блондин, Аватар и молодая женщина с глазами холодного изумруда. Среди трёх образов сконцентрировался на этом, заставляя себя не опускать век и запечатлеть в память каждую черту её лика. Запомнить эти вьющиеся волосы цвета ночи, спадающие одинокой прядью на лоб, белёсую, гладкую кожу с едва заметными веснушками на щеках, маленькую, симпатичную родинку на левой скуле, чуть пухлые розовые губы, длинные ресницы, идеальной формы нос, узнай о котором, удавилась бы сама Клеопатра. Её образ был как кусочек льда в терзавшей его тело Гиене Огненной. Прикосновение холодных рук к пылающему лбу приносили океанский бриз раскалённой пустыне.
— Держи его в сознании, Лилит. Тотем обессилел. Я открою пару врат для резерва. Ему нужна минимум двадцать четвёртая ступень, чтобы внутренние органы не начали распадаться, пока буду чистить.
'Материальное тело', 'Дар души', 'Таинство Перволюдей'. Три потока с номерными знаками для сознания 22, 23 и 24, обрушились на тело, как электроразряды. Три белой вспышки в глазах, которые упрямо не закрывались, как под гипнозом смотрящие на мать.
Бодро кивнул Сёме, безотрывно смотрящего на бегающего по коже Сергея скорпиона. Блондин отвлёкся от суетной татуировки, что на физическом плане выглядела именно так, и передал свой скудный резерв внутренней энергии почти без остатка. Губы невольно затряслись, синея, как от холода.
Бодро подхватил переданное и, во избежание запретов Баланса, не смешивая со своей энергией, направил в тело Скорпиона.
Сергей воочию ощутил, как чьи-то пальцы прошли сквозь кожу. Миг и едва заметное жжение быстро сменилось ощущением пустоты. Сам не видел как три водных пузыря, наполненные тёмной жидкостью с сердца, почек и печени отсоединились от тела и отлетели поодаль, лопнув над землей. Прелые осенние листья поверх той земли скукожились и почернели. Едва заметный дымок подхватил ветер и унёс прочь.
— Я извлёк яд, — вздохнул Аватар, стряхивая рукавом пот со лба. — По крови бегает антидот, переданный Лилит с переливанием. Органы оклемаются. Но не факт, что яд удалён или расщеплён весь. Нежить вполне мог придумать какой-нибудь новый сюрприз. Парню нужно время на восстановление. — Бодро перевёл взгляд на Сёму. — Обоим… Лилит, им лучше навестить Смуту. Он проверит, не повлияла ли эта гадость на мозг.
— Он берёт только меченых.
— Посмотри на его запястье, на левой руке.
Дева кивнула и подняла руку сына. Там, где жизнь оставила первую отметину после выхода из тайги, был небольшой шрам в форме полумесяца.
'Укус собаки был предрешён?', — подумал Сергей.
Веки опустились.
Скорпион Пытки памяти-6
Таинственный собеседник в тумане.
— Послушай меня. Я расскажу тебе, как горькая и печальная истина неторопливо брела по белу свету. Безразмерные ноги несли то на север, в суровое царство вечного холода и снега, то на юг, во владения песков и сухих ветров. Странно, но всегда получалось, что не между севером и югом бродит истина тьму лет, а только меж востоком и западом. Нигде надолго не задерживаясь, как странник-бродяга, изгой, калика перехожий или святой паломник, а то и просто разыскиваемый вор или убийца.
— Почему она уходила?
Истина видела всё и про всех, каждого человека зрела насквозь, вдоль и поперёк. Знала же про этих странных двуногих ещё больше. За это её во всём мире и не любили. Каждый человек, который встречал на своих землях истину, непременно пытался выдворить её прочь. Просто было легче и спокойней находиться от неё подальше, но поближе к себе и своим заботам. Своим истинам. Тем, что роднее, ближе и понятнее.
— Люди видят лишь фрагменты мозаики?
— Истине всегда говорили, что у каждого она своя, родная, их может быть несметное количество, у каждого по несколько штук к ряду. Но истина лишь улыбалась в ответ. Как её может быть много, когда она всегда была одна одинёшенька на всём белом свете? Не было у истины ни подруг, ни друзей. Только безразличный ко всему ветер всегда дул в спину истине и торопил на новые земли, но никогда ничего не говорил, молчал, как и все, к кому вопрошала истина.
— Они видят, но не хотят видеть?
— Лишь единицы зрели истину и разговаривали с ней, но не выдерживали бремени время и уходили прочь, за черту, куда истине был вход закрыт на тысячи замков. И истине от этого было ещё грустнее и печальнее, чем прежде.
— Одиночество гениев?
— Мир менялся очень быстро. Там, где раньше всё было просто и понятно, с каждым годом становилось всё труднее и сложнее. Уже и сама истина не понимала, где она и зачем? Во многих странах истину называли правдой и бились за неё до смерти на ратных полях, в диких песках, просторных степях, дремучих лесах, непроходимых горах, везде, куда могли добраться. Истина не могла понять, зачем за неё бьются, ведь у неё нет соперников, противников, недругов.
— А ложь? Кривда?
— Ложь — это всего лишь то место, где истины в данное время нет. Вот и у истины было множество вопросов, но она не ведала, где сможет найти на них ответы. Ведь не было такого человека или создания, который ведал бы всем. По-крайней мере истине он не встречался. Лишь изредка, раз в мириады лет, истина зрела его спину краем глаза, но он тут же уходил, вновь оставляя истину в суровом одиночестве.
— Творец ограничил себя сам, дабы мы могли свободно развиваться? Но как я могу об этом судить?
— Истина позволяла людям судить о себе только потому, что они задавались такими же вопросами, как и она. Только это сближало истину и людей. Но люди об этом не догадывались и продолжали толковать истину по-своему, не выходя за пределы своих обиталищ, градов и стран…
— А отшельники? Те, что скрывались и скрываются по дремучим лесам, жарким пескам и взбираются в горы? Те, что уходят, чтобы отчистить себя от вибраций общества и ощутить связь с Творцом?
— Были конечно и путешественники, люди, повидавшие больше других, были и мудрецы, сложившие из рассказов путешественников своё представление о истине, были даже пророки, что ведали истиной в откровениях духа и души, но их век был столь недолог, что истина почти не успевала добраться до них прежде, чем добирается та, которая забирает за черту и закрывает дверь черты на тысячи замков… А она забирала всех. Не существовало ещё человека, что смог бы обмануть её больше положенного срока жизни в тысячу лет…
— А полубоги и бессмертные?
— Истина, конечно, видела бессмертных. Но те переставали быть людьми и уходили в противовес смерти, за какую-то другую черту, снова не дав истине ответ на её вопросы. Хотя бы на один из них.
— Не откроет постигший секрета секрет другим! А открывшие получают в награду в лучшем случае насмешки…
— Так горькая и печальная истина и брела по белу свету, скитаясь в вечных поисках ответов. И только Одному известно, когда этот поиск закончится. Но Он для истины недостижим так же, как огонь для воды. Истине ещё надо многое узнать, прежде чем произойдёт их встреча. И наконец-то найдутся ответы на все вопросы.
— Но как же мне за ней угнаться? Как повстречать до момента перехода за ту или иную черту?
— Именно поэтому странник-истина снова в пути. Но не жди, пока она заглянет в твой дом — иди навстречу.
