Умника вспоминалась как жилище вполне роскошное.
Стоило им углубиться во дворы, как их окружила толпа малолетних попрошаек. Крохотные и грязные ребятишки крутились между ними, все враз балабонили нескладную тарабарщину. Таращась на битком набитые баулы путешественников, они протягивали худые и грязные ручонки, цепляли за лямки. В конце концов Беана не выдержала и подала самым маленьким несколько кусочков ямуса. Этого не следовало делать, но Согомак не успел ее предупредить. Ямус немедленно исчез среди немытых тел, и уже через пару мгновений, рыча и визжа, сборище нищих смешалось в единый безобразный ком.
– Видали, как оно у нас! – Почесывая голое пузо, возле дерущихся остановился морщинистый тарак. Позевывая, он безучастно глазел на кучу-малу, и было ясно, что подобное зрелище ему не в диковинку. – Ишь, как стараются, голозадые! Скоро и у нас научатся грызть друг дружку.
– Грызть?
– А то как же! Если одни начали, почему другим нельзя?
– Ты о чем это, дед? – Согомак прищурился.
– Знамо, о чем. Это они поначалу только кусаются, а чуть подрастут и войдут во вкус. Про канибалов-то все наслышаны. Вот и эти мозгляки когда-нибудь приохотятся. Как говорится, лиха беда – начало.
Проводнику подумалось, что страхолюдного дедушку имеет смысл порасспрашивать подробнее, и пока его спутники с руганью пытались разнять сцепившуюся детвору, проводник шагнул к старику поближе.
– А что ты, отец, слышал про канибалов?
– Да то и слышал, что жирует тут одна банда. Десятка три или четыре головорезов. Носятся по окрестностям, уводят кого ни попадя в полон. Причем выбирают, слышь, самых плотных да ядреных. Почему и не боюсь гулять за околицей – знаю, что на стариков они не зарятся.
– Сам-то их видал?
– Я нет, а сосед видел. Говорит, страшные. Морды кровью красят, на руках браслеты из вражьих челюстей, на шеях бусы из тарачьих зубов. В общем – дикари дикарями. – Старик снова поскреб живот. – По слухам, близко где-то ходят. Может, статься, и вы с ними встретитесь.
– Типун тебе на язык!
– Типун не типун, а новеньких они, надо сказать, привечают. С нас-то что взять? Да ничего. Как говорится, ни внутри, ни снаружи. А вы – другое дело: и откормленные, и здоровые, и с добычей. Таких они любят… С голодухи, конечно, можно и нас пробовать, но разве с вами сравнишь?
– Зачем же здесь остаетесь? Ждете, когда всех сожрут?
– А что делать-то?
– Идите в пещеры, под землю наконец.
– Это что же, к калону в гости? Нет уж, спасибочки! Это вы, молодые да шустрые, ничего не боитесь. А нам уже поздновато трогаться с места.
– Значит, канибалы лучше калона?
– Может, и лучше. Я так смекаю, канибалы – те же тараки, а значит, можно и договориться. Опять же – не всех они хватают, все больше выборочно. Вот и получается, что больным да худым бояться нечего. Разве что огольцов десяток-другой прихватят со двора, так и это не беда. Нам же спокойнее будет. Сам видишь, что вытворяют! Таких не больно-то жалко…
– Ну, стервецы! – Загнанно дыша и баюкая на груди прокушенную руку, из кучи-малы выдрался Гунт. – Сопливцы, а зубы, как у цефалов.
– А я что говорю! – Старик обрадованно встрепенулся. – Учатся гаденыши жизни! Постигают науку. Скоро, глядишь, своих канибалов вырастим. Тогда и чужие соваться не будут.
Проводник кивнул Гунту.
– Забирай Роха с Кайсаном. Нечего нам здесь делать.
– Тоже верно, – поддакнул дед. – Не ровен час забредет кто в гости, а тут вы.
– Это кто же к вам может забрести?
– К нам всякие ходят. Такое уж нескладное место. Иной раз и шамуры могут забежать.
– Шамуры? Вот тебе на! Они же на мороков в основном охотятся.
– Бывает, на мороков, а бывает, и на нас. Это уж какой сезон выпадет. На голодный желудок эти твари кого угодно оприходовать готовы.
– Шамуры – это, кажется, гигантские восьмилапы? – Гунт тревожно взглянул на проводника. Согомак нехотя кивнул.
– Они самые.
– Да ведь у нас они вроде не живут!
– Это у вас! – Сварливо отозвался старик. – А у нас их целое семейство недавно поселилось. Ни Вихрей не боятся, ни самого черта. В открытую, шельмецы, работают!
– Погоди, старик. Лучше объясни, где живут твои шамуры? – Согомак протянул собеседнику пластину с картой. – Покажи хотя бы приблизительно.
– Что ж тут показывать… Вы как раз туда и бредете. Как пойдут Темные Столбы, так и наткнетесь на паутину. А где наткнетесь, так и шамуров ждите. Уж они-то гостям завсегда рады!
– А ты нас, часом, не запугиваешь?
– Чего ж тут пугать. Давеча на Пашне команда рыскала – вроде вашей, – тоже все смелые да крепкие. Так тамошние шамуры им западню соорудили. Всех до единого сцапали.
– Это не про Лешего ли он говорит? – Гунт невольно переглянулся с проводником. Согомак сосредоточенно кивнул.
– Похоже на то…
– Это твари хитрые! – Продолжал болтать дед. – И впрок запасать умеют. Сам, конечно, не видел, но сведующие тараки бают, будто в логове у них и птероны, и мороки, и наш брат – гроздьями по всем углам развешены. Хорошо живут бестии! Сытно…
Заметив, что к ним подтягиваются участники похода, Согомак поспешил попрощаться.
– Что ж… И на том спасибо, дедуля.
– Мне что. На здоровьице!
Обернувшись к спутникам, проводник негромко объявил:
– К сожалению, вынужден огорчить. Видимо, придется сделать небольшой крюк. Приятного, конечно, мало, зато так более надежно.
– Что надежно, а что нет, никто не знает. – Строптиво проворчал за спиной дед. Слух у него, судя по всему, был отменный. – А вам, ребятишки, одно могу сказать, шамуров здесь уже больше недели не видывали.
Повернув голову, Согомак нахмурился.
– И что из этого следует?
– А то и следует: голодные они, ясно? А если голодные, то мимо вам не проскочить.
На этот раз землетрясение застало маленький отряд в пути. Катаклизм уступал тому, что разразился чуть ранее у Холодной Горы, и все-таки шагать по вибрирующим скалам было достаточно неприятно. Поразмыслив, Согомак решил все же не останавливаться и оказался прав. Содрогающая почва не слишком способствует аппетиту, и под рокот колыхающегося Пространства они благополучно миновали Темные Столбы. Зловещую сеть паутины с иссушенными телами пойманных жертв разглядели издалека, но самих шамуров никто не увидел. Судя по всему хищники попрятались от землетрясения в норы. Оставив Темные Столбы за спиной, Согомак расправил плечи. В схватках с восьмилапами он участвовал только единожды, но и тех жутковатых воспоминаний было достаточно, чтобы понять до какой степени опасно сталкиваться с этими монстрами. Шамуры не уступали в подвижности таракам, но значительно превосходили силой. Кроме того, даже скромных размеров восьмилап, пустив в ход ядовитые железы, мог в два присеста обездвижить самого могучего соперника. Будучи налегке, тараки еще могут от них убежать или отбиться, но с грузом об этом нечего и помышлять. В историю же о шамурах, бродящих по окрестностям, проводник не слишком поверил. По опыту знал, что на равнине восьмилапы предпочитают не драться. Иное дело, если забрести к этим красавцам в гости и споткнуться о растянутую клейкую сеть. Вот тогда на шамуров и впрямь что-то находит. Во всяком случае на «своей территории» восьмилапы превращались в неукротимых противников и, действуя слаженно, способны были расправиться с кем угодно.
