– Да ни к чему, дорогой мой! Это и называется философствованием. Поиск несуществующего, движение слепого в темноте. Потому и придумано слово «демагогия», ибо со стороны подобная болтовня всегда выглядит нелепо. Впрочем, я вижу, что успел утомить вас.
– Нет, нет, что вы!
– Бросьте деликатничать, – Кит поднялся. – Пойдемте, у меня есть замечательная коллекция. Коллекция фильмов, которые я могу смотреть множество раз. Наши великие немые – Ллойд, Киттон, Линдер и, конечно, Чаплин. Говорю «наши», потому что о нациях уже высказался достаточно. И кстати, прилягу на диван с вашего разрешения. Не представляю, как люди иных профессий вынуждены были сидеть кряду по восемь-десять часов. Слушать музыку и смотреть фильмы нужно в самом комфортном положении. Вообще- то кино – штука навязчивая, но немое действует более мягко. Попутно Лот угостит нас мясом, испеченным по его собственному рецепту. Ужаснейший, надо вам сказать, человек! С целым букетом омерзительнейших черт, но чертовски талантлив. Видели бы вы его у плиты, – кудесник! И улыбается, и мурлычет себе под нос. Как говорится, стал бы поваром, если бы не стал убийцей. Впрочем, поваром он в конце концов все-таки стал…
Это был маленький сельский вокзальчик – одноэтажное здание из шлакоблоков с круглыми печами и всего одним залом ожидания, вдоль стен которого по сию пору красовались ряды стульев из гнутой фанеры. На серых от старости спинках ножиками и гвоздями в разное время вдохновенные авторы оставили бездну замысловатых пожеланий потомкам. Это был кусок прошлого – далекого и утерянного, и прочитав с десяток выцарапанных надписей, Артур явственно ощутил запах той убежавшей в никуда нелепой и чудной эпохи. Пыльное и нищее благополучие, хулиганство с бездумием, ни на чем не основанная уверенность в дне грядущем…
Задумавшись, он даже втянул ноздрями воздух, но для человеческого носа этот вокзал был совершенно неинтересен. Полнейшее запустение, влага прогнивших плинтусов, что-то животно-шерстяное – возможно, от забегающих временами крыс.
– Так мы идем? – головы Лили недоуменно обернулись в его сторону. Одновременно. Не сразу кивнув, Артур двинулся к выходу. Миновав просевший порожек, оказался на железнодорожной платформе. Здесь шумели зычные голоса, вовсю кипела работа. Вытянувшись в цепочки, «лесные братья» передавали из рук в руки пушечные снаряды, цинковые коробки с патронами. На путях стоял бронепоезд – смешной, допотопный, но, в общем и целом, вполне пригодный для боевых операций. Вернее, так казалось Лили и Киту, но Артур, пробежавшись взглядом по броневой обшивке, калибру вооружения и внешним формам, немедленно скривился.
– Против нашего монстра он, разумеется, не потянет.
– Это еще почему? – задиристо поинтересовалась одна из голов пигопага.
– Потому что. – Лаконично ответил Артур. Ни мускулистые грузчики, ни увешанные пулеметными лентами бородачи, ни лузгающие семечки на крышах бронированных вагонов автоматчики, не произвели на него никакого впечатления.
– Черт тебе подери! – обе головы Лили со злостью сплюнули на землю. – Но мы ведь уже все обговорили. Какого рожна ты еще хочешь?
– Откуда вы раздобыли это чудо – вот, что мне непонятно, – Артур медленно вышагивал вдоль бронированного состава. – Бьюсь об заклад, этот дедуля воевал еще на фронтах с белыми.
– Ошибаешься, – Лили поморщился. От подобного тона он давненько успел отвыкнуть. Чужачков же приходилось терпеть, хотя ни Вадим, ни Артур особенно с пигопагом не церемонились. Впрочем, с Артуром отношения у него сложились более терпимые. Парень показал себя в деле, а главное – действительно понимал толк в боевых операциях, многое знал о Бункере и вообще о военной технике. Поэтому слушать его язвительные замечания казалось еще более унизительным. Лили дошел до того, что беседовал теперь с военспецом исключительно тет-а-тет, отсылая своих людей по самым различным надобностям. Он не желал свидетелей столь вольных препирательств.
– Эту игрушку отлили в шестидесятых годах, так что вооружение на поезде весьма приличное.
– Для шестидесятых годов – очень может быть, но только не для нашего времени. Одно дело отбиваться от волосатиков и свищей и совсем другое соревноваться в скорострельности и мощи с современными орудиями.
– Как бы то ни было, я сам поеду на нем, – хмуро заявил Лили.
– Ну, а я предпочитаю пехом или на пузе. Комфорт, понятно, не тот, зато живее буду. – Артур, подпрыгнув, ухватился за низко опущенный ствол одного из башенных орудий, подтянувшись, заглянул внутрь.
– А чистить пушечки твои гвардейцы, похоже, так и не научились. – Констатировал он. Спрыгнув на землю, отряхнул ладони.
– Ничего. Когда понадобится, вычистят, – Лили шагал рядом, сохраняя на обоих своих лицах постное выражение, сознавая, что выслушивать замечания ему придется еще долго.
– А в общем выглядит он, конечно, впечатляюще, – утешил пигопага Артур. – В качестве подвижной мишени – самое то. Кстати, обязательно проведи тренаж с командой машинистов. Как только начнется канонада, пусть сразу переходят на режим вибрации.
– Что-что?
– Ну, значит, взад-вперед, сброс скорости и новый рывок. У локомотива, само собой, не те возможности, но все-таки это сбой следящих систем противника, а стало быть, и определенная отсрочка.
– Но тогда и наш огонь будет не слишком точен.
– Значит, нужен тренаж с канонирами…
На платформе послышались крики, люди, работающие на погрузке бросились врассыпную.
Лили с Артуром враз повернули головы. Клуб пыли – более или менее безобидный, не превышающий человеческого роста, с мертвенным шелестом вылетел на полустанок, с разгона ударился о ближайший вагон, с треском вырвал с полдюжины досок, сжевал их в пыль и исчез.
– От, зараза! Как борт прогнул.
– Это еще ничего. Видать, из выдохшихся оказался. А вот когда настоящий погулять выбирается – тут уж не до шуток.
Оценив взглядом повреждение вагона, Артур снова обратился к Лили.
– Кстати, сколько у вас всего локомотивов?
– Здесь один сдвоенный – на дизелях.
Артур кивнул.
– Слава Богу, не паровозы. Ладно, это я шучу… Надо поставить две спарки – в голове эшелона и в хвосте. А еще лучше – разбить это допотопное чудо пополам и гонять двумя автономными единицами. Считай, сразу задержка вдвое для электронного мозга. Это, конечно, микросекунды, но в бою и они сгодятся.
– Да куда же? Куда?!
– От так!.. Клади сюда, ядрена-матрена!..
Загорелые и бородатые бойцы, вернувшись на место погрузки, вновь выстроились в цепь, с кряхтением втаскивая на платформы мешки с песком, сооружая некое подобие стены. Там же красовались орудия гаубичного калибра, предмет особой гордости Лили, а также счетверенные пулеметы на станках.
Глядя на свою гвардию, пигопаг покачал головой.
– Разбивать бронепоезд я не стану.
– Как скажешь, – Артур взглянул на него с усмешкой. – Но лучше бы ты послушал моего совета.
– Егора? Эти выродки? – лицо Пульхена потемнело.
Дымов кивнул.
– Только не надо пороть горячку, полковник. Я тоже любил Панчу, и тем не менее… – он бессильно махнул рукой. – На войне, как на войне, и сейчас уже поздно что-либо переиначивать. Панчу не вернешь. Да ты и сам все прекрасно понимаешь. Вся эта пальба – не инициатива Кита. Он изначально был готов к переговорам.
– Ты, похоже, его оправдываешь?
– Да нет же, пойми! Кит – это Кит. Он и сам не строит из себя ангела, но он готов идти нам навстречу. Мы добились своего, и Горка будет участвовать в штурме Бункера.
