— Около 9000 фунтов, сэр.
— А на какую сумму векселей?
— Значительно больше, сэр.
— Отлично. Я сейчас еду в банк и, может быть, депонирую некоторую сумму. Пожалуйста, принесите мне наличные и векселя.
Мистер Греторекс был очень удивлен, но он уже привык доверять шефу и тотчас же пошел за деньгами.
— Что случилось?— спросила Грэйс— У вас очень озабоченный вид.
— Ничего особенного. Маленькая неприятность, которая, впрочем, не является для меня неожиданностью. Вы не получали больше никаких сведений от вашего адвоката или из Скотлэнд-Ярда?
— Сегодня утром ко мне пришел инспектор из Скотлэнд-Ярда.
— Чего ему нужно было?
— Он спрашивал, получила ли я уже свое наследство, и снова просил у меня список бумаг и ассигнаций. Я сказала, что ничего не знаю и сама явлюсь в Скотлэнд-Ярд, когда найду нужным.
— Остался он доволен этим?
— О нет, он был очень резок. По-видимому, получил сведения от Джонс Ривера. Но почему вы вдруг спросили меня об этом?
— Мне внезапно пришло это в голову.
Греторекс вошел в кабинет с портфелем и передал содержимое Гарвею.
— Здесь векселя на сумму 230 000 фунтов, на такую же сумму чеки и, кроме того, ожидается еще один чек на 240 000 фунтов.
— Отлично!
Кассир ушел. Гарвей поднялся и взял свою шляпу. Несколько мгновений он смотрел на темные портреты, висевшие на стенах. Ему казалось, он видит их в последний раз. Грэйс не отрывала от него напряженного взгляда.
— Нельзя ли мне поехать вместе с вами в банк?
— Зачем?
— Я с удовольствием подышу свежим воздухом. Пожалуйста, возьмите меня. Я не буду мешать вам по дороге, а когда вы войдете в банк, подожду в автомобиле.
— Охотнее поехал бы один.
— В таком случае обязательно поеду с вами.
Гарвей вошел в приемную заведующего банком, не выказывая никаких признаков смущения.
Мистер Поултон, напротив, казался чрезвычайно встревоженным. Он забыл даже предложить своему посетителю кресло, но Гарвей, не дожидаясь приглашения, непринужденно сел.
— Ужасно жаркий день, мистер Поултон, но здесь у вас очень прохладно.
— Мистер Гаррард, разрешите представить вам Мак Альпина, одного из наших директоров.
Высокий, худой мужчина, которого Гарвей раньше не заметил, поднялся из темного угла, подошел к Гарвею и протянул ему костлявую руку. Гарвей сразу узнал в нем шотландца.
— Во всяком другом случае, мистер Гаррард,— сказал он,— моим первым словом было бы искреннее поздравление. Наш банк с радостью следил за вашим успехом.
— Вы очень любезны, но полагаю вызвали меня не за этим.
— Несомненно,— произнес мистер Поултон.— Должен сказать вам, мистер Гаррард, что мы очень встревожены. Вчера днем мистера Мак Альпина посетил инспектор Скотлэнд-Ярда.
— Да?
— Инспектор пожелал узнать,— пояснил Мак Альпин,— не получали ли мы каких-либо американских ассигнаций. У него нет почти никаких сведений о количестве и сумме этих ассигнаций, но относительно одной бумажки, которая была случайно пущена в оборот, у него очень подробная информация. И эта ассигнация, мистер Гаррард, находится в числе тех, которые вы депонировали в нашем банке.
— Не понимаю, причем тут Скотлэнд-Ярд? Мистеру Поултону отлично известно, что эти деньги принадлежат не мне. Я получил их взаймы на известный срок.
— Имеете ли вы что-нибудь против того, чтобы сообщить нам, каким образом и от того вы их получили?
— В данный момент я не могу сообщить вам имени моего друга, который дал их. Но я сделаю это, как только найду возможным. Теперь же хочу сообщить вам кое-что другое. По известным причинам мне хотелось бы скрыть тот факт, что я одолжил эти деньги. Если бы я вынужден был и далее пользоваться ими, был бы, может быть, откровеннее. Наш долг составляет около 60000 фунтов, из которых могу уплатить 50 000 сегодня. Я хочу получить обратно ассигнации, так как вы не нуждаетесь больше в гарантиях. Если вы не согласны на это, любой банк в Лондоне переведет к себе мой счет.
Мистер Поултон и директор слушали его с удивлением. Человек, которого они когда-то прижали к стенке, перешел теперь в наступление.
— Вы понимаете, что отношение между мной и человеком, одолжившим эти деньги, исключительно личного характера. Я хотел бы теперь получить их обратно, и вы должны согласиться, что ничего не можете возразить против этого. Если не исполните мое требование, поеду в любой банк на Ломбард-стрит и поручу ему ликвидировать все мои счета у вас.
— Мистер Гаррард,— сказал Мак Альпин,— что касается вашего счета, вполне согласен с вами. Бумаги нам больше как гарантия не нужны. Но вмешательство полиции усложняет дело.
— В какой степени?
— Полиция запретила выдавать вам на руки эти бумаги без ее разрешения.
— Но объясните мне, пожалуйста, причем тут полиция? Исполните мою просьбу, и бумаги завтра же будут находиться в распоряжении их хозяина. Пусть тогда полиция делает все, что ей угодно.
— Исполнить вашу просьбу значило бы соответственно полученным из полиции инструкциям поддерживать совершенное преступление.
Последовала тягостная пауза. В первый раз Гарвей услышал эти отвратительно звучавшие слова.
— Это ваше окончательное решение?— спросил он.
— При сложившихся обстоятельствах мы не можем поступить иным образом.
— Все это очень таинственно,— заметил Гарвей.— Кто сообщил полиции? Я знаю, что хозяин ассигнаций непричастен к этому.
— Об этом мы ничего не знаем.
Гарвей поднялся.
— Послушайте меня,— обратился он еще раз к директору,— наша фирма ведет с вами дела в течение 140 лет. Рискните выдать мне ассигнации, и уверяю вас, вы избегнете всякого скандала.
— Мистер Гаррард, вы требуете невозможного. Советую вам немедленно обратиться к вашему адвокату.
— Не прошу у вас советов. Прощайте, господа!
Он вышел на залитую солнцем улицу. Грэйс сидела в самом прохладном углу лимузина. Тихонько напевая про себя, он сел рядом. Но она заметила глубокую складку у его рта.
— Куда теперь?— спросила она.
— Все равно.
— Пожалуйста, скажите мне, что случилось.
— Судьба нашла мою слабую сторону и поразила, вот и все.
— В торговый дом, сэр?— спросил шофер.
— Да, Мэсон.
Гарвей скоро поборол охватившую его слабость. Обычным уверенным шагом вошел он в переполненное здание торгового дома и сразу же направился в кабинет кассира.
— Я ничего не уплатил,— сказал он, кладя порфтель на стол.— Греторекс, я хотел бы видеть мистера Чолмера. Вызовите его и подымитесь ко мне. Я сообщу вам о своих намерениях. Меня никто не спрашивал?
— Никто, сэр. Сейчас позвоню мистеру Чолмеру.
Гарвей вошел в кабинет, где его уже ждала Грэйс. Она подошла, словно желая показать ему какое-то
