Словно читая его мысли, она показалась из-за угла. Он слышал, как по мраморному полу стучали ее каблучки. Рядом с ней шли Трейси и женщина постарше, адвокат.
На Хэлли были бледно-желтая блузка, темно-зеленый пиджак, юбка такого же цвета и туфли на высоком каблуке. Она выглядела по-деловому, и Марк вдруг подумал, что он видел Хэлли в разной по стилю одежде при разных обстоятельствах, и всегда она удивляла его. Ее личность менялась каждый раз, когда она надевала новый костюм.
И сегодня, в этом официальном костюме, она выглядела не просто деловой, но и более неприступной. Хрупкость и ранимость, которые он знал в ней, исчезли.
Когда Хэлли увидела Марка, смотревшего на нее во все глаза, ей захотелось повернуться и убежать. Но она знала, что не сделает этого: ей было необходимо встретиться с ним лицом к лицу.
– Я сейчас приду, – сказала Хэлли своим спутницам и проводила их взглядом, когда они открыли массивные дубовые двери, ведущие в зал заседаний. Потом подошла к Марку и остановилась перед ним.
– Я должна извиниться перед тобой, – начала она, потом замолчала.
Он прислонился своим крепким большим телом к мраморной стене и скрестил руки на груди.
– Правда?
– Да. Марк. Мне так жаль.
Он равнодушно смотрел на нее минуту, потом поднял одну бровь.
– И за какое же конкретно нарушение ты извиняешься?
– За все сразу. Начиная с того, что я сделала на днях. Например, за то, что поехала в город, когда ты мне строго-настрого велел сидеть дома.
– Хорошая работа, кстати. Я даже не заметил тебя.
– Просто ты не искал меня.
– Это не играет роли.
Марк явно сердится на себя, что не заметил ее машину, решила Хэлли. Видимо, уязвлена его мужская и профессиональная гордость. Как бы то ни было, ей нужно было высказаться.
– И потом за то, что я воспользовалась нашей... дружбой и попросила тебя не арестовывать Трейси. Я думала, это было разумно тогда – и до сих пор так считаю. Но я хочу извиниться, что поступила так, тем более с тобой.
Марк обвел глазами ее лицо, словно ища в нем следы обмана и коварства. Он не давал ей расслабиться, но, говоря по правде, она и не заслуживала снисходительности с его стороны.
Он оттолкнулся от стены, и она невольно сделала шаг назад. Марк был таким огромным и пугающим.
– А что ты можешь сказать о том, что произойдет сейчас там? – Он показал большим пальцем на дверь суда. – Об этом ты тоже сожалеешь?
Марк уже больше не старался сдерживаться.
– А что там произойдет?
– Сделка. И я ей не рад, должен добавить. Хотя не думаю, что мое мнение кого-либо интересует.
– Сделка?
– Послушай, так как это не совсем стандартное дело, то его можно истолковать по-разному. Есть так называемые «смягчающие обстоятельства», – ехидно сказал он. – Смысл в том, что твоя кузина тоже является владельцем музея. Получается, она украла сама у себя. Так скажет твой адвокат. Она очень умна и стоит тех денег, которые ты ей платишь. Трейси практически ничего не получит за то, что сделала.
Хэлли вздохнула с облегчением.
– Слава богу!
– Между прочим, Мэдисон тоже останется на свободе.
– О нет! – Блаженное выражение исчезло с ее лица. – Я не знала этого.
– Разве?
Хэлли медленно покачала головой. Потом, приметив неподалеку каменную скамейку, подошла к ней и села. Она была ошеломлена и расстроена.
Марк намеревался не щадить Хэлли и высказать ей все, но ее искреннее раскаяние произвело на него сильное впечатление.
Вслед за ней он подошел к скамейке и остановился напротив. Держа руки в карманах, он смотрел на нее с высоты своего роста. Она подняла голову:
– Я бы не возражала, если бы Гас Мэдисон после всего этого оказался за решеткой.
– Но не Трейси.
Она громко вздохнула:
– Ты правильно все понял, Марк. Видимо, можно сказать, будто я провожу политику двойного стандарта. Но дело в том, что Мэдисон – настоящий преступник, он продал подсвечники, уехал с моими вещами. А Трейси виновата лишь в том, что плохо разбирается в людях и не хочет взрослеть. Они разные, как день и ночь.
– Но преступление есть преступление, – строго заявил Марк. – И они совершили его оба.
– Да, я знаю. – Она развела руки в стороны. – Но чего ты ждешь от меня? А что, если бы то же самое случилось с твоей сестрой или с кем-то, кого ты любишь? Разве ты не старался бы вытащить этого человека из тюрьмы любой ценой?
Марк задумался над словами Хэлли, хотя все еще старался удержать в себе злость на нее. Но она быстро улетучивалась.
Он медленно опустился на каменную скамейку рядом с ней.
– Да, для любимого человека я бы сделал все, чтобы вытащить его из тюрьмы, если бы это было возможно. Тюрьма – ужасное место. – Марк покачал головой. – Но мне претит мысль о том, что в результате Мэдисон с такой легкостью избежит наказания.
– То есть он не получит вообще никакого срока?
– Либо виновны оба, либо никто. Твоя кузина сказала, что все это началось с шутки. Окружной судья сначала скептически отнесся к такому объяснению, но так как Трейси не была судима и, как выразилась твой адвокат, украла сама у себя, то суд согласился снять обвинения. Окружной судья пытался заставить ее дать показания против Мэдисона, но Трейси отказалась. Она не сказала ни слова против него.
Хэлли кивнула.
– Девочка чувствует себя такой виноватой, что готова надеть власяницу, и меня это, честно говоря, радует. Может, хоть это ее чему-то научит. Например, как отвечать за свои поступки.
Несколько минут они просто молча сидели рядом. Потом Марк услышал ее вздох.
– Мне нужно идти, – сказала она, вставая. – Я рада, что ты мне все рассказал. После нашей встречи с окружным судьей я уже и не знала, чего сегодня ждать в суде. Спасибо.
– Не за что, – ответил он с иронией.
– Я думала, что если заберу свое заявление, то можно не рассматривать дело в суде, но теперь уже слишком поздно это делать. Так мне сказали. А я всего лишь хочу вернуть назад свои вещи...
Марк тоже встал.
– Думаю, что как улики и вещественные доказательства они нам больше не нужны. Я распоряжусь, чтобы завтра тебе все привезли.
Ее лицо засияло в улыбке. Перед ним стояла прежняя Хэлли. Она положила ладонь на его руку.
– Спасибо, Марк. Ты простишь меня? Для меня это очень много значит.
Он покачал головой и улыбнулся.
– Не думай об этом, Хэлли. Ты сделала то, что должна была сделать. А я – то, что должен был делать я. Вот и все. Извинения излишни.
Марк подошел к двери и взялся за ручку. Хэлли продолжала стоять на месте и смотреть на него, думая о том, как поступить, чтобы он не ушел.
Ей хотелось сказать о своих чувствах к нему. Марк принял ее извинения, не выказав ни гнева, ни раздражения, чего она не заслуживала.
Хэлли слышала разочарование в его голосе, когда он говорил о том, как решилось это дело. Но Марк
