проходе между цехами.
Он все видел и сейчас оторвался от работы специально, чтобы помочь полковнику.
- Я один, - остановил его Степан Степанович и паправился в гардероб.
Мальчишек он нашел в самом темном углу. Они сидели в вольных позах и курили. Появление бригадира было настолько для них неожиданным, что никто из троих не успел шевельнуться.
Степан Степанович поднял руку, что означало: 'Тихо!
Спокойно!', а затем, как регулировщик, указал на дверь.
- Понимаете, так вышло... Ситуэйшен, - первым пришел в себя Колька Шамин.-Вот Мишель в кармане деньги забыл... Мало ли что...
Степан Степанович повторил свой жест. Парнишки, торопливо погасив папироски, пошли впереди него.
Они шли, а Степан Степанович разглядывал их. Боб и Мишель очень походили друг на друга: оба жиденькие, с тонкими шеями, с круглыми головами, похожими на недозрелые тыквы. Отличались они цветом волос:
Боб - белесый, Мишель - темный.
'Как клоуны', - добродушно про себя усмехнулся Степан Степанович и перевел взгляд на Кольку Шамина.
У того - большая круглая голова с гладким затылком, и весь он крупный, твердый, похожий на отца. 'А ведет себя непохоже', - подумал Степан Степанович, вспоминая трудолюбивого и аккуратного служаку полковника Шамина.
Он привел мальчишек на свой участок, сказал отечески:
- Не надо бегать. Вы уже взрослые... - И добавил:-Работать будете-заработаете. Это я вам обещаю.
- Девятнадцать рэ, - через плечо процедил Колька.
- Больше.
- Четвертную?
- Торговаться не будем... Работайте честно, и я обещаю...
Он заметил, что соседи - Клепко и Пепелов - смотрят на них с усмешкой, как смотрят на мальчишек, пойманных на чужом огороде.
Клепко не выдержал, отпустил едкую реплику:
- Деньжонками сманиваешь?
- По твоему рецепту, - огрызнулся Степан Степанович, и Клепко осекся, только щека стала подергиваться, выдавая его волнение.
Ученики приступили к работе. Все шло вроде бы нормально.
Степана Степановича опять попросили к начальнику цеха.
Не прошло и десяти минут, как парни вновь по одному потихонечку ушли от станков,
* * *
В конце смены Степана Степановича встретил Дунаянц. Бригадир был расстроен и сердит: еще дважды за этот день ему пришлось разыскивать своих подопечных и приводить к станкам на виду у всего цеха.
- Да, - протянул он сквозь зубы. - Не очень хорошее начало.
- Знаю, дорогой, - отмахнулся Дунаянц. - Наладится... Я не о том... Я совсем забыл. Тебя просил зайти товарищ Полянцев, Николай Викторович секретарь райкома.
- Это еще зачем?
- Не волнуйся, дорогой. Он просто поговорить желает... Это наш бывший работник - отличный товарищ.
- Опять что-нибудь?!
- Нет, нет. Иди.
Степан Степанович отправился в райком прямо после работы.
'В случае чего, какой-нибудь новой рекламки - я выдам на-гора, настроение как раз подходящее', - рассудил он по дороге.
Кабинет первого секретаря товарища Полянцева бьзл огромный, посередине буквой 'Т' стояли два длинных стола и стулья вокруг них.
Полянцев вышел из-за стола, поздоровался со Степаном Степановичем за руку и, отодвинув стул для него, сел рядом.
- Так вы и есть товарищ Стрелков? - спросил Полянцев, внимательно оглядывая Степана Степановича. - Наставник молодых, как мне сказали.
'Ну вот. Так и знал. Началось', - подумал Степан Степанович, видя в этом разговоре продолжение той неприятной ему рекламки, которую в свое время затеял Песляк.
- Вам неправильно доложили, - резко ответил он.- Я совсем не наставник. Меня самого еще наставлять надо.
- Но вы бригадир?
- Да, пришлось.
- У вас молодежь?
- Вчерашние школьники. Но наставник, как я понимаю, - это нечто большее... - он вспомнил о прошедшем явно неудачном дне, о своих розысках, о конвоировании, о насмешках Клепко и умолк. Откровенничать не хотелось. Полянцев не вызывал желания открыть душу.-Вам неправильно доложили,- повторил он.
Полянцев как будто нисколько не смутился его отказом от звания 'наставник', выслушал и,, убедившись, что Степан Степанович сказал все, что хотел, спросил:
- А вы кто? Откуда?
- Полковник в отставке... Работаю слесарем.
- Это уже интересно... И давно работаете?
И он начал расспрашивать Степана Степановича подробно и тщательно, как это умеют делать опытные партийные работники, и о его работе - с какими он встретился сложностями,- и о бригаде. Эта заинтересованность, знание дела, понимание всех тонкостей его сразу расположили к Полянцеву. Степан Степанович уже отвечал с охотой. Дойдя до рассказа о реостатных рамах, Степан Степанович спросил: -
- Почему так? Ведь не должно быть этого. Не должна - как это сказать копейка на душу падать? Всетаки, как ни говори, главное - моральная сторона, а не заработок.
- Противопоставлять не надо.
- Но кто же будет выполнять заведомо невыгодную работу?
- А кто эти детали обрабатывал до сих пор?-ответил на вопрос вопросом Полянцев.
- Но от них отказываются. Дело чуть ли не до драки доходит.
- Это нам известно. И причины тоже известны.
- Так в чем же дело?
Полянцев посмотрел на Степана Степановича пристально, прямо в глаза.
- Над этими проблемами как раз сейчас и работают.
Все не просто. Скажу доверительно: мы с вами накануне больших экономических преобразований в промышленности.
- Это хорошо, - одобрил Степан Степанович.
- Все не просто,- повторил Полянцев и перешел к теме, которая интересовала больше всего: - Так, так.
Вот вы кто... А на молодежь, значит, уговорили?
- Уговорили, - спокойнее, без внутренней предвзятости ответил Степан Степанович. - Я действительно всю жизнь с молодыми, но в армейской обстановке, А тут другое... Совсем другое.
- Да, - подтвердил Полянцев. - Обстановка другая. Но люди, моаодежь та же.
- Всякая,- отозвался Степан Степанович, вспомнив Кольку и его дружков, лодырей и волын-щижкв, и -Медведя - старательного п-арая, и своего Журку, который еще ни то ни се, вроде бы работает, ею оказали,
