друг другу. Те, кто умеет читать, читали его другим!. Мы нашли в ней столько смысла!
— Э… — произнес Дидактилос. — Что?
Симони возбужденно замахал руками.
— Мы знаем, что это… Я бывал в таких местах… Это правда! Великая Черепаха существует. И она
— Бедн? Медь с крыши еще не содрали? — спросил Дидактилос.
— М-м, вряд ли они это успели.
— Напомни, чтобы я не говорил с этим парнем на улице.
— Вы не понимаете! — закричал Симони. — Я могу вас спасти. У вас есть друзья в самых неожиданных местах. Пойдемте. Я только убью жреца и…
Он сжал рукоятку меча. Брута отступил.
— Нет! Я тоже могу помочь! Именно поэтому я и пришел. Когда я увидел тебя перед Ворбисом, то сразу понял, что надо сделать!
— И что же ты можешь сделать? — язвительно спросил Бедн.
— Я могу спасти библиотеку.
— Что? Может, ты взвалишь ее на спину и убежишь? — с усмешкой осведомился Симони.
— Нет, я не это имел в виду. Сколько здесь свитков?
— Около семисот, — ответил Дидактилос.
— Сколько из них самых важных?
— Все! — ответил Бедн.
— Возможно, пара сотен, — мягко поправил его Дидактилос.
— Дядя!
— Все остальные — пустая болтовня. Плюс книги, изданные из тщеславия, — стоял на своем Дидактилос.
— Но это
— Пару сотен я осилю легко, — медленно молвил Брута. — Отсюда можно как-нибудь выбраться?
— Можно, — осторожно откликнулся Дидактилос.
— Только ничего ему не говори! — вмешался Симони.
— Тогда все ваши книги сгорят, — пожал плечами Брута и ткнул пальцем в Симони. — Он сказал, что у вас нет выбора. Значит, терять вам нечего, верно?
— Он… — начал было Симони.
— Все заткнитесь, — велел Дидактилос. И посмотрел куда-то поверх уха Бруты. — Возможно, нам удастся выбраться. Что ты задумал?
— Не верю своим ушам! — воскликнул Бедн. — Ты сам выдаешь план нашего побега. И кому? Омнианину!
— Есть тоннели, ведущие сквозь скалы, — продолжал Дидактилос.
— Возможно, но об этом нельзя говорить никому!
— Я склонен верить этому человеку, — пояснил Дидактилос. — У него честное лицо. Если рассуждать философски.
—
— Любой человек, достаточно глупый, чтобы полагать, что мы поверим ему в сложившихся обстоятельствах, заслуживает доверия. Он слишком глуп, чтобы быть вероломным.
— Я могу уйти прямо сейчас, — ответил Брута. — И во что превратится ваша библиотека?
— Вот видите! — возликовал Симони.
— Когда ситуация становится совершенно беспросветной, — хмыкнул Дидактилос, — неожиданно появляются друзья. Итак, какой у тебя план, молодой человек?
— У меня нет никакого плана, — признался Брута. — Я просто сделаю все, что надо. По порядку.
— И сколько времени займет эта процедура?
— Думаю, около десяти минут.
Симони свирепо глянул на него.
— Несите книги, — приказал Брута. — И мне понадобится свет.
— Но ты даже не умеешь читать! — воскликнул Бедн.
— А я и не собираюсь их читать, — сказал Брута, тупо глядя на первый свиток, который оказался «Де Келониан Мобиле».
— О, мой Бог… — пробормотал он.
— Что-нибудь не так? — поинтересовался Дидактилос.
— Кто-нибудь может сбегать за моей черепахой?
Симони бежал по дворцу. Никто не обращал на него внимания. Большая часть эфебских стражников находилась снаружи лабиринта, а Ворбис объяснил всем ясно и доходчиво, что произойдет с обитателями дворца, если кто-нибудь рискнет бежать. Группы омнианских легионеров дисциплинированно грабили дворец.
Зрелище бегущего легионера никого не удивляло.
В комнате Бруты действительно была черепаха. Она сидела на столе между свернутым свитком и пожеванной кожурой дыни и, насколько возможно было судить по ее виду, спала. Симони бесцеремонно схватил рептилию, засунул в ранец и поспешил обратно в библиотеку.
Он ненавидел себя за это. Глупый жрец все испортил! Но Дидактилос заставил его дать обещание, а Дидактилос — это человек, познавший истину.
Возвращаясь, он все не мог избавиться от ощущения, что кто-то пытается привлечь его внимание.
— Значит, тебе достаточно одного взгляда, что бы все-все запомнить? — недоверчиво уточнил Бедн.
— Да.
— Весь свиток?
— Да.
— Я тебе не верю.
— Верхняя часть первой буквы слова «LIBRVM» над дверью выщерблена, — ответил Брута. — Зенон написал «Мышления», старик Аристократ «Банальности», а Дидактилос считает Ибидовские «Отвлечения» абсолютной глупостью. От тронного зала тирана до библиотеки — шестьсот шагов. Еще есть…
— Следует признать, у него хорошая память, — дал свое одобрение Дидактилос. — Показывай ему свитки.
— Но как проверить, что он действительно запомнил? — не сдавался Бедн, разворачивая свиток с геометрическими теоремами. — Он же не умеет читать! А даже если бы и умел читать, он не сможет ничего написать!
— Придется научить его письменности.
Брута посмотрел на свиток, полный карт. Потом закрыл глаза. На мгновение зазубренный контур задержался перед глазами, потом разместился в памяти. Он мог вызвать эти карты в любой момент. Бедн развернул очередной свиток. Изображения животных. Следующий — изображения растений и текст. Следующий — только текст. Потом — свиток с треугольниками и еще какими-то фигурами. Все откладывалось в его памяти. Спустя какое-то время Брута перестал замечать, как перед ним разворачивают очередной свиток, он просто смотрел.
Интересно, сколько информации он способен запомнить? Но такая мысль была просто глупой. Ты запоминаешь все, что видишь. Поверхность стола, свиток, полный текста. В текстуре и цвете древесины содержится не меньше информации, чем во всех «Мышлениях» Зенона.
Тем не менее он ощущал в голове некоторую тяжесть, ему казалось, что, если он резко повернет голову, вся память выплеснется из ушей.
Бедн взял следующий свиток и частично развернул его.
— Опиши, как выглядит пузума двусмысленная, — потребовал он.
— Не знаю, — ответил Брута и прищурился.
