воображении Хэлли рисовала такую идиллическую картину.
Или... Марк распахнет дверь, схватит ее на руки и отнесет наверх, в спальню. Там он займется с ней такой страстной любовью до тех пор, пока они не обессилят и будут не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой...
Звонок застал ее врасплох. Хэлли взглянула на себя. Все еще в розовом платье, босая. Ну и ладно, подумала она, подбегая к двери.
Хэлли открыла дверь человеку, который отнюдь не выглядел расслабленным и утонченным. Галстука и пиджака на нем не было. Сексуальное напряжение исходило от каждой клеточки его тела, и Хэлли отступила, словно при нападении. В этот момент она вспомнила эпизод из детства, когда стояла за забором и наблюдала за быком, которого впустили в загон. Огромный бык бил копытом о землю и ревел при виде коровы. Зрелище было, как она помнит, страшное, и в то же время будоражащее.
Прежде чем Хэлли успела сказать «привет», Марк закрыл за собой дверь, схватил ее, притянул к себе и поцеловал. Его язык исследовал ее рот, руки двигались по спине. Он прижимал ее все ближе, и ей стало трудно дышать.
Кажется, в жизнь воплощалась фантазия номер два, но Хэлли не была уверена, что хотела именно этого.
Когда же она оттолкнула его, Марк почувствовал себя так, словно бежал сломя голову вниз по холму, все набирая и набирая скорость, как вдруг перед ним выросла стена.
– Что такое? – сказал он.
Но ответа не последовало. Хэлли взобралась на диван, подобрала ноги, обняла себя и потерла предплечья, словно ей было холодно. Невероятно! Его самого сжигал огонь.
Марк так и остался стоять у двери. Тело пульсировало от прилива желания, и он чувствовал себя полным идиотом, совершенно не понимая, что происходит.
По ее телу пробежала дрожь.
– О боже, – выдохнула она. – Извини. Мне просто немного страшно.
– Почему?
– Все слишком быстро происходит.
Час назад, в беседке, Хэлли так же страстно отвечала на его ласки, и оба они понимали, к чему все идет. И Марк приехал решительно настроенный продолжать с того места, где они остановились. Однако, похоже, он поторопился.
– Слишком быстро? – эхом отозвался Марк.
Хэлли кивнула, в ее широко раскрытых глазах были извинение и щемящая искренность.
– Я хочу сказать, что желаю этого.
– Почему же у меня такое чувство, что ты собираешься добавить «но»?
Она похлопала по дивану рядом с собой.
– Мы могли бы сначала поговорить?
Марк внутренне застонал. У женщин всегда так. Почему им всегда хочется сначала поговорить? Этим вопросом он задавался всю свою взрослую жизнь. Почему бы просто не делать то, что нравится и доставляет удовольствие? А потом уже можно было бы докопаться до истины, если это так необходимо.
Он медленно подошел к дивану, сел и, взяв ее руку в свою, сказал с полуулыбкой:
– Вряд ли я смогу убедить тебя поговорить немного попозже, да?
Хэлли попыталась улыбнуться ему в ответ, но было очевидно, что с ней творится что-то неладное. Она опустила глаза, боясь встретиться с ним взглядом. Обеспокоенный, Марк отпустил ее руку и поднял двумя пальцами подбородок, заставляя посмотреть на него. В неясном полумраке комнаты глаза Хэлли казались темными и огромными.
На ее лице читалось такое смятение, что даже его разыгравшиеся гормоны улеглись под влиянием беспокойства за нее.
– Ну скажи же, – мягко попросил Марк.
Хэлли перебирала его пальцы. Очевидно, ей было тяжело выразить словами свои чувства. Наконец она собралась с духом:
– Я знаю, что сначала надо лечь в кровать, а потом поговорить. Все так поступают. Но я какая-то неправильная. Лучше сказать, старомодная.
– То есть ты хочешь сказать, что не признаешь просто секс.
– Верно.
– И ты думаешь, что с нами происходит именно это? Просто секс, который ничего не значит?
Как бы он ни пытался это скрыть, она почувствовала, что ее слова уязвили его.
– Нет, Марк. Совсем нет!
– Хорошо, – сказал он с явным облегчением. – Поверь, что, если бы я занимался с тобой любовью, это значило бы для меня очень много.
– О, Марк, – сказала Хэлли. – Я не хотела обидеть тебя. Дело в том, что я... – Она вздохнула, помолчала и горько заключила: – Дело в том, что в последний раз я... Нет. Это не имеет значения.
– Нет, скажи. Что было в последний раз?
– Последний раз, когда я была с мужчиной, он разбил мне сердце.
Марк нахмурился. Почему-то он не задумывался о прошлой жизни Хэлли, и ему не очень-то хотелось разговаривать на эту тему.
– И когда это было?
– Год назад.
Он вдруг почувствовал прилив ревности.
– Ты все еще любишь его?
– Нет, нет.
Марк снова взял руку Хэлли, поцеловал ладонь, потом запястье. Господи, почему ее кожа словно мед на губах?
Хэлли явно нравилось то, что он делал. Она прикрыла веки, и на лице появилось чувственное выражение.
– Просто я поклялась себе, что впредь буду осторожна, – еле слышно прошептала она.
– Понимаю. – Целуя ее руку все выше, Марк добрался до нежного места на сгибе локтя.
– Я не думаю, что смогу вынести это еще раз.
Он поднял голову, посмотрел на нее пристально.
– Хэлли, чего ты добиваешься?
– Мне не хочется, чтобы со мной плохо обошлись или отнеслись ко мне несерьезно.
В этот раз он не смог сдержаться.
– Я немного запутался. От твоих слов у меня создается впечатление, будто я какой-то бабник из разряда «поимей и брось». Что я сделал, чтобы заслужить с твоей стороны такое мнение? Почему ты уверена, что я отношусь к тебе несерьезно или собираюсь плохо с тобой обойтись? Если ты именно это...
– Нет, нет, нет, – прервала она его. – Я знаю, что ты этого не сделаешь. Ты благородный человек.
– Ну, тут ты немного преувеличиваешь, – он пожал плечами, – но я беру на себя ответственность за свои поступки, выполняю обязательства и не пытаюсь обещать того, что не смогу сделать.
– Именно таким я тебя и представляю. Просто мне кажется, что я слишком ранимая. Может, хочешь вина? Или кофе? Или еще что-нибудь? – Она уже собиралась встать, но Марк удержал ее за руку.
– Я ничего не хочу. Скажи мне, почему ты считаешь себя такой?
Она провела ладонью по подлокотнику дивана.
– Фред оказался трусом и обманщиком, а я до самого конца ничего не знала. Мы были помолвлены, собирались пожениться через месяц.
– Понятно.
– Мы уже выбрали дом, и все было готово к свадьбе. Но вдруг он испугался и исчез. Он написал мне записку, даже не осмелился лично поговорить со мной.
– Все понятно, он полный неудачник, – с сочувствием произнес Марк. – Но для тебя лучше было
