— О Тревис.
Она прижалась щекой к его щеке. Тревис заморгал, вздохнул и обнял Мелию. Наконец она высвободилась из его объятий и подошла к Грейс.
— Моя дорогая, ты стала еще прекрасней.
Грейс не нашлась, что ответить, и просто крепко обняла Мелию.
— Достаточно, дорогая. Ты мне все косточки переломаешь.
— Извините, — пробормотала Грейс, отпуская маленькую женщину.
Получалось, что Грейс знает только два способа демонстрировать свою любовь — никак или изо всех сил.
— Конечно, дорогая. — Мелия разгладила свои юбки и посмотрела на Лирит и Тиру. Потом она присела рядом с девочкой. — А это кто?
— Ее зовут Тира, — ответила Грейс, но прежде чем она успела что-нибудь добавить, девочка обхватила Мелию за шею и прижалась губами к ее щеке.
— Да, дорогая, я тебя люблю, — пробормотала Мелия. Очевидно, удовлетворенная этими словами, Тира опустила руки и вернулась к Лирит.
Грейс удивило странное поведение Тиры, но она решила разобраться в этом позднее.
— Мелия, Фолкен, что вы здесь делаете? — спросила она. Мелия обвела рукой всех.
— Как что? Ждем вас, естественно.
— Совершенно верно, — кивнул Фолкен. — Самое время вам всем собраться. Пора отправляться на поиски Крондизара.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ШАГИ
ГЛАВА 56
На рассвете, через два дня после полнолуния, спутники собрались возле Серой Башни толкователей рун, чтобы отправиться дальше на восток. Тревиса поразило то, с какой быстротой они вернулись к привычному порядку.
— Я подготовлю лошадей, — сказал Бельтан.
— Конечно, дорогой.
Загорелая кожа Мелии золотилась в лучах теплого утреннего солнца.
Фолкен взглянул на Мелию выцветшими голубыми глазами.
— Ты уверена, что знаешь, как найти это место?
— Ты мне не веришь?
— Не могу сказать, что до конца.
Леди с янтарными глазами сложила руки на корсаже голубого платья.
— Я уверена, что справлюсь.
Тревис поправил очки.
— И куда вы собираетесь направиться?
Бард и леди недовольно посмотрели на него.
— Тревис, пожалуйста, не перебивай, мы разговариваем.
Он вздохнул, а Мелия и Фолкен принялись приглушенными голосами о чем-то спорить.
— Ну вот, опять, — вздохнул Тревис.
Однако вздох перешел в смех, когда он перехватил взгляд блестящих изумрудно-золотых глаз Грейс. Она тоже рассмеялась, а Фолкен с Мелией замолчали и повернулись к ним.
— Что это вы веселитесь? — нахмурившись, спросил Фолкен.
— О, вам не понять, — ответил Тревис, взял под руку Грейс, и они зашагали за Бельтаном в конюшню.
— Похоже, кое-кто становится слишком нахальным, — заявила им вслед Мелия.
Фолкен лишь фыркнул в ответ. Тревис наклонил голову к Грейс, а она еще сильнее сжала его локоть.
— Я скучал по тебе, Грейс.
— Я знаю.
Прежде, когда Тревис путешествовал с Мелией, Фолкеном и Бельтаном, ему было не до смеха.
Дарж помогал Бельтану готовить лошадей. Кольчуга эмбарского рыцаря поглощала солнечные лучи, а доспехи Бельтана их отражали. Эйрин стояла неподалеку от Фолкена и Мелии, и хотя баронесса со времени их последней встречи заметно побледнела и стала меньше говорить, ее сапфировые глаза сияли ярче драгоценных камней.
Компанию Грейс и Эйрин составила пара, которую Тревис видел в первый раз. Лирит немного напоминала Мелию. У обеих были темные волосы и таинственные улыбки. Но если волосы Лирит, заплетенные в косы, разметались по спине, то черные, словно ночь, волосы Мелии гладкой волной сбегали на плечи. Если загорелая кожа Мелии напоминала Тревису бронзу, то смуглая кожа Лирит казалась похожей на полированное темное дерево. В то время как тайны Мелии были далекими, точно звезды в ночном небе, секреты Лирит казались близкими и привлекательными, будто вход в темную прохладную пещеру на границе изнывающих от зноя песков.
И еще девочка, которую Тревис раньше не видел. Он поискал ее глазами и увидел, что она сидит на камне, в стороне от остальных. На коленях у нее лежал какой-то маленький предмет. Вчера Грейс рассказала ему страшную историю их путешествия к Серой Башне, в том числе и о событиях в Фаланоре. Несколько раз Тревис пытался познакомиться с Тирой, но девочка отворачивалась от него, прижималась к Грейс или Лирит и прятала личико у них на груди или под каскадом рыжих волос.
Тира посмотрела в его сторону, и Тревис разглядел ее глаза — один красивый, идеальной формы, другой с приспущенным веком, на изуродованной шрамами половине лица. Он замер. На мгновение, как когда-то среди развалин Кельсиора, над каждым из его спутников появилась аура света.
Над Грейс струился изумрудно-золотой свет, в тон ее глазам, только более приглушенный. Сапфировая аура Эйрин оказалась такой яркой, что становилось больно глазам. Лирит излучала сияние цвета меда, согретого лучами теплого солнца. Когда из конюшни вышел Дарж, который вел на поводу трех лошадей, Тревис ожидал, что его будет окружать серый туман, но ошибся — тело эмбарца окутывал ореол цвета голубой стали. Потом его глаза вернулись к Тире. И на мгновение ему показалось, что он видит мерцающие всполохи жаркого огня, облизывающего ее хрупкую фигурку.
— Тревис?
Он поправил очки, и все исчезло. Тревис повернулся к Грейс и улыбнулся — почти искренне.
— Давай поможем с лошадьми.
Грейс кивнула и последовала за ним.
Тревис узнал трех лошадей, которых Дарж вывел из конюшни. Первой вышагивала серая, как утренний туман, кобыла с точеными ногами, которая принадлежала Мелии, вторым — гордый вороной жеребец Фолкена. Тревис рассмеялся, когда увидел третью лошадь: того самого косматого каурого мерина, на котором он проехал весь путь от Кельсиора до Кейлавера.
— Мы долго не виделись, старый друг, — сказал Тревис, когда мерин ткнулся носом в его ладонь. Не найдя морковки, он недовольно фыркнул, и Тревис рассмеялся. — Пожалуй, пора придумать тебе имя. — Он протянул руку и погладил коня по светлому пятнышку на голове. — Как насчет Пятныша?
Мерин закатил глаза, но не сумел предложить ничего получше, и Тревис принял окончательное решение.
— Что ж, пусть будет Пятныш.
