лес». Плюс какой-то заковыристый значок. Почему-то у Джекоба возникли ассоциации с рунами, хотя на руны этот знак не походил никаким боком. Судя по этикетке, на которой отсутствовало название фирмы, выпустили сидюшник в какой-то полукустарной лавочке. Дело знакомое. И в Америке имеются такие небольшие фирмы. Заплати денежку, предоставь мастер-диск[34] – и тебе небольшим тиражом что угодно отшлепают. И все тут. А впрочем, при нынешнем развитии компьютерной техники диск можно записать и размножить в домашних условиях.
– Дай-ка сюда, – вдруг сказала Васька. Она повертела диск в руках. – Ты его что, слушать собираешься?
– Ну, не кушать же. Хотя в общем как-то страшно.
– Правильно, что страшно. Вот что надо сделать. Выпить надо по паре стаканов. А потом и слушать можно.
Джекоб удивился такому повороту дела, но он уже знал, что его подруга попусту языком не метет. Он достал бутылку виски, которую они на пару довольно быстро приговорили.
– А теперь можно попробовать. Только громко не включай.
– Да тут громко и не выйдет. У меня нет такой аппаратуры, как у тех горемык… У ноута динамики сама понимаешь какие. Не для дискотеки.
Джекоб засунул диск в ноутбук. Аппарат слегка пошуршал, и дело пошло.
Все началось с грома барабанов и довольно обычных жестких роковых аккордов. А вот потом… Потом пошло нечто хоровое. Это был мужской хор. Но ТАКОГО Джекоб никогда не слыхал. Какая-то странная, очень сложная мелодия с постоянными ритмическими сбивками. Явно не рок, хотя на заднем плане звучали электрогитары и молотили барабаны. От музыки веяло какой-то совершенно запредельной древностью. Трудно было понять, на каком языке поют. Какие-то знакомые русские слова проскакивали, но общий смысл ускользал.
…Музыка затягивала. Она была какой-то очень недоброй. Не агрессивной, а просто недоброй. А еще в ней чувствовалась какая-то мрачная сила. И тут вдруг Васька его поцеловала, что вообще-то до этого с ней не случалось…
Что было дальше, Джекоб помнил плохо. Пришел он в себя на кровати рядом с подружкой. Они явно только что бурно занимались любовью. Запись закончилась.
Васька, потянувшись, выдала в своем обычном стиле:
– Ничего так музычка. Мне понравилось.
– А что это? – спросил еще не совсем очухавшийся журналист.
– Этника[35]. Только не попсовая, а настоящая. Не слыхал, что ли?
– Ну, ирландскую этнику слыхал. Еще слыхал всякую там индийскую и прочую восточную. А это русская что ли? Я ее не такой представлял. Хотя и мало что о ней знаю.
