Прошел месяц с небольшим с той поры, когда они вместе с Колькой готовили 'шпоры', сдавали экзамены, всего один месяц. А казалось, миновали уже годы, и все, что интересовало сейчас Кольку, совершенно не интересовало Журку.
- А дома нормально? - спросил Журка Медведя.
- Обычно. Мать втихаря вздыхает. А что? Раз надо.
Может, на вечерний поступлю.
Журка вспомнил рассказ Ганны.
- Вполне. При заводе втуз имеется.
- Ну что вы из себя рабочий класс разыгрываете,- вмешался Колька.-Тоже мне-токари-пекари!.. Задачка одна: провилять, стаж схватить, а там институт, на худой конец - армия..,
- Да ну,-возразил Журка.
В это мгновение заиграл оркестр, и Колька воскликнул:
- О! - и посмотрел на товарищей так, как будто он по меньшей мере сделал открытие.
Оркестр .играл слишком громко, и эта громкость, усиленная гулом огромного зала, оглушала и раздражала.
- Как по железной крыше, долбают, - сказал Журка.
Разговаривать было трудна, приходилось кричать, и они замолчали. Принесли шампанское в фужерах, черный кофе в кофейниках и коньяк в маленьких рюмочках.
Колька продолжал изображать из себя 'прохюдягу' и кривлялся перед официанткой. Журке захотелось прервать Колькино кривлянье.
- Ну, кинули? - спросил он и вз-ялся за фужер.
Колька повел бровями так, что кожа на -его -блестевшей голове наморщилась.
- Чтобы наш завод накрылся, а мы -раскрылись, чтобы это время-д-ва года-пролетело, -как два дня.
- Не принимаю,-прервал Журка.-При чем завод? Там хорошие люди работают.
- Яркий примерчик, - с привычной иронией предложил Колька.
Журка сказал спокойнее:
- Хочу, чтоб по-честному.
- На кой? - возмутился Колька. - Что, ты на этом деле бизнес собираешься делать?
- Я вообще не собираюсь делать бизнеса.
- Что ж вякаешь? Вот так и начнется. Ты будешь выдрючиваться, а мы хвостами виляй.
- Вы как хотите.
- Ну, уж маком. Все так все. Десятый 'б'. Верно, Медведь?
Медведь помедлил.
- Мне работать надо.
- Согласен. А тебе? На ф.иг тебе этот завод?
Журка не ответил. Он не мог сказать о причине своего поступления на работу.
- То-то, - удовлетворенно протянул Колька. - И мне он ни к чему. Меня заставили... По указанию сверху. А что? Я... Мы... Что, у нас нет своего серого вещества? Хм... Завод... Токарь-пекарь.
- Там хорошие люди, - повторил Журка, чувствуя, что краснеет, и, чтобы скрыть это смущение, залпом осушил фужер.
Колька кривенько ухмыльнулся.
- Во первых, сир, так шампань не пьют. Во-вторых, предупреждаю, начнешь изображать-я тебя так изображу. В клоунах ходить будешь.
Журка вдруг представил, как Колька высмеет егоон, лысый гад, может,-как все начнут потешаться над ним, как он, с его фигурой, станет посмешищем всего цеха. И Ганна не то что быть с ним, и говорить-то не пожелает. 'Принесло его. Может, еще в одну бригаду засунут...'
- Так как? Какие, как говорится, выводы?
- Еще же не начинали, - попробовал уйти от прямого ответа Журка.
- А в принципе?
- Ты ж меня знаешь. Я всегда был товарищем.
- На петушка... Миледи,- Колька пальцем поманил официантку.-Еще по фужерчику... 'В жизни раз бывает восемнадцать лет'...
Он забросил руки на плечи товарищей, произнес с придыханием:
- Старики, будем жить красиво. Превратиться в рабсилу еще успеем.
- Что же это такое вы делаете, други ситные? - спросил Песляк, едва Кузьма Ильич и Дунаянц вошли в его кабинет. Он сделал паузу, перешел на добродушный, покровительственный тон: - Переработали, товарищи, недодумали. Ничего, мы поправим. За тем и пригласил.
Только после этих слов он указал им на стулья. И они сели.
Спокойный Кузьма Ильич и более горячий Дунаянц ожидали продолжения разговора. Они еще не догадывались о причине вызова, но и не удивлялись ему. Такое случалось не раз: среди работы вдруг их требовал к себе секретарь парткома. Чаще всего порознь, а тут вместе.
Что произошло? Они не волновались, зная по опыту, что причина вызова может быть самой необычной.
Сегодня оба не чувствовали за собой никакой вины и потому были несколько озадачены вызовом. Что бы он означал? План выполняется. Работа идет нормально.
Никаких ЧП нет. Однако вот вызвал.
Песляк все медлил, рассматривал их, точно видел впервые. Наконец кашлянул и сказал внушительным голосом, будто и в самом деле поправлять их собрался:
- Да я все об этом полковнике. Не на ту клетку ставите. Не туда двигаете, ребята. Верно, и я виноват. Поначалу ему вексель выдал. Надеялся - поймет.
Он развел руками и покачал тяжелой головой, что означало: 'Куда там. Не понял'.
Оба-и Кузьма Ильич и Дунаянц-сдержанно вздохнули.
- Зря, дорогой! - воскликнул Дунаянц и неодобрительно поморщил свой саблевидный нос.
Песляк откинулся на спинку стула, полуусмешка пробежала по его лицу: 'Вот, дескать, разъясняй. А они знай свое'.
- Я вас пригласил посоветоваться, а не спорить.
- Слушаем, - покорно произнес Кузьма Ильич и под столом хлопнул Дунаянца по колену: молчи.
- Что, свет клином сошелся на этом Стрелкове?
- Подходящих нет. Мы думали,-сказал Кузьма Ильич.
- Не очень-то думали, - не одобрил Песляк. - Такой цех, и настоящего бригадира не вырастили. Да вы просто своих людей не знаете.
- Если вы знаете-подскажите,-прервал Дунаянц и привстал, готовый возражать.
Кузьма Ильич опять хлопнул его по ноге, и он неохотко сел.
- Ну вот Клепко,. например, - произнес Песляк. - Чем плох?
Кузьма Ильич и Дунаянц не ответили. Но из того, как они посмотрели на Песляка, было ясно, что они против Клепко.
- Работает давно, - поспешил оправдать свою рекомендацию Песляк. - План выполняет и перевыполняет...
За окном раздался прерывистый стрекот. Шоссейннки |А укладывали трубы и долбили асфальт отбойными молот| ками.
| Песляк поморщился, усилил голос:
- Партком считает, что Клепко как раз подходит для бригадира.
- А мы так не считаем, - возразил Дунаянц.
- Для воспитания молодежи Клепко неподходящая фигура, - поддержал парторга цеха Кузьма Ильич.
- Что вы конкретно против него имеете? - спросил Песляк и уставился на Кузьму Ильича.
- Просто знаем его хорошо. - Кузьма Ильич посмотрел на часы, что означало: 'Времени нет. И разговор этот несерьезный'.
