Бедн прижал ухо к металлу. Слова разобрать было невозможно, но общий религиозный ритм был достаточно знакомым.
— В храме идет служба, — сказал он. — Вероятно, двери резонируют, и звук по трубам доходит сюда.
Фергмен все еще выглядел настороженно.
— Боги здесь совсем ни при чем, — пожал плечами Бедн и вновь сконцентрировал внимание на трубах. — Все очень просто, — пояснил Бедн, скорее себе, чем Фергмену. — Вода наполняет резервуары в противовесах и нарушает равновесие. Один комплект грузов опускается, другой поднимается по шахте в стене. Вес двери не имеет значения. По мере того как нижние грузы опускаются, ковши переворачиваются, и вода из них выливается. Вероятно, работает безотказно. Идеальное равновесие в каждый момент движения. Прекрасно продумано.
Он заметил выражение лица Фергмена.
— Вода наливается, потом выливается, и двери открываются, — устало проговорил он. — Значит, остается только подождать… какой там знак нам должны подать?
— Пройдя главные ворота, они подуют в трубу, — быстро ответил Фергмен, довольный тем, что и он пригодился.
— Правильно.
Бедн поднял взгляд на грузы и ковши. Бронзовые трубы были густо покрыты коррозией.
— На самом деле лучше еще раз все проверить. Мы должны твердо знать, что делаем, — сказал он. — Скорее всего, двери не сразу начинают открываться, значит, у нас в запасе как минимум пара минут.
Он сунул руку под рясу, пошарил там и достал нечто, напомнившее Фергмену изощренный пыточный инструмент. Бедн, видимо, это почувствовал и с расстановкой произнес:
— Это раз-вод-ной ключ.
— Да?
— Он откручивает.
С несчастным видом Фергмен кивнул:
— Да?
— А это бутылка с маслом, чтобы легче откручивалось.
— Как славно.
— Подсади-ка меня. На отсоединение клапана может уйти время, лучше позаботиться об этом заранее.
Бедн подтянулся и под монотонный гул церковной службы, доносившийся сверху, полез в недра древнего механизма.
К пророкам Себе-Рублю-Руку Достаб относился крайне положительно. Он бы не возражал и против конца света, если бы это позволило ему получить концессию на продажу зрителям всяческих религиозных статуэток, уцененных икон, прогорклых конфет, забродивших фиников и гнилых маслин на палочках.
Книга пророка Бруты так и не вышла в свет, зато миру выпала исключительная возможность познакомился с версией Достаба — сразу после так называемого Обновления некий предприимчивый писец сделал кое-какие записи, и вот что поведал ему Достаб.
I. Я стоял возле статуи Урна, когда вдруг увидел рядом Бруту. Все старались держаться от него подальше, потому что он был архиепископом, а если толкать архиепископов, рано или поздно можно нажить большие неприятности.
II. Я сказал ему: «Приветствую, ваше преосвященство», — и предложил йогурт, причем практически за бесценок.
III. Он ответил: «Спасибо, что-то не хочется».
IV. Тогда я сказал: «Но он очень полезен для здоровья. Это
V. Он ответил, что и сам это видит.
VI. А вообще, он смотрел на двери. Только что прозвучал третий гонг, и все знали, что ждать придется еще несколько часов. Брута выглядел несколько унылым, но не потому, что съел йогурт, который, должен признать, из-за жары прескверно вонял. То есть в тот день он вел себя несколько живее обычного, даже приходилось постоянно стучать по нему ложкой, чтобы он не вылез из… Я просто пытаюсь объяснить, что было с йогуртом. Ладно, ладно. Добавить немного цвета? Людям нравится, когда есть цвет? Так вот, он был зеленым.
VII. Брута просто стоял и смотрел. И тогда я спросил: «Есть проблемы, ваше преподобие?» Он что-то пробормотал, обращаясь явно не ко мне, но что именно он сказал, я не расслышал, а потому поинтересовался: «К кому это ты обращаешься?» А он ответил: «Неважно. Если бы он был здесь, то подал бы мне знак».
VIII. В слухах о том, что я позорно бежал с Места Сетований, нет ни слова правды. Просто там собралось столько людей, что меня оттеснили. И я никогда не был другом квизиции. Я продавал им кое- какие свои товары, но всегда по завышенной цене.
IX. В общем, он протолкался сквозь строй стражников, сдерживавших толпу, и встал прямо у дверей, и никто не знал, как поступить с ним, он же был архиепископом. А потом я услышал, как он сказал нечто вроде: «Я нес тебя через пустыню, верил в тебя всю свою жизнь, так сделай для меня хоть это».
X. Гм, примерно так он и выразился, если я правильно помню. Йогурта не желаешь? Со скидкой. А леденец-напалочник?
Цепляясь челюстями за стебли и подтягиваясь на мышцах шеи, Ом перелез через увитую ползучими растениями стену. Свалился с другой стороны. Цитадель ближе не стала.
Мысли Бруты горели в его сознании, словно маяк. Все люди, напрямую общающиеся с каким-нибудь богом, немного безумны, именно это безумие и управляло сейчас юношей.
— Слишком рано! — кричал Ом. — Тебе нужны сторонники! Одного
Симони повернулся и последний раз окинул взглядом Движущуюся Черепаху. Под панцирем скорчившись сидели тридцать человек. Настоящая машина смерти.
Стоящий внизу капрал отдал честь.
— Стрелка достигла нужного деления, сержант.
Засвистел бронзовый свисток.
Симони взялся за рулевые канаты. «Вот какой должна быть война, — подумал он. — Да, именно такой. Пара-другая таких Черепах, и с войнами будет покончено раз и навсегда».
— Разойдись! — отдал он приказ.
И потянул на себя большой рычаг.
Хрупкий металл с треском переломился.
Дайте человеку рычаг подлиннее, и он непременно перевернет мир. Только рычаги попадаются все какие-то хрупкие, потому-то и нужна точка опоры.
А в самом сердце водопроводной системы храма Бедн сражался с упрямой гайкой. Он покрепче перехватил ключ и снова надавил. Гайка упорно не поддавалась. Тогда он изменил положение и нажал посильнее.
Печально заскрипев, труба изогнулась и переломилась…
Струя воды ударила прямо ему в лицо. Он бросил ключ и попытался зажать дыру рукой, но вода все равно пробивалась сквозь пальцы и стекала по канавке к одному из грузов.
— Останови! Останови ее! — закричал он.
— Кого? — спросил Фергмен, наблюдавший за происходящим снизу.
— Воду! Воду останови!
— Но как?
— Труба не выдержала и сломалась!
