недоступной Эрин. Она вернулась в дом вечером, поужинала, и легла спать. Никто ничего ей не сказал ни по поводу длительной прогулки, ни по какому другому поводу. У девушки сложилось впечатление, что слугам запрещено с ней разговаривать. На следующий день она снова спустилась на пляж, захватив с собой еду в корзинке, и вернулась в дом только вечером. От вынужденного бездействия и невозможности вырваться из золотой клетки, в которую её посадили, Эрин помрачнела, её взгляд потух, она почти перестала ругаться по любому поводу, и только молча поджимала губы, если ей что-то не нравилось или раздражало. Как-то леди Ласгален перехватила встревоженный взгляд служанки, и на мгновение в ней проснулась прежняя Леди Стерва: Эрин показала горничной язык, едко прокомментировав:
— Можешь нажаловаться своему разлюбезному хозяину, что в его отсутствие миледи впала в меланхолию!
После этого инцидента перед ней все опускали взгляд. Эрин перестала ходить на пляж, и целыми днями сидела в своей комнате перед окном, выходившим на море. Ела она очень мало, у девушки пропал аппетит. К приезду Вердена она похудела так, что её щёки ввалились. Слабая искра удовольствия промелькнула в потухших глазах, когда Эрин представила, какую взбучку получит горничная и кухарка, когда хозяин дома увидит драгоценную пленницу в таком плачевном состоянии. К приезду Вердена леди Ласгален совсем ушла в себя, ей самой показалось, что она вообще разучилась разговаривать и тем паче улыбаться. Посему, когда хозяин поместья приехал и поднялся на второй этаж, проведать гостью, он узрел лишь бледную тень той задиристой пиратки, которую захватил на Атлантике.
— Мне сказали, ты плохо ешь, — Верден остановился рядом с креслом, в котором сидела Эрин. — Ты заболела?
— Нет, — кратко ответила она, даже не глядя на собеседника.
— Тогда в чём дело?
— Нет аппетита.
— Ты решила, что мне ответишь?
Она наконец повернула к нему голову.
— Сегодня вечером ты услышишь ответ, — тусклым голосом ответила девушка. — И можешь известить этого своего таинственного гостя, чтобы готовился тоже. Я догадываюсь, кого ты привёз.
Верден внимательно посмотрел на неё, изогнув бровь, и сказал:
— Только не надо так мрачно, сударыня. Я же не заставляю тебя делать ничего тяжёлого и неприятного, Эрин. У тебя будет всё… если будешь хорошо себя вести.
Девушка сжала губы и отвернулась.
— Ты заставляешь меня отказаться от свободы, и когда-нибудь ты за это заплатишь, — тем же тоном произнесла она. — Пожалуйста, не раздражай меня своим присутствием больше, чем надо. Ты пришёл, поздоровался, теперь будь любезен, оставь меня одну. За ужином я тебе всё скажу.
Верден наклонился к ней и резко повернул голову Эрин к себе.
— Я буду уходить и приходить тогда, когда мне захочется, запомни это. И если будешь и дальше строить из себя благородную страдалицу, я выполню всё, что обещал тебе. Мне не нужна великомученица, мне нужна Эрин Ласгален, ясно?!
Эрин посмотрела ему в глаза долгим-долгим взглядом, и в тёмно-зелёной глубине неожиданно разгорелась недобрая искра.
— Эрин Ласгален — ничья, понятно, сволочь?! — прошипела она ему в лицо. — Она сама решает, кому будет принадлежать, и чьи приказы выполнять, ясно?! А ты получишь ровно то, что заслуживаешь, не больше и не меньше! Ты хотел, чтобы я стала твоей женой? Ради бога! Я буду спать с тобой! Но мою душу ты не получишь, даже не надейся!
— Получу, Эрин, — спокойно, с улыбочкой ответил Верден. — Потому что в противном случае, я тебе уже говорил, весь Лондон узнает, кто такая Леди Стерва.
Она вскочила с кресла, сжав кулаки.
— Ну ладно, — угрожающе произнесла молодая леди. — Хочешь благоразумную, благовоспитанную жену, да? Любовница тебя уже не устраивает? Ты её получишь, Верден, но предупреждаю: Эрин Ласгален в монастыре не обучалась, и крестиком вышивать совершенно не умеет!
Развернувшись, она удалилась в спальню, демонстративно хлопнув дверью. Верден усмехнулся, глядя ей вслед, и на его лице появилось довольное выражение. Перед ним снова была та самая леди, оставившая неизгладимый след в его душе ещё с самой первой встречи в 'Весёлом Роджере', на острове. Он спустился вниз и приказал горничной отнести в комнаты мисс Ласгален подарки, которые он привёз из столицы, и направился в комнаты, где расположился священник, приехавший с Верденом из Лондона.
За час до ужина служанка робко постучалась в дверь спальни, где до сих пор сидела Эрин. В ответ донёсся обстоятельный ответ, куда той отправляться и в какой компании. Служанка сглотнула и сказала:
— Мистер Верден просил передать, чтобы вы одевались к ужину, миледи…
Через несколько мгновений дверь распахнулась, и на пороге появилась разъярённая Эрин.
— Ах, значит, господин Верден разрешит тебе со мной разговаривать, когда я согласилась лечь к нему в постель, да?!
Служанка покраснела и опустила взгляд, но ничего не ответила. Эрин, стиснув зубы, прошествовала в гостиную, демонстративно скрестив руки на груди.
— Что он привёз из Лондона? — спросила молодая леди резким голосом.
— В гардеробе, миледи.
Эрин подошла и распахнула двери, обозревая аккуратно развешенные платья, её взгляд остановился на малиновом бархате.
— Вот это, — пальчик повелительно указал на наряд. — О драгоценностях он позаботился?
— Д-да, миледи, — служанку, похоже, напугала перемена, произошедшая с гостьей.
Через полчаса Эрин была готова. Бросив на себя в зеркало последний взгляд, она поправила тонкие кружева, украшавшие декольте, и вышла из комнаты. На её лице появилось отсутствующее выражение, шла она не размашистым шагом, как привыкла на корабле и когда носила штаны, а неторопливо, плавно покачивая бёдрами — Эрин напрягла память и вспомнила Алию на острове, стараясь во всём подражать той далёкой женщине. Остановившись на пороге столовой, она присела в низком реверансе, склонив голову.
— Добрый вечер, сударь, святой отец, — вежливо поздоровалась она с присутствующими ровным тоном, и подошла к своему стулу. — Благодарю за одежду и драгоценности, они очень милые, — Эрин адресовала хозяину дома безупречную улыбку, в которой не было ни капли тепла.
Верден окинул её внимательным взглядом, задержавшись на вырезе платья, и кивнул.
— Рад видеть, что ты сделала выводы из нашего разговора, Эрин. Кстати, познакомься, отец Эндрю. Он любезно согласился приехать сюда, по моей просьбе.
На лице девушки снова появилась вежливая улыбка, но глаза оставались холодными и непроницаемыми — Верден этого не заметил. Ужин прошёл без эксцессов, леди Ласгален ни разу не то, что не выругалась, не сказала ни одного слова резким или раздражённым тоном. Она говорила ровно, иногда подпуская соответствующую интонацию, улыбалась на комплименты, даже несколько раз рассмеялась. Верден не замечал, что поведение девушки наиграно, она просто копирует то, что видела, а на самом деле её мысли очень далеки от происходящего в столовой. Эрин готовилась к неизбежному: предстоящей церемонии и последующей ночи — судя по всему, отец Эндрю ничем не сможет ей помочь, так как за весь ужин он обратился к ней едва ли два-три раза. Священнику было абсолютно всё равно, что творилось в этом доме, его попросили приехать, провести бракосочетание, и уехать. Если учесть, что мистер Верден хорошо заплатил, гость тем более не собирался вникать во взаимоотношения жениха и невесты. Внутри Эрин всё бунтовало против того, чтобы Верден дотронулся до неё хоть пальцем, но девушка понимала — без оружия, да ещё в длинном неудобном платье, она вряд ли сможет долго сопротивляться похитителю, а злить его она не хотела. Синяки на её лице до сих пор не совсем прошли. 'Ладно, надо налечь на вино, тогда мне море будет по колено и я смогу произнести это противное словечка 'да'', — она решительно оборвала колебания и последовала собственному совету. К концу ужина Эрин поняла, что вино не особо подействовало на неё, поскольку Верден не торопился наполнять бокал девушки, видимо предвидя ситуацию. Чертыхнувшись, Эрин дала себе мысленный подзатыльник и приказала не впадать в уныние и
