– Смотри, – продолжал он, – здесь еда и питье... – «Пастух» протяжно цыкнул. – Вина нет. Зато есть кальян. Сколько хочешь. И женщин ты с собой привел, – «пастух» улыбнулся, показав желтые кривые зубы. – Отдыхай.
– Кто хочет жрать? – рявкнул Артур своим. – Берите. А к этим мешкам, – он показал на запечатанные наркотики, – не прикасаться.
Мулат снял с крюка небольшую баранью тушу, разломал, отдал кусок «белобрысому». Азиат отказался, взял кувшин и большими глотками, разливая на пол, стал пить воду.
– Э-э, аккуратней, – сказал ему «пастух». – За ночь столько росы не набежит.
В углу стоял жбан, над которым был узкий желоб. По нему стекала вода, сконденсированная на глиняных плитках, поставленных углом друг к другу.
– Мне необходимо наверх. Надо доложить, – повторил Артур.
«Пастух» не ответил. Он приподнял с пола полуистлевшей ковер. Под ним лежала железная труба с ручкой, выкрашенная грязно-зеленой краской. Он вставил трубу в отверстие в центре зала и начал вертеть ручку. Труба, словно телескопическая удочка, потянулась вверх. Потом «пастух» дернул специальный тросик возле ручки. На верху «удочки» раскрылась мачта антенны, похожая на лист пальмы.
– Удивляюсь я тебе, Искандер, – сказал Артур. – Говоришь, что ты один. Сам себе воин. А под ковром прячешь антенну. Интересно, зачем?
– Ты мне хорошо платишь, я хорошо работаю. Вопросов не нужно. – Искандер отошел к стене, гда стояли кальяны. Неспеша выбрал себе один.
Его неказистая фигура скрылась в полумраке одной из ниш.
Седовласый снял трубку.
– Наконец-то, – сказал он вместо приветствия.
– У меня все в порядке, – ответил Артур. – База «друзей» разгромлена «союзниками». Русский след для «союзников» я оставил...
Седовласый слушал отчет Артура, довольно поглаживал себя по подбородку. Все вроде бы шло как задумано. Нанятые боевики разгромили конкурентов. Боевиков, которые вообще никому не давали спокойно работать в Ираке, отдали на растерзание британцам. Те вояки, наверное, сейчас выпятили грудь перед американцами – ведь именно королевские десантники провели такую успешную операцию.
Седовласый улыбнулся. Но улыбка быстро исчезла с его лица. Он вспомнил не очень приятную для него весть. Легионер скрылся, и неизвестно, где теперь его искать. Выделенная группа захвата, – о которой, впрочем, Артур ничего не знал, – попала в ловушку к французам. Седовласый не ожидал от лягушатников такой проворности. Главное, чтобы попавшие к ним в лапы боевики не начали говорить. Хотя рядовые ничего толком не знают. И если всплывет «признание» Мазура, то их показаниям вряд ли кто-нибудь поверит. Скорее всего, подумают, что французы обеляют себя. Заставили пленных говорить то, что им выгодно. Так или иначе, отмыться лягушатникам будет сложно.
«Признание Легионера, – подумал седовласый, – с каждым часом растет в цене...»
– А что с женщинами делать? – прервал его размышления Артур.
– Сестру срочно выводи на нейтральную территорию. Послезавтра утром тебя будут ждать. Пока вывезем ее в Кувейт... Делай что хочешь, но выйди на брата и выменяй ее жизнь на его «сенсационные разоблачения». Обещай деньги. Большие! Намного больше, чем он мог заработать в легионе. Предлагай недвижимость в какой угодно стране, документы на любое имя, рай до конца дней... Что, мне тебя учить?..
– Хорошо-хорошо, – извиняющимся голосом произнес Артур. – А что с остальными бабами?
Седовласый запустил пальцы рук в свою шевелюру:
– Для них уже работы нет.
– Понятно.
– Сразу же мне докладывай, – седовласый нажал клавишу завершения разговора.
Артур подошел к своим головорезам. Угостился у них куском баранины. Похожий на немца террорист, громко чавкая и чмокая языком, мощно двигал челюстями. Артур что-то прошептал ему на ухо.
Из своей ниши это увидел Искандер. По хищному выражению, отобразившемуся на лице белобрысого громилы, «пастух» догадался, о чем речь.
Искандер подошел к Артуру:
– Скольких?
Артур не стал уклоняться от ответа:
– Двоих.
– Только не здесь и не в подземном ходе. Это мой дом. Я не хочу осквернять его... – тихим шепотом говорил Искандер, чтобы женщины, если даже и не понимали арабский язык, не смогли бы по интонации догадаться, о чем идет речь. – Вонь из подземелья медленно выветривается.
– Э-э, перестань, – также шепотом ответил Артур. – Я же не могу тащить их с собой на поверхность.
– Подумай... Если будешь стрелять рядом с моим домом, выстрелы могут услышать на холме.
Артур начал раздражаться:
– Искандер, что ты хочешь?
– Может, обновим легенду? – предложил «пастух».
– О чем ты? – не понял Артур.
– Пускай твои женщины немного отдохнут. Потом я с вашими людьми отведу их к колодцу. Твои их подтолкнут. У нас есть такой древний обычай...
– Ладно, – Артур догадался, что Искандер хочет себя почувствовать в роли древнего правителя. А может, он был его потомком и на самом деле хочет принести жертву местному джину? «Черт их разберет, этих дикарей», – поежился Артур.
Артур приказал мулату установить пулемет возле плиты, которая закрывала вход в дом, и остаться «на часах». Остальным боевикам нужно было сменять караульного каждые четыре часа. Объявил отбой.
– Катюха, – Галина придвинулась к тюфяку, на котором лежала сестра Мишеля. – Спишь?
– Где там.
– Держи.
– Что это? – поинтересовалась Екатерина.
– Заточка. Я ручку ложки о камень заточила... Видишь, как «белобрысый» на нас смотрит... – Она замялась. – На тебя и на Эвелинку. Клубнички захотелось. Не иначе как нас скоро в расход, если так косится. Ты, это... подмигни ему, что ли... помани... Ножку из-под лохмотьев покажи. Эвелинка трусиха, ее без толку просить. Она думает, что Артур на нее глаз положил. Спасет ее. А ты верткая. Заточкой в шею – и за автомат. – Галина прошептала Кате в самое ухо: – Тебя, я смотрю, эти уроды берегут... Авось, если не получится, не будут сразу в тебя стрелять...
Галина подсунула ложку прямо Кате под бок.
– Давай, бери.
Катя спрятала заточку в складках одежды.
– Может, подождем еще... – засомневалась она, – когда союзники на горизонте появятся?
– Да пошли они. Разбомбили все. Чуть нас не укокошили.
– Ладно, – вздохнула Катя, – я попробую.
– Когда он останется один, караулить... Я тебя разбужу... Эх, всегда хотела немца поиметь...
«Белобрысый» долго не засыпал на дежурстве...
Отверстие в потолке центрального зала осветилось. Бледно-розовый луч восходящего солнца прорезал сумрак подземного дома.
Галина тихонько толкнула ее:
– Катюха, давай!
Катя протерла кулачками глаза. Нащупала заточку. Поднялась, постояла, набравшись мужества, и босиком, ступая как можно тише, вышла из ниши. В зале оглянулась. Боевики храпели в своей комнате.
