— Пленник увидел Крыса — эмоциональный фон изменился! — раздался в полумраке напряженный голос Стаси, — Испугался! — Вадику показалось, что за дверью послышался приглушенный крик, — Теперь успокаивается! Он смотрит на Крыса! Кажется, гладит его! Плачет…
Голос Стаси задрожал. Она прижалась щекой к корявой двери. Тихонько всхлипывала в темноте, а Вадик стоял, как дурак, не зная, что делать.
ГЛАВА 15. Стася
Страх. Холод. Темнота.
Сколько все это продолжается? Долго. Очень долго. Хочется спать. От голода сводит живот. Страшно…
Никогда в жизни Стася не испытывала ничего подобного. Да, ей было пусто и больно, когда умерла бабушка, но то была ЕЕ пустота, и ЕЕ боль, а сейчас… Там, за дверью, мучился незнакомый человек. Девочке передавались все ощущения пленника. Ей казалось, что она погружается в раскаленную жижу — смесь страха и боли. Жижа лезла в глаза, забивала нос, уши, мешала видеть и дышать.
Стася неожиданно подумала, что люди похожи на орехи — каждый имеет свою скорлупку. У одних она толстая и прочная, как у кокоса. У других — совсем тоненькая, как у фисташек. Люди с толстой скорлупкой умеют не замечать чужой боли или, как говорят врачи «скорой помощи», не пропускать ее через себя. «Вокруг слишком много несчастных, — объясняют они, — всех жалеть жалелки не хватит». Люди же с тонкой кожицей не способны спрятаться — они сгорают со стыда, завидев старушку, просящую милостыню, и рыдают, глядя на сбитую машиной собаку. Мир опасен для «тонкокожих» — он каждый день ранит их тысячами иголок, от которых не спасает хрупкая скорлупа. А вот Стася, похоже, с обретением супер- способностей вообще лишилась защиты. Не осталось и намека на шкурку — одно ядрышко. Ничего не мешает переживать чужие чувства как свои, и ничего не мешает этим чувствам причинять ей боль. Как же холодно, страшно, и есть хочется …
Неожиданно леска в руках девочки ослабла.
— Крыс возвращается! — воскликнула она, отогнав от себя страдания пленника.
Из-за решетки в свете фонарика показалась белая морда. Довольная усатая морда. Стася могла поклясться, что этот не по породе умный зверь, улыбается. А почему бы и нет? Например, американские ученые обнаружили, будто крысы хохочут от щекотки — ей дедушка вчера рассказал. Значит, смеяться умеет не только человек. А некоторые биологи думают, что именно эта способность отличает людей от животных. Может, крысы вообще не животные?
Стася протянула руки, и Крыс неуклюже из-за намотанного на него жгута, спланировал ей в ладони. Друзья быстро ощупали Зверька. Записка была на месте, а карандаш — нет. Вадик развернул кусочек бумаги, но прочитать не успел — где-то недалеко в подвале послышался лязг открываемой двери, в проеме узкого коридора заметались отблески фонаря.
— Сюда идут! — прошептал Гарик, — Уходим!
И друзья бросились прочь от двери, в узкое горлышко коридора, а затем на улицу, через лаз, прикрытый листом фанеры. Опомнились они только наверху. Опомнились и пожалели: нужно было спрятаться где-нибудь в подвале. Может, удалось бы выяснить, кто пришел навестить пленника. Но спускаться вниз теперь было глупо. Их обязательно услышат. Поэтому решили побираться в Убежище и там думать, как вызволять неизвестного пленника.
Когда троица завернула за угол интерната, от стены прачечной отделилась тонкая фигурка в фиолетовом свитере. Виола Акулова зябко поежилась — и угораздило же ее выскочить без куртки! Ничего, оно того стоило — попались уроды!
Девочка достала громоздкий мобильник и посмотрела на экран. Надо же, полчаса на холоде в одном свитере — долго же эти сыщики-самоучки лазили по подвалу. Она нажала на кнопку покрасневшим от холода пальцем. Подержала. Номер был внесен в меню быстрого набора.
— Алло. Стелла Родионовна, у нас в подвале гости были. Соболевы и новенькая — эта… Романова.
Виола выслушала ответ. Пару раз поддакнула и нажала отбой. Дело сделано. Скоро будет вам и «рыбья слепота», и моча по утрам. Она зло улыбнулась посиневшими от холода губами и припустила в интернат греться.
Записку друзья развернули лишь в Убежище. Стася глянула в нее и ахнула. Всего несколько слов. Неровный частокол из длинных, робко льнущих друг к другу букв. Перепутать невозможно. Так пишут только дети. В первом классе. Потом почерк грубеет, становится небрежно-уверенным. Она знала это совершенно точно. У одной из бабушкиных подруг была маленькая внучка, и Стася, наблюдала, как менялся ее почерк.
— «Дина. Заберите меня отсюда», — прочитал Вадик, — Это девчонка! Мелкая совсем! — похоже, он тоже знал, что так пишут только дети, — Нужно сообщить в милицию. Быстро!
Троица выскочила из убежища и бросилась в коморку тети Али — она обязательно даст позвонить. Но, увы — комната завхоза оказалась заперта. Друзья по очереди, словно не доверяя друг другу, подергали ручку. Закрыто. Алевтины Ивановны поблизости не наблюдалось.
— В учительскую! — скомандовал Гарик, — Там еще один телефон!
— Ребят, а кто эта Дина? — задыхаясь от бега, спросила Стася, — Она из младшей группы, да?
— Нет. Точно не из наших! — быстро ответил Гарик, — В интернате никого с таким именем нет.
В учительской тоже не повезло. Там чаевничала Жанна Львовна, Глиста и Такса. К телефону этот дамский клуб сто пудов никого из подростков не подпустит. Еще и Стервелле донесут. Друзья начали беспомощно оглядываться по сторонам, как вдруг решение проблемы возникло само собой. Им навстречу, меряя длинными шагами коридор, шел учитель рисования. Шел и говорил по телефону.
— Константин Васильевич, нам бы позвонить. Срочно! — Гарик схватил учителя за рукав, умоляюще заглядывая в глаза, — Помогите… Вопрос жизни и смерти…
— Ладно, возьми… — смущенно пробормотал Горчаков и протянул телефон, — Только не долго. Там денег мало…
Гарик отбежал в сторону и подозвал друзей. Набрал 02. «Вызов завершен» — тут же сообщила трубка.
— Дурак, с мобильника на номер, который с нуля начинается, не позвонишь. Ты телефон Перепелкина помнишь?
Гарик полез в карман и вытащил уже порядком измусоленную визитку Стаса. На обратной стороне от руки выведен номер сотового. «Абонент не отвечает или находится вне зоны…» Дослушивать не стал. Набрал рабочий. Короткие гудки. За спинами друзей нетерпеливо переминался с ноги на ногу Горчаков.
— Я знаю, кто нам поможет! — взяла дело в свои руки Стася.
Она вспомнила, что сейчас на ней та самая юбка, которая была в день приезда. В кармане с тех пор застряла визитка Саши Кандалинцевой — журналистки с Тихореченск-ТВ. К счастью, ее телефон охотно отозвался длинными гудками.
— «Тихореченск-ТВ, Александра. Слушаю — пропела трубка в Стасино ухо.
— Здравствуйте, Саша. Это Стася из интерната. Помните, вы у нас сюжет снимали? Я интервью давала…
— А! Клубничный бисквит! Столовая! Конечно, помню! Что стряслось? Чем помочь? Кто-то обижает? Можем сделать сюжет…
От такого напора Сатся на мгновение растерялась.
— Саша, у нас тут такое твориться … — замялась она, — В общем… В подвале интерната заперта девочка. Ей нужно помочь. Приедете?
— Что за девочка? Воспитатели вас так наказывают?
— Нет… Не знаю. Ее зовут Дина. Ей лет семь-восемь. Во всем этом как-то замешана Стервелла…
