месье Амоделе, – некоторым образом оправдывают адъютанта Мишеля Мазура. Но тогда возникает вопрос: почему он не выходит на связь?
Месье Амоделе определенно не знал о последнем звонке Мишеля. Полковник Дюпон счел позорным для себя сообщать, что его подчиненный стал заложником. Пусть уж лучше его труп обнаружат в разрушенном доме. Сочтут, что солдат Французского Иностранного Легиона героически погиб, выполняя секретное задание. Все равно по сведениям британцев это здание обрушилось и найти под завалами кого-то живого невозможно. Предварительно Мишель Мазур внесен в списки пропавших без вести.
– Я думаю, что эти бандиты, – месье Амоделе показал на группу пленных боевиков, – кое-что нам расскажут.
– Спасибо за откровенность, – грустно сказала Жюли.
Она снова почувствовала ужасную тревогу за Мишеля, граничащую с полным отчаянием: уже столько дней она ничего не знает о нем, и никто про него не может ничего конкретного сказать.
– Меня доставят на базу? – спросила Жюли.
– Да. Мы едем прямиком к вам.
– Сегодня утром я отправила отчет о моих исследованиях в «Энержи Ориенталь», – после стольких потрясений Жюли нашла в себе мужество, чтобы сообщить. – Я думаю, они вам его перешлют. Также проинформируют о своем решении.
– Спасибо.
– Пожалуйста, отнеситесь к моим выводам серьезно. Сейчас, – она почувствовала ужасную утомленность, – я не могу вам все подробно рассказать.
– Хорошо-хорошо. Я внимательно изучу ваши материалы, – заверил месье Амоделе.
Всю дорогу до научной базы Жюли молчала. Смотрела на море, на безоблачное небо, на желто-зеленую землю...
Месье Амоделе ее не беспокоил.
Глава 38
Мишель шел первым. Он освещал дорогу фонариком мобильного телефона. За ним следовал Хаджи- Хаджиб с оружием наизготовку. Переговаривались только шепотом. Пробирались вдоль одной стены, чтобы свет от фонарика не был заметен в глубине тоннеля.
Примерно через сорок шагов бетонный тоннель сужался. Здесь он переходил в обложенный кирпичами коридор, похожий на потайной ход средневекового замка. Дальше ход разветвлялся.
– Осторожно, – прошептал Хаджи-Хаджиб. – Здесь могут быть ловушки и тупики.
– Это понятно, – согласился Мишель. – Нам надо идти точно по их следам.
Хотя заметить в полумраке какие-либо следы было практически невозможно.
– Ты что-нибудь видишь? – спросил Хаджи-Хаджиб.
– На полу почти ничего не различить, – ответил Мишель, вглядываясь в темноту.
– Куда пойдем? – задумался бородач.
Он присмотрелся. Внизу что-то едва заметно белело.
– Ну-ка, посвети сюда, – попросил Хаджи-Хаджиб.
В узком луче света на полу хода, который вел вправо, лежал комок бумаги.
– Салфетка, – поднял Мишель.
Хаджи-Хаджиб невольно поморщился.
– Чистая... Пахнет женскими духами... Нам туда, – Легионер указал рукой направо, в ту сторону, где лежал комок бумаги.
– Неужели бывают такие умные женщины? – скептически покачал головой Хаджи-Хаджиб.
– Поверь мне, что это так, – сказал Легионер. Он был уверен, что салфетка возле развилки – это правильный указатель.
– А не может это быть ложным следом? – все еще не хотел верить Хаджи-Хаджиб. – Ну-ка, дай-ка.
Бородач одолжил у Мишеля фонарик, осторожно зашел на пару метров вглубь левого хода. И тут же попятился назад. – Там обрыв! Яма! – сообщил он.
– Убедился? – спросил Мишель.
Бородач не ответил.
Мишель забрал у него свой фонарик. Уверенно зашагал в правый ход. Хаджи-Хаджиб последовал за ним.
Легионер и бородач медленно продвигались вперед. Однажды стенка, которой коснулся Мишель, отошла вглубь стены, открыв нишу. Там, за ржавой решеткой, луч фонарика высветил пожелтевшие от времени череп и груду человеческих костей.
Мишель отпрянул.
– На месте базы в древности стоял дворец. В подземелье была темница, – прокомментировал находку Хаджи-Хаджиб. – Многие пленники, неверные, непослушные рабы сгнили здесь заживо.
Бородач закрыл лицо руками и начал читать молитву.
– А что стало с дворцом? – Мишель хотел отвлечь Хаджи-Хаджиба.
Но тот еще пару минут что-то бормотал себе в бороду. Затем сказал:
– Во время Мировой войны англичане сровняли дворец с землей. Остался только подземный ход.
– Идем, идем, – сказал Мишель. – Сейчас по этому ходу пытаются уйти наши враги.
Они вновь вышли на перекресток. Теперь уже в разные стороны шло три хода. Возле левого лежала салфетка.
– Интересно, что там? – спросил Мишель и показал на два не отмеченных знаком проема.
– Не советую туда ходить, – предупредил наученный собственным опытом Хаджи-Хаджиб.
– Я быстро, только на несколько шагов.
Не только любопытство владело Мишелем. Он хотел убедиться, что они никого и ничего не оставляют позади себя.
Легионер быстро пошел вправо. Вскоре ход стал очень узким – в нем могло уместиться бок о бок два не очень объемных человека. Мишель еще немного продвинулся вперед и уперся в тупик. На уровне глаз в стене была ниша. А над головой у себя он увидел две массивные цепи, свисающие с потолка. На нижних звеньях цепей висели железные обручи.
– На эти обручи надевали заточенное бревно, – услышал Мишель голос Хаджи-Хиджиба.
Бородач все это время шел за ним.
– Когда отряд неприятеля входил в этот узкий коридор, раб, находившийся в нише, должен был столкнуть бревно. Оно раскачивалось и сшибало тех, кто шел по коридору.
Мишель осмотрелся.
Пол был усеян деревянной трухой.
– Хорошо, что ни раба, ни бревна сейчас здесь нет.
Он примерился к обручам.
– Попало бы прямо в лоб, – показал он рукой, – или в глаз.
Мишель и Хаджи-Хаджиб повернули обратно.
Центральный ход, который также захотел проверить Мишель, буквально через десять-пятнадцать метров упирался в глухую стену.
– И в чем тут смысл? – начал прикидывать Мишель.
Он пошел назад. Сделал пять шагов. Под ногами что-то глухо стукнуло. Мишель почувствовал, что каменный пол под ним начал быстро опускаться.
«Наверное, в древние времена эта плита свободно падала вниз», – пронеслось у него в голове.
Легионер побежал. Плита уходила из-под ног, увлекая его в пропасть. Мишель рванул еще быстрее. Но он все равно не успевал. В последний момент Мишель подпрыгнул. Одной рукой, у себя над головой, он
