В Россию.
— Вы не совсем понимаете… Даже если вам удастся перебраться на родину, каракатица тотчас двинется следом.
— Но почему?!
— Мы тоже хотели бы это знать, поверьте. Но речь в настоящую минуту идет о жителях Мемфиса.
— Прежде всего речь идет обо мне! — выкрикнул Гуль. — Или вам не терпится вот так просто взять и скормить меня этой твари?
— Поймите, мы в затруднительном положении. Каракатица уже совсем близко, и в первую очередь мы должны думать о безопасности наших сограждан. Но я даю вам честное слово, что если это будет в наших силах…
Гуль с хрустом смял телефонную трубку, швырнул ее на полку. Выскочив из будки, ударом сапога отбросил дымящийся справочник.
— Значит, ваш романтик действительно в Мемфисе. Что ж… Тем проще будет его взять. — Беркович сумрачно приложился к бутылочке с пивом. — Я подошлю туда своих ребят. С ним надо кончать и как можно быстрее.
— Ни в коем случае! — Йенсен сидел за столом, обхватив руками голову. Глаза его казались совершенно пустыми. — Поймите, он САМ позвонил нам.
Сам! И потом он переехал в Мемфис. Вы можете мне объяснить, почему он так сделал?
— Догадываюсь, — Беркович хмыкнул.
— Ни черта вы не догадываетесь, — Йенсен тяжело вздохнул. — Нужно попытаться еще раз встретиться с ним.
— Благодарю покорно, я не сумасшедший. Если бы мы сразу покончили с ним. а не цацкались по вашему совету, все наши беды были бы уже позади. — Беркович сунул в рот сигару, стиснул ее в зубах и тут же о ней забыл. Непонимающе взглянул на зажигалку в руке, спрятал ее в карман.
— Вам известно, на каком расстоянии от Мемфиса находится эта тварь?
— Известно.
— И то, что она начинает уже подниматься, тоже, надеюсь, известно?..
— Джек, — это заговорил переводчик Йенсена, тот самый, что уже дважды разговаривал с русским по телефону. — Ты действительно серьезно рискуешь!
Может быть, в самом начале и имело смысл держать его в институте, но сейчас, когда он мечется из города в город, не понимая, какие последствия вызовет своим сумасбродством, он по-настоящему опасен.
— Более чем опасен! — подчеркнул Беркович. — Теперь мы знаем наверняка, что она движется именно к нему. И если мы не хотим нажить неприятностей, нужно действовать жестко! Все, что нам понадобится, это десяток-другой снайперов, с дюжину собак-ищеек и твой Корбут. И никаких переговоров! Хватит!
Немедленный огонь из всех имеющихся средств. А уж умрет он или нет — не наша забота. Оттранспортируем тело на Невадский полигон, и пусть она кромсает его там как хочет.
— Но он же человек, — пробормотал Йенсен. — Мы не можем так поступить.
— Человек? — Лицо Берковича отразило крайнюю степень изумления. — Вы сказали: человек? Да он монстр! Самый настоящий монстр! Может быть, раньше он и был человеком, но теперь нет. И не талдычьте мне о гуманизме! Все предельно ясно. На одной чаше весов — город с сотнями тысяч жителей, на другой — ваш мутант.
Заложив руки за спину, Беркович грузно прошелся по кабинету.
— Конечно, держать ответ перед координатором — вещь не самая простая, и потому мой вам добрый совет: ложитесь-ка в больницу. Этот русский доконал вас. Вы больны, и ни одна живая душа не упрекнет, если дело передадут нам.
Помните, что главное сделано. Вы вычислили этого мерзавца. Остальное завершим мы.
Иенсен поднял мутный взгляд.
— Не торопите события, Беркович. Я еще достаточно крепко стою на ногах. Во всяком случае, дело останется в ведении НЦ… — Он обернулся, отыскивая глазами переводчика. — Кол? Ты еще здесь?.. Вызывай Фила и всех остальных.
— Отправимся в Мемфис, босс?
— Да, и как можно скорее.
— Дипломаты!.. — яростно процедил полковник. Развернувшись на пятках, он демонстративно занялся изучением висящей на стене карты. Незажженная сигарета полетела в плетеную корзинку.
Залитое светом остекленное здание аэропорта напоминало причудливый айсберг, но по мере приближения очарование терялось, и у Биппо появлялась подозрительная уверенность, что он подъезжает к обыкновенному супермаркету.
Жан Клод Биппо, которого все звали просто Биппо, второй пилот авиалайнера, как всегда запаздывал. Он был сух телом, мускулист и подвижен. Обладая импульсивным темпераментом, никогда не ходил обычном шагом. Нечто среднее — полубег-полушаг. Тем не менее на все свои свидания, на службу и деловые встречи он неизменно прибегал позднее положенного. Почему так получалось, не знал никто — в том числе и сам Биппо. Это превратилось в загадку, над которой он устал размышлять.
Припарковав свой светло-зеленый «порше», Биппо стремительно выскочил наружу и устремился к центральному входу. Пробегая по залу, прихватил у белозубого Стюарта неизменный пакет для племянницы в Нью-Йорке и на ходу перекинулся парой слов с Питом — стареющим администратором, выбравшимся из офиса поразмять ноги.
По громкоговорящей связи без конца что-то объявляли, и одно за другим к зданию аэропорта подкатывали неутомимые такси. Все это, помноженное на скрип эскалаторов и звон посуды в буфете, терялось в наплывающем гуле турбин. Может, оттого и не говорили здесь обычными голосами. Люди кричали, повторяя сказанное дважды и трижды, не ленясь наклоняться к уху собеседника.
Не теряя времени, все тем же упругим шагом Биппо миновал проходную и, выйдя на летное поле, двинулся к крылатым великанам.
Через пару минут он был уже в самолете. Кид, первый пилот экипажа, сидел в кресле перед пультом и на вошедшего даже не взглянул. Шевельнувшийся в кресле штурман одарил опоздавшего кривоватой улыбкой и невнятно произнес:
— Мы ждали тебя позднее.
— Ты шутишь? — Биппо повернул голову и только сейчас заметил в кабине постороннего. — О! Да у нас гость!
Глаза «гостя» оценивающе скользнули по его фигуре. Биппо ответил ему тем же, сразу обратив внимание на то, что одет незнакомец более чем странно.
Салат «сумбур» или что-нибудь в этом роде. Костюм для торжественных церемоний, кожаная кепка и вместо туфель какие-то тупоносые башмаки. В другое время второй пилот с удовольствием пошутил бы по поводу одеяния гостя, но сейчас не проронил ни звука.
— Он требует, чтобы мы летели в Россию, — тихо сказал Кид.
— Террорист? — Биппо с изумлением уставился в угрюмое лицо пассажира. Еще не до конца веря в реальность происходящего, выжал из себя усмешку.
— Да нет, хуже. Он ненормальный. — Кид забарабанил пальцами по пульту.
— Ждали только тебя, — непонятно пробормотал штурман.
Ситуация позабавила Биппо. И одновременно разозлила. Это была какая-то особая — веселая — злость. Весь его жизненный опыт подсказывал, что угоны самолетов происходят как-то иначе.
— А это не розыгрыш? Кид, если ты решил посмеяться…
— Нет, — глухо перебил его незнакомец. — Никто не смеется над вами, и это не розыгрыш. Вашему экипажу придется доставить меня в Россию.
— Так… — протянул Биппо. Сделал движение, чтобы сесть, но так и остался на ногах. — Кроме вас,
