новая акушерка. — Она показала рукой на Хоуп. — Хоуп, Джина раньше тоже работала медсестрой.
— Вон, — повторила Хоуп, напрягая память. — Когда я жила здесь десять лет назад, то была знакома с водителем грузовика с такой фамилией. Вы, случайно, не родственница Зака Вона?
— Я его жена, — ответила Джина, но без большого энтузиазма. Хоуп с трудом представляла их вместе. Джине было чуть за двадцать, длинные рыжие волосы, веснушки на носу и здоровый загар. Она казалась активной и энергичной, совсем не такая, как женщины, жившие в трейлерах «Лайзи Эйч».
— Приятно с вами познакомиться, — сказала Хоуп. Джина пробормотала то же самое и уже хотела уйти, но Лидия ее задержала:
— В общем-то, Джина, я подумала, что ты могла бы взять к себе Фейт пациенткой.
Глаза Джины тут же опустились на выпирающий живот Фейт.
— Конечно, с радостью. Но разве… ее еще никто не ведет?
— Нет. Она недавно в городе и еще не наблюдалась. Вообще не наблюдалась.
Если Джина и удивилась отсутствию у Фейт дородового наблюдения, то никак это не показала. Они в клинике видели многое — женщин без медстраховки, слишком упрямых, ленивых или бедных, чтобы как следует о себе заботиться. И даже тех, кто первоначально собирался рожать самостоятельно.
— Когда подходит срок? — спросила Джина.
— Мы как раз собираемся это выяснить, — ответила Лидия. — Надо посмотреть, в каком состоянии шейка матки. Возможно, она уже раскрывается. Похоже, плод уже опустился. Хоуп, ты не против подождать в коридоре?
— Конечно нет.
На пути к двери Хоуп остановилась и сжала руку сестры.
— Не будет ничего особенного, — сказала она. — Я подожду тебя в холле, ладно?
Она не ждала ответа. Она абсолютно доверяла Лидии, и ей хотелось передать это доверие Фейт. Закрыв за собой дверь, она направилась в холл. Думая о сдержанном отношении Лидии, она завернула за угол и чуть не упала, столкнувшись с Паркером Рейнольдсом.
— Тпру, стоять, — сказал тот и удержал ее на ногах. Руки, поддерживающие ее за плечи, были сильными и уверенными, но, судя по каменному лицу, он был рад видеть ее не больше, чем накануне. Может быть, Инчантмент больше не будет для нее приютом, на который она надеялась. Может быть, она хочет слишком многого, во второй раз ожидая от людей приветливого приема.
Быстро восстановив равновесие, Хоуп отстранилась от Паркера.
— Извините, — пробормотала она. — Я не услышала, что вы идете.
— Нет проблем, — сказал он, но она чувствовала, что какая-то проблема все же присутствовала, поскольку он посмотрел в холл ей за спину. — А где твоя сестра?
— В смотровой с Лидией.
— Так Лидия знает, что вы здесь?
Хоуп кивнула.
— Сколько еще ждать до рождения ребенка? — Судя по тону, он просто не мог этого дождаться.
— Они как раз сейчас пытаются это определить.
— Но ты говорила, что это будет совсем скоро, верно? Через пару недель?
Какое ему до этого дело?
— Я так предположила. — Хоуп кашлянула. Нелегко забыть, что когда-то она преклонялась перед этим человеком. Может, он и ведет себя так, словно они незнакомы, но выглядит по-прежнему как Паркер Рейнольдс, которого она вспоминала с нежностью. Паркер Рейнольдс, который подарил ей ранней весной пальто. Паркер Рейнольдс, что поддразнивал ее, когда она чувствовала себя одинокой, и по меньшей мере дважды подсовывал ей двадцатку — а в то время найти двадцать баксов для нее было сродни горшку с золотом.
Хоуп засомневалась, должна ли она выразить соболезнования по поводу смерти его жены. Ей хотелось, но он выглядел таким отстраненным, таким чужим и далеким.
— Как долго ты собираешься пробыть в городе? — спросил он.
Им с Фейт было некуда ехать. Был определенный шанс, что они осядут в Инчантменте, если Хоуп найдет хорошую работу, но она пока не хотела загадывать.
Паркер заботился о ней, когда она была бедной беременной девочкой. Но сейчас она уже давно не ребенок. Это все меняло.
— Это зависит от Фейт.
— Да, конечно. — Он сунул руки в карманы джинсов.
Хоуп вспомнила слова Фейт о его красоте. Она попыталась с этим не согласиться, но сегодня он выглядел слишком уж хорошо — с длинной челкой, в красной спортивной рубашке с закатанными рукавами.
— Что ж, тогда увидимся… — начала было она, но Паркер заговорил одновременно с ней:
— Где вы остановились?
— Сняли домик Лореев.
— Хорошее место.
— Да, и нам понравилось.
— Ты изменилась. И сильно, — сказал он, к удивлению Хоуп внезапно переменив тему.
— Я стала взрослой.
Он окинул ее взглядом:
— Да, это сложно не заметить.
Хоуп подняла брови, не совсем понимая, что он имеет в виду.
— Извините?
— Ты замужем? — спросил Паркер.
— Нет.
— Помолвлена?
— Нет. И никогда не была ни замужем, ни помолвлена.
— Значит, ты все это время жила сама по себе? Хоуп знала, что редко кто ведет такую одинокую жизнь, как она.
— Думаю, можно сказать и так.
— Просто ты кажешься такой…
— Какой? — спросила она, когда он заколебался.
— Иной.
— По сравнению с чем?
— С тем, какой ты была раньше, — сказал Паркер и пошел прочь.
— Ну, в общем, и ты тоже изменился, — пробормотала она, обращаясь к самой себе и глядя, как он заходит в какой-то кабинет. — И не похоже, чтобы к лучшему.
Глава 10
Несколько минут спустя Паркер сидел у себя за столом, смотрел на предоставленную Ким Ширман таблицу и ничего в ней не видел. Ему нужно было сосредоточиться на кампании по сбору средств для исследований по СВМС — синдрому внезапной младенческой смерти. Они устраивали это мероприятие каждое лето, и сейчас ему было нужно составлять предварительный бюджет. Оставалось всего шесть недель, время и так поджимало, а им еще надо было разобраться с определенными помехами.
Но ему не удавалось отвлечься от Хоуп Теннер. Она больше не была сбежавшей из дома девочкой. Она стала взрослой женщиной и показалась ему на удивление компетентной и уверенной в себе. И только глаза выдавали то, что ей пришлось пережить в прошлом. Они показались Паркеру глубокими темными озерами — ровная гладь и мощные подводные течения. Он чувствовал, что за ее настороженным взглядом
