Робби глянул на каминные часы, выпрямился и отставил стакан.
— Используй деньги Карров, чтобы купить по возможности больше людей, и дай мне знать, чем я могу помочь. Эта квартира никому не известна. Слуги мне верны. Любое послание, которое ты захочешь передать, будет немедленно отправлено мне. — Поднявшись, он шагнул к стоявшему у стены сундуку. — Выйди черным ходом. Холмс проведет тебя коридорами.
Достав из кармана ключ, он отпер раскрашенный сундук, вынул привезенные из Гааги седельные сумки и передал Куттсу.
— Сам я пока не знаю, где буду. Это зависит от настроения графини.
— И от угроз Эрскинов.
— Полагаю, что так, — кивнул Робби. — Будь прокляты их корыстные шкуры! Оставь записку у Холмса, если от меня потребуется вывернуть кое-кому руки или уговорить тех, чья преданность Шотландии явно колеблется. А я свяжусь с тобой.
— Береги себя, Робби. Твоя смерть крайне выгодна Куинсберри.
На красивом лице графа Гринло мелькнула улыбка.
— Я вовсе не собираюсь умирать, особенно теперь, когда вернулся к Рокси, — заверил он, лукаво сверкнув глазами. — Во всяком случае, умирать обычным порядком. Пожелай мне удачи с моей нерешительной возлюбленной.
— В твоей удаче я не сомневаюсь, ибо графиня тебя любит. А вот Эрскины, с другой стороны, могут оказаться грозными врагами. Держи ухо востро. Они все — лживые негодяи, готовые исполнить любой каприз Куинсберри.
— Главное, чтобы они держались подальше от постели Рокси. Лично я их видеть не желаю. Завтра свяжусь с тобой на случай, если у тебя возникнут какие-то вопросы относительно привезенных мной документов. А теперь — доброй ночи. Прием у Рокси скоро закончится.
— Будь осторожен, Робби, — еще раз предупредил Куттс.
Робби Карру было всего восемнадцать, и хотя он давно мог считаться умудренным жизнью зрелым мужчиной, все же не обладал опытом борьбы с коварными интриганами вроде Куинсберри.
— Я вооружен до зубов, Дуглас, а на ночных улицах Эдинбурга можно легко остаться незаметным, — заверил он друга. — Дай мне знать, если получишь известие от Джонни. Брат тоже подумывал вернуться, хотя я его отговаривал. Элизабет пока еще колеблется. Их сыну нет и месяца.
Он накинул на плечо перевязь шпаги и быстро проверил остроту клинка. Толедская сталь скользнула в ножны и из ножен, как шелк по шелку. Подняв два пистолета, Робби сунул их за пояс, проверил кинжал в сапоге и, выпрямившись, кивнул на прощание:
— Увидимся завтра.
Дверь открылась и закрылась так быстро, что Робби, казалось, исчез на глазах у Куттса. Еще минута — и адвокат со вздохом выбрался из кресла, безмолвно молясь за благополучие Робби Карра. Англия вела опасную игру с целью уничтожить независимость Шотландии. Жизнь человеческая ничего не стоила, а страной правили люди без чести и совести.
— А я уж думал, что придется сегодня ночью делить постель с Аргайллом, — ехидно пробормотал Робби, когда Роксана час спустя вошла в свою спальню.
Он прислонился к стене у самой двери, сложил руки на груди, но взгляд его темных глаз не имел ничего общего с вальяжностью позы.
— Он последовал за мной наверх по собственной воле. Я его не приглашала. А если это тебе не нравится, не стоило подслушивать.
Она смело встретила дерзкий взгляд Робби.
— Извини, но после того, как я целый вечер уклонялась от чрезмерного внимания герцога, у меня нет настроения терпеть мужской эгоизм и желание завладеть мной. И вообще тебе здесь ни в коем случае нельзя оставаться.
Роксана направилась к туалетному столику.
— Ты знаешь, что он женат?
— Как и твоя миссис Барретт. И не говори, что это совсем другое дело.
Робби отошел от стены.
— Хорошо… хотя это так и есть.
Роксана презрительно искривила губы.
— Не напоминай мне о лицемерии мужского пола. Я не расположена слушать. Кстати, мать Килмарнока сводничает в интересах Эрскинов. Мне было приказано во всем покоряться желаниям Аргайлла.
— Провалиться бы им!
— Вот и я такого же мнения.
Роксана с раздражением сбросила туфельки.
— Может, мне держаться от тебя подальше? — поддразнил Робби, чья ревность улеглась при виде ее реакции на ухаживания герцога.
Он остановился посреди комнаты, словно ожидая ее ответа. На фоне розового дамасского шелка и позолоченной мебели он, весь в черном и вооруженный до зубов, казался мрачным призраком.
— Так будет лучше всего. Ты не числишься у Агнес в списке полезных поклонников.
