— Я все время наблюдала за входившими. Недавно была в вашей каюте, чтобы поставить цветы в воду, и стюард сказал, что вы не приехали.
— Я опоздал больше, чем рассчитывал. Нью-йоркские адвокаты так же задерживают людей, как и лондонские. Но теперь я наконец здесь и могу поблагодарить вас за цветы.
— Что же сказать вам? Моя каюта похожа на цветочный магазин и, право, не знаю, когда съем все фрукты,— ответила она, смеясь.
— Я помогу вам. Пойдемте выпьем коктейль.
Когда они обернулись, вспыхнул свет магния, и какой-то мужчина, улыбаясь, взглянул на них из-за фотографического аппарата.
— Благодарю вас, сэр,— произнес он.
— Черт! Что вы здесь делаете? — вскричал Гарвей.
— Снимок для «Ивнинг Глоб», сэр. Мистер Герриот из редакции желает поговорить с вами.
Молодой человек в очках с бледным лицом и оживленными манерами подошел к нему. Гарвей машинально протянул руку.
— Кто эта дама? — спросил журналист.
— Моя секретарша, мисс Свэйл.
— Мисс Свэйл? Ее дедушка внезапно скончался в Лондоне и его состояние исчезло, не так ли?
— Да, это был мой дедушка,— подтвердила Грэйс.
— Это великолепно! Разрешите проинтервьюировать вас обоих.
— Чем могу служить? — холодно спросил Гарвей.
— Пару слов о вашей поездке в Америку, мистер Гаррард. Думаю, нью-йоркские дельцы охотно задержали бы вас подольше.
— Серьезно? Сомневаюсь в этом. Они дали в честь меня три банкета и два званых обеда и произвели меня в почетные члены двадцати двух клубов. В Европе мы не имеем никакого представления о гостеприимстве.
Журналист улыбнулся.
— Я думаю, вы кое-что заработали, мистер Гаррард. Вы вызвали повышение рыночных цен, и вам, вероятно, знакомо будущее рынка. Не сообщите ли мне кое-что на этот счет?
— Могу сказать вам немного. Но, пожалуйста, пойдемте в мою каюту.
Они сошли в салон Гарвея, и он предложил выпить коктейль. Репортер вынул записную книжку.
— Мы рассчитывали вас видеть в Америке нашим представителем в другой отрасли, мистер Гаррард. Ведь вы играете в поло?
— Да, но в настоящее время отказался от спорта.
— Всецело заняты делами?
— Мой компаньон умер. Пришлось самому запрячься.
— Говорят, вы очень быстро подняли дела фирмы.
Гарвей утвердительно кивнул,
— А сделка с «Мак Дормат»?
— Сегодня утром заключил ее. Контракт со мной. Едва не опоздал из-за него на пароход — он был подписан в последний момент.
Глаза журналиста загорелись интересом. Интервью оказалось гораздо лучше, чем он предполагал.
— Я полагаю это первый случай, когда английской фирме удалось заключить в Америке такой крупный контракт, не правда ли, мистер Гаррард?
— Я, по крайней мере, никогда еще не слышал о такой сделке.
— Недурное дельце? Не можете ли вы дать мне какие-нибудь цифры?
— Я не могу назвать вам точных сумм, но сегодня утром я подписал чек на 1 000 000 долларов; это первый платеж.
— Черт возьми! Ну и дела! Вы полагаете, значит, что цены будут повышаться?
— Я полагаю, что во всем мире в настоящее время очень мало сырья. Так сообщают наши представители, это неизбежно повлечет за собой повышение цен.
— Разрешите задать несколько вопросов мисс Свэйл?
— Обратитесь за разрешением к ней самой.
— Мисс Свэйл находит, что это зависит от характера вопросов,— заметила Грэйс.
— Вы воспитывались в Париже, не так ли?
— Да.
— Вы находились там, когда ваш дед умер?
— Да.
— У вас имеются основания предполагать, что он был богатым человеком?
— Знаю это. Я возвращаюсь теперь из городка, где он родился и прожил всю жизнь. Один из его прежних компаньонов сказал, что он был обладателем 1 000 000 долларов. В прошлом году он получил от фирмы наличными полмиллиона.
— Знаете ли вы, что он сделал с этими деньгами?
— Нет еще, но скоро узнаю. У меня имеется список ассигнаций, бывших при нем.
— Минутку, Грэйс,— прервал их Гарвей.— Я бы на вашем месте удержался в данный момент от дальнейших сообщений.
— Вы правы,— сказала она.— Все, что могу сообщить, это то, что возвращаюсь в Англию и попытаюсь разыскать деньги.
— Вы являетесь единственной наследницей вашего деда?
— Я его единственная родственница. Кроме того, его поверенный мистер Брендон вскрыл завещание. Все состояние предназначается мне.
— Не скажите ли вы мне…
Гарвей протянул руку.
— Мисс Свэйл ничего больше не может сообщить вам.
Репортер медлил уходить.
— Я хотел бы только спросить, мистер Гаррард, не являетесь ли вы опекуном мисс Свэйл?
— Нет. Мистер Свэйл умер во время делового посещения нашей фирмы. Он был нашим старым и глубокоуважаемым другом. Ввиду исчезновения его состояния мисс Свэйл обратилась ко мне за советом и помощью. С некоторого времени она состоит при мне секретаршей.
На губах репортера промелькнула чуть заметная улыбка. Он спрятал свою записную книжку.
— Кстати,— сказал Гарвей,— каким образом вы вернетесь в Нью-Йорк?
— Меня ждет лодка. Я услышал, что вы опаздываете, и заказал ее в последнюю минуту.
— Желаю успеха. Я и не думал, что дело стоит таких затруднений,— сказал Гаррард.
— Я уверен, что стоит,— сказал журналист, прощаясь.
— Вы, конечно, правы,— сказала Грэйс, когда журналист ушел,— но все же вы не хотели, чтобы сообщила ему обо всем?
— Если ваше наследство украдено, газета только послужит вору предостережением.
— Как глупо было с моей стороны не сообразить этого! Да, ведь я же еще не сообщила свои новости. Я говорила с Брендоном, поверенным моего деда. Он сказал, что дед всегда клал деньги в банк, но с тех пор, как один из банков обанкротился, он стал очень осторожен и почти все свои ценные бумаги и наличные всегда носил при себе. Мистер Брендон составил список номеров некоторых бумаг и дал мне.
Мгновение Гарвей молчал. Казалось, он видит эти номера в левом углу украденных им акций, видит список, вывешенный в полиции, отпечатанный в «Таймсе», казалось, слышит взволнованный возглас кассира южного Банка. Дрожь пробежала по его телу. Он выпил второй стакан коктейля.
— Неужели адвокату не удалось ничего приберечь для вас? Ведь невероятно же, чтобы дед носил при себе все свое состояние?
Она весело рассмеялась.
— Конечно, нет. В банке осталась еще значительная сумма денег, которую фирма положила на его имя, кроме того, остался дом с полной обстановкой, который мистер Брендон продаст по моему
