она журналистка, поэтому ей бояться нечего. Поэтому Речел без лишних слов запихала мужика на сиденье джипа и села за руль. Вот уж в чем ей невозможно было отказать, так это в энергии.
– Показывай дорогу, – бросила она спутнику и завела мотор.
Проехали они довольно далеко. Миновали Невский проспект, название которого даже Речел сумела запомнить, переехали одну из бесчисленных речек, свернули на какую-то длинную улицу, а потом зарулили во двор.
– Теперь вылезаем, и двигай за мной, – сказал ее спутник.
Мужик пошел куда-то в угол, где виднелась дверь парадной. Ступени вели вниз. Они спустились по ним и оказались в подвале, в полной тьме. Впрочем, мужик тут же вытащил из угла какую-то штуковину, оказавшуюся допотопным керосиновым фонарем. На родине Речел, в Новой Англии, такими штуками любили украшать кабачки в стиле ретро. Чиркнула спичка, вспыхнул свет – и журналистка увидела, что находится в довольно обширном сводчатом подвале. В углу стоял стол, на котором лежала какая-то донельзя грязная стеганая одежда и резиновые сапоги. Мужик скинул плащ и натянул все это на себя.
Потом он оглядел Речел:
– Одежка у тебя не для этих мест, но что делать. Спецодежды тут больше нет.
Посередине подвала в полу обнаружился люк. Мужик залез в него, из тьмы донесся его голос:
– Валяй спускайся, я тебя подстрахую.
Спуск был коротким, метра три. Внизу оказалось небольшое помещение, откуда вел проход, наполовину прикрывавшийся железной дверью невероятной толщины, снабженной чем-то вроде рулевого колеса. У Речел под ложечкой засосало от сладкого предчувствия – она шла в тайные бункеры международной наркомафии. Девица уже представляла себе бестселлер, который появится на прилавках Америки и сделает ее известной всему свету. И тут раздался большой «плюх!». Замечтавшись, Речел ступила не туда и провалилась по колено в какую-то дурно пахнущую жидкость.
– Осторожнее, подруга.
Миновав дверь, они оказались в огромном помещении, сплошь занятом двухэтажными нарами. Миновав его, снова вошли в такую же железную дверь.
– Теперь снова осторожнее.
Опять последовал спуск по вертикальной лестнице. Теперь они находились в узкой кишке, с полтолка которой свешивались мерзкого вида наросты. Тут Речел снова не повезло. На этот раз она грохнулась уже во весь рост – вся одежда и лицо оказались в липкой грязи.
– Я же говорил, осторожнее… Тут тебе не Невский проспект.
Кое-как вытерев грязь, журналистка поспешила вслед за мужиком. Некоторое время они шли по узкому и низкому коридору, по стенам которого тянулись толстые кабели. Снова куда-то поднялись – и оказались в круглом колодце, посредине которого находилось некое сооружение из ржавого железа.
– Ну, давай бабки.
– А… товар? – спросила Речел, подражая крутым персонажам боевиков.
– Не боись, я никого не кидаю.
Получив деньги, мужик показал на сооружение, возле которого они стояли, – это было нечто вроде бочки или выпирающей из пола обрезанной трубы.
– Вот тебе товар. Бери.
Речел по кинофильмам как-то иначе представляла себе процесс продажи крупных партий наркотиков. А тут… Не было ни дорогих машин с тонированными стеклами, ни элегантных людей с мрачными лицами, ни громил с автоматами. А была труба или бочка, заглянув в которую журналистка убедилась, что та до отказа набита этой самой мерцающей синей «глиной».
– И… сколько?
– Сколько тут? Полтонны, наверное. Не парься, тебе хватит.
– Да нет… Сколько стоит грамм?
– Не понял. Какой грамм? Почему он должен что-то стоить? Смешная ты, право слово. Ты мне деньги заплатила – я тебе место показал. Чего тебе еще? Бери сколько хочешь. Если мешка нет, вон держи, у меня пакет с собой. Да ты не жадничай, если еще понадобится, снова придешь. А если дорогу не запомнила – давай еще десятку, когда выйдем на свет, я тебе схемку нарисую. Только у меня такая просьба – не показывай это место кому попало. А то начнется тут проходной двор… Набегут всякие дураки. Особенно из ваших, которые без понятия.
– И что, многие про это место знают? – пролепетала Речел, ничего не понимая.
– Про это место – я, Сева, Пархатый и Дымок. Ты пятая будешь. Но ты не парься – здесь на всех хватит. А если не хватит – найдем другое место.
– А… оно не одно?
– Нет, ты все-таки какая-то странная. Да полно таких мест! Вопрос ведь не в том, чтобы эти места найти. Если пошаришься по подземельям – так при желании найдешь. Вопрос в том, как эту лабуду загнать. Для этого надо иметь нужные контакты с финиками или чухонцами. Вот это каждый бережет как зеницу ока. Ладно, бери сколько надо – и пошли.
– Я потом…
– Как хочешь, твое дело. И вот еще что. Если будешь приходить, можешь брать мою одежду и сапоги. Только клади на место. И фонарь если возьмешь, пополняй в нем керосин. Лады?
– А… мафия?
– Какая мафия? Мафия раньше у нас была. А как начался бардак, так все и свалили. Что здесь мафии делать? И бизнесмены свалили. Только такие, как мы, раздолбаи и остались.
– Я не о том. – Речел наконец смогла собраться с мыслями. – Кто это все сделал?
– Да никто не делал, я так полагаю! Само собой как-то вышло. Как нефть в земле образовалась? Ее ж никто специально не делал. Так и тут. Экология плохая, стоки канализационные из прохудившихся труб просачивались, пока работала канализация. Плюс еще химия всякая, разные там кислотные дожди. И еще такая штука. Ведь, ну, ты видела – это бомбоубежище. Может, здесь какая-нибудь фигня страшная была запрятана на случай войны… Рассказывают, еще когда коммунисты только-только грохнулись, так люди тоже под землю полезли, подломили склады, там лежали на случай войны какие-то аптечки – то ли против радиации, то ли против химии, то ли еще против чего… В общем, наркоманы тогда этой дрянью долбились и очень даже были довольны. Вот и тут что-то такое образовалось… А я что, химик или геолог, чтобы в этом разбираться?
…Рыдать Речел начала еще в машине. Рыдала всю дорогу, а потом, даже не почистившись, побежала за утешением к Джекобу. А утешать ее пришлось Риккардо.
– Шеф, а я вот одного не понял: чего она так расстраивается? Что отдалась простому солдату? Говорят, до этого ниже офицера она не опускалась, – удивлялся латинос. – Ведь, как я соображаю, тайну-то этой дряни она раскрыла все-таки? Так в чем проблема? Накатает про это дело статейку или там фильм снимет – и все будет в лучшем виде.
Джекоб только засмеялся:
– Риккардо, сразу видно, что ты не читаешь газет. Знаешь, куда можно засунуть такую тайну? То, что она раскопала, – совершенно не в тему. Никто эту информацию не купит. Читателя ведь что волнует? Жуткие тайны и глобальные заговоры. Всякие там могущественные мафии или агенты спецслужб. Вон, вспомни, в кино каждый второй герой спасает человечество, никак не меньше. А тут что? Страшный наркотик оказался дерьмом из петербургской канализации? К тому же такую публикацию просто не пропустят. Хотя бы как рецепт изготовления наркотиков. Представь, что по всем городам люди в подземелья полезут.
Речел зарыдала снова. Обхватив журналистку за задницу, Риккардо потащил ее к кровати.
– Чего она так рыдает? – спросила Васька.
– Наркомафию не нашла, такая у нее беда случилась.
Джекоб вкратце рассказал о приключениях Речел. Васька только хмыкнула:
– Я ж говорю, дура она набитая. Спросила бы меня, и лазить в дерьмо не пришлось бы.
– А ты что, знала, где эту «свинку» берут?
– Точно не знала. Что я, все питерские помойки знаю, что ли? А про наши подземелья вообще никто ничего точно не знает. Но вот то, что этот «свинячий кайф» можно лопатой добывать, – кто ж про это не
