Еще вчера они мирно почивали в чьих-то карманах и сумочках, и ему почему-то не хотелось об этом забывать. Более того, Вадим прекрасно сознавал, что любой предмет даже после расставания со своим владельцем некоторое время несет на себе его отпечаток. Все равно как тепло, которое улетучивается лишь по прошествии нескольких минут, а то и часов. В конце концов, хозяева могли еще и вернуться. Мало ли какие коллизии происходят в чужих странах. Утром, к примеру, объявляется война, а вечером празднуют наступление мира, сегодня царствует демократия, а через неделю снова возвращается имперское правление. Впрочем, вариант с диктатурой возвращение людей, скорее всего, исключал. Чем заканчиваются правления «великих императоров», Вадиму было известно слишком хорошо. Кто бы ни приходил к власти – просвещенные ли монархи, властные ли вурдалаки, – все они, как один, унавоживали будущую славу телами своих подданных. «Больше трупов – больше славы!» – именно такая формула с рвением претворялась венценосными особами в жизнь. Ну, а уж худая эта слава или добрая – это мало кого волновало. С этим пусть разбираются потомки, хотя последние, как показывала новейшая история, на определяющие прилагательные практически не смотрели. Слава гипнотизировала уже только тем, что обращала на себя внимание тысяч и миллионов. Феномен банальной рекламы, бьющей по стадным инстинктам. Вне стада прожить трудно, потому и жались в самую гущу, сбивались в табуны, косяки и стаи. Нечто подобное получалось и здесь. Деньги липли к большим деньгам, а слава норовила заключить в свои объятия тех, кто без того был знаменит. Чем именно – это уже было неважно. Феномен популярности был интересен сам по себе, как феномен тиража, как феномен зрительских симпатий. Слава знаменовала собой энергетический эгрегор, возле которого грелись все, кому не лень. Именно по этой причине гении снова оставались за бортом, поскольку копали там, где отсутствовали аплодисменты, где не бродили человеческие толпы и человеческий слух не заглушал звон золота. Конечно, гениев тоже замечали, но по прошествию большого и малого времени, а чаще уже после смерти…
Вадиму почудилось, что впереди снова мелькнули шакальи тени глонов. Издалека чуя приближение экстрасенса, они спешили убраться с дороги. Глядели при этом с изучающим интересом, где-то даже с откровенной дерзостью. Это Дымову не понравилось. А чуть погодя он и впрямь наткнулся на распростертое тело мужчины. Нахмурившись, осторожно склонился над убитым.
В общем-то, все было ясно с первого взгляда. В районе сердца ножевое ранение, лицо не по-европейски бородато, на голове подобие чалмы. Судя по одеянию, мертвец принадлежал к пришлым. Во всяком случае, среди цивилизовавшихся томусидиан подобные красавцы уже не попадались.
Коснувшись запястья мертвеца, Вадим подумал, что можно было бы погрузиться в тень убитого и отследить его последние минуты, но в этом не было особой нужды. Судя по ранению, бородача заколол кто-то из своих. Видимо, не поделили добычу, что среди подобной публики случается довольно часто…
Вздрогнув, Дымов поднял голову. Так и есть. Из полумглы на него продолжали таращиться глоны. Подобно стервятникам они догладывали энергию умирающих, впитывая ее с жадностью австралийских гиен.
А еще через пару минут Вадим вошел в номер своих друзей. Разумеется, ни Миронова, ни Шматова здесь уже не было. Единственный трофей, доставшийся Дымову, валялся в забытьи на тахте – та самая электронная книжица, которую он настоятельно советовал изучить Сереже Миронову.
Вадим рассеянно постучал по клавишам задней обложки. Книжные страницы пару раз мигнули голубым, но так и не «включились»…
С неспешностью Дымов обошел комнаты, но ничего интересного больше не нашел. Впрочем, это тоже было неплохим знаком. В свете произошедших событий ожидать здесь можно было чего угодно – пятен крови, разорванной одежды, истерзанных трупов. Сейчас же можно было заключить, что, по крайней мере, из этого номера его друзья вышли целыми и невредимыми.
Оставив электронную чудо-книжку на столе, Вадим достал из оттаивающего холодильника упаковку с минеральной водой, свернув пробку с бутыли, надолго приложился к горлышку. Вволю напившись, с сожалением закрыл холодильник. Электричества нет, морозильные камеры не работают – надо думать, скоро здесь основательно завоняет. Начнет портиться пища, скиснет вода, да и тела убитых о себе обязательно дадут знать. В старину, иные поля брани так и оставляли неубранными, что вело к появлению чумы, холеры, иных заболеваний. Если как следует посчитать, та же Бородинская битва унесла у россиян значительно больше жизней, нежели были отняты посредством ядер, пуль и штыков…
Машинально Вадим вновь ткнул в клавишу вызова лифта, не дождавшись знакомого гула двигателя, решил поступить проще. По счастью, его собственные способности еще не поблекли, а потому, протиснувшись метателом в лифтовую шахту, Дымов в несколько секунд одолел оставшиеся этажи. Он вышел в фойе и тут же учуял нужный след. Все равно как ищейка, не замечая лежащих на полу мертвецов, добрел до оружейной комнаты.
Да, здесь они тоже были. Наверняка, подбирали для себя подходящее оружие. Кстати, не самая простая задача для современного европеоида. Хотя… Если на ночных улицах по сию пору в ход пускают кастеты, резиновые дубинки и ножи, возможно, преодолеть пропасть между настоящим и прошлым не столь уж и сложно. Да и какое оно – это прошлое, если суть человеческая осталась прежней. Кроме того, не стоило забывать, что его друзья работали не в НИИ и не в медицинском заведении, так что рукопашная схватка для них была не такой уж большой экзотикой…
Он хотел уже выйти из складского помещения, но взор его задержался на висящем на стене арбалете – не старинном из толстого дерева, а вполне современном – с тонкой дугой лука, литой рукоятью и изящным прикладом. Очень уж нехорошей была его сегодняшняя схватка, и никто не даст гарантии, что в самом скором времени Вадим не повстречает на своем пути еще одного вооруженного монстра. Так что от доброго оружия отказываться, пожалуй, не стоило.
Сняв с крючка арбалет, Вадим достал из стоящего у стены ящика металлическую стрелу, взвесил на руке. Если сравнивать с пулей, то раз в двадцать тяжелее. Соответственно, больше и останавливающая сила. Для человека, пожалуй, даже чересчур, а вот для летающих ахназавров в самый раз…
Уперев самострел дульной частью в стол, он взялся за рычаги, с усилием провернул несколько раз. Углепластиковая дуга чуть согнулась, мощная тетива медлительно дошла до граничного положения, утонула в специальном пазу. Теперь настал черед стрелы, которую Вадим не без опаски вставил в стволовое углубление. Выбирая цель, обвел помещение взглядом, в конце концов, остановил свой выбор на массивном панцире. Подняв двумя руками арбалет, поймал в прицел простоватый узор на доспехах.
Спуск оказался тугим, зато и сила, с которой стрела ударила по панцирю, Дымова нисколько не разочаровала. Стальной наконечник пробил доспех навылет, войдя в стену чуть ли наполовину. Подобная мощь Дымова вполне устраивала. Кроме арбалета он взял коротенькое копье с широким наконечником. Последнее могло пригодится не столько для защиты, сколько в качестве посоха на время будущих странствий. Впрочем, кто знает, возможно, придется пускать в ход эту вещь и по ее прямому назначению. Дымов не хотел быть пророком, но что-то ему подсказывало, что стычка, подобная сегодняшней, далеко не последняя.
Перешагивая через тела мертвых варваров, он приблизился к выходу из гостиницы. Выйдя под ночное, усыпанное звездами небо, неспешно огляделся. След по сию пору чувствовался довольно отчетливо. Господа офицеры пошли на восток, двигаясь прямо по улице. Кто-то их, судя по всему, вел, но двигались они не слишком быстро. Во всяком случае, догнать их Дымов надеялся в ближайшие сутки.
Ночной город был пуст и зловещ. Черные громады домов не радовали светом, молчала вездесущая реклама, и совершенно не добавляли красоты разбитые вдрызг витрины. Поваленные урны, горы мусора и сломанные скамейки, конечно, шокировали, но ничуть не больше, нежели лежащие тут и там трупы людей.
Достигнув перекрестка, Дымов обернулся на неспешный перестук. В его направлении неспешно вышагивала парочка двугорбых верблюдов. Судя по всему, это был патруль дайков. Устроившись в кожаных примитивных седлах, на спинах животных восседали вооруженные копьями всадники.
– Ахма! Халаб бунур! – длинное копье ближайшего всадника нацелилось Вадиму в грудь. Понять, что говорит незнакомец, было совсем несложно, однако вступать в долгие переговоры Дымов не собирался.
По счастью, не все здесь обладали способностями князя Рагеса, и хлестким ударом развернувшегося лимба Вадим сшиб бородачей наземь. Встревоженные верблюды нервно затоптались на месте, но убегать не стали. Оценив их рост, Вадим припомнил, что на верблюдов взбираются, предварительно уложив их на
